– Выходит, что так. Но зачем?

– Он выглядит уставшим, как после боя.

Тамерлана стояла над незнакомцем, и пыталась напоить его, поддерживая голову. Вдруг незнакомец подскочил, протягивая руки вперед, и тяжело вздохнул. Тамерлана попятилась назад. Пришелец потянулся, и потрогал свои голову и тело.

– Г… где я? – сказал он на русском языке.

– Успокойтесь…, товарищ, -говорил Касым- успокойтесь… Вы находитесь…– тут Касым призадумался- …в ауле Абдулы.

– Ч-что случилось? – продолжал дёргаться из стороны в сторону гость. Он был готов забуянить или сделать что-то другое в порыве…

– Вас нашел мой сын. Вы были без сознания. – попытался включиться в разговор Углык.

Гость поежился и лег обратно.

– Эм… война, рептойды, выстрел, корабль… – начал он опять дёргаться.

– Успокойтесь, успокойтесь, вам нужно отдохнуть. По крайней мере, сейчас не время делать что-то. Вам надо отдохнуть. Если будете дёргаться сейчас- сделаете себе только хуже. Вам нельзя сейчас разбираться и нервничать! Через многое прошли! Так дайте себе отдохнуть! – говорила Тамерлана, пока того держал Касым.

– Да, да, вы правы… Эм… ваше имя?

– Тамерлана.

– Приятно познакомиться, я Къюрен. – произнёс напоследок гость из других миров, после чего пришелец и уснул.

– Хм, – шепнул Касым- а ты умеешь успокаивать, Тамерлана.

Тамерлана смутилась, но спокойно ответила: «Спасибо, стараюсь.» Сангира была рядом, и решила вмешаться, дабы переманить внимание Касыма на себя:

– Так, ребята, отложим сантименты. Всем нам очень интересно и невероятно увидеть такого гостя у нас, но… у нас есть и свои проблемы. Насчет завтра: предлагаю устроить засаду. Да, у противника оружие мощнее, но и перезаряжать его дольше. Они приедут небольшой группой, а мы обрушим на них шквал стрел и…

– Но…, извини, что прерываю, но приедут другие, и…

– Тамерлана, вот любишь ты жути нагонять. Скажем, что мол не было у нас никого, и убьем вторую группу. Касым, пойдем, обсудим с твоим отцом план дальнейших завтрашних действий! А?!

Касыму не очень нравилась такая идея, ведь он знал о предполагаемых последствиях, коих было не мало для них. Но надо было и понимать, что при нормальных обстоятельствах дела будут обстоять так, как хуже уже не будет.

– Извини, конечно, я вообще не думаю, что так вот у нас что-то получится из этого. – и, вздохнув и подтянувшись, Касым добавил – Но мы должны попытаться.

– Хорошо, тогда идем.

Вся компания вышла. По пути они обсуждали гостя и завтрашнюю засаду. Касым предлагал неожиданность. Тамерлана пыталась поправить этот план, но Сангира вмешивалась, и не давала ей закончить. Шаруан позднее утвердил план расслоения на группы и нападения из-за углов, который всем понравился больше всего.

Углык вертел в руках ещё одно приспособление, которое он обнаружил в сумке Къюрена. Представляло оно из себя подобие того мушкета, которым пользовались джунгары, но с зелёным ободом и круглым наконечником на месте дула. Обнаружил он его ещё в юрте Айбулата. Ещё тогда Углык подумал, что это оружие и предположил: «…не хочет ли их «гость» напасть на них?» Но Углыка тут же быстро усмирили. Ведь если бы он хотел сделать им очень плохо, то давно бы это сделал. Углык и дальше продолжил вертеть оружие Къюрена в попытках понять, как оно работает, и можно ли использовать его в бою. Тамерлана хоть и ругала его за «воровство» и призывала к совести и обычной такой добропорядочности, но Углык отмазывался фразой: «Я не украл, а одолжил это…». Когда же тыканья на курок не к чему не привели, Углык отнес пистолет вместе с сумкой к себе в юрту. «Завтра верну»– думал он.

Жители аула обсудили все, что хотели, и начали расходиться по домам, чтобы выспаться перед завтрашнем трудным, а, может быть, и смертельным, боем.

Утренние лучи уже пробили себе путь через шаныраки, и жители аула потихоньку стали вставать и выбираться на свои боевые позиции. Некоторые, такие как Касым, Шаруан, Углык, Сангира и Тамерлана, были уже на посту. Хоть Тамерлане и пришлось будить сестру, а Углык лишний раз заходил к Касыму, все всё помнили, и были готовы принять удар. Участвовали не все: кто-то решил отсидеться дома, кто-то не подходил по категории возраста, были и просто трусы. На душе у людей-бойцов было немного откровенного страха, выражавшегося в переглядывании и в порой трясущихся руках. Засели они за юртами на паре возвышенностей: так, чтобы их было труднее заметить издалека. Ждали они долго, и казалось, что часы тянутся целую вечность. Некоторые успели и заснуть. Немного народу слегка успокоилось. Время ожидания делает с людьми разное: кто-то постоянно испытывает мандраж и у них постоянно растёт напряжение, а у кого-то тоска рождает скуку, спокойствие и мирное ожидание с перерывами на всё тот же заядлый мандраж и застывания в их жилах крови.

Время продолжало тянуться. Сангира изредка подходила к Касыму.

– Ты это…– говорила она- если всё это плохо закончится и так далее, ты помни, кто был с тобой на протяжении всего этого времени.

Касыма это конечно малость раздражало. Вездесущесть у людей, в каком-то смысле- проявление какой-никакой симпатии, но назойливость- качество уже похуже. Сангира любила во все события вставить себя чуть ли не на главную роль. С одной стороны это было интересно послушать, а с другой: это всех бесило в душе. Касым было решил ей это сказать, но Сангира прервала:

– Смотри, смотри! – прошептала она – Вон они уже едут, «оккупанты».

Джунгары приближались. Их было четверо: все на лошадях и с ружьями, висящими дулами кверху (видимо были заряжены, и джунгары боялись, что высыпится порох). Джучи, конечно, ехал впереди всех, предвкушая свежую дань.

Жители аула испуганно насторожились, разбудили своих спящих соседей, и притаились.

– Ну, что, старче?! – кликнул Джучи Абдулу – Приготовили ли вы нам дань, али нет?

Абдула стоял посреди «площади», в окружении ещё нескольких людей, для отгона подозрений. Среди них стоял также, заслоненный толпой, Арман. Его называли местным батыром, да и имя у него было подходящее. С детства он был мальчиком бойким, и мечтал хоть раз совершить какой-нибудь подвиг, который бы его прославил. Он всегда помогал противоположному полу, детям, старикам и друзьям. Таскал им воду, помогал устанавливать уыки, помогал перетаскивать сундуки и пости маленькую часть скота, здоровался и желал хорошего времени, доставал закатившуюся игрушку. Был Арман, по сути, всеобщим любимцем. В принципе, никто от него «голову не терял», да и сам батыр не спешил в отношениях и других делах любовных. Он очень хотел освободить свой аул от джунгарского гнета, и сегодня ему предоставлялась такая возможность, а потому был Арман сегодня насторожен и в то же время немного расслаблен, с уверенностью, что у него всё получится. Но не всё было так просто.

Абдула вышел поближе к лошади Джучи, и, указав пальцем в строну, сказал:

–Да, приготовили. Вон то стойло ваше.

Джучи посмотрел, оценил десять коров, двух баранов и пятерых коз, усмехнулся, слез с коня, и, подходя к Абдуле, говорил:

– Ну вот, можете же, когда хотите. – Джучи похлопал Абдулу по плечу, который, к слову, был не особо рад этому, и добавил – Всё, считайте в аул я больше не приеду в этом году.

– И больше никогда не приедешь.-прошептал Абдула, и крикнул: «Разойдись!»

Народ тут же расступился, и бросился в стороны за оружием. Батыр медлить не стал, и моментом запустил стрелу в Джучи, рассчитывая попасть ему в грудь, или в плечо, хотя бы. Но Джучи увернулся. Среагировать он успел молниеносно. Абдула почувствовал это, и чудом успел откатится в сторону, едва не угодив под пулю сопровождавшего Джучи солдата, который смекнул, что к чему. Но Абдула подняться больше не смог. От Армана послышалось: «Огонь!», повторённое потом из уст Касыма, Шаруана, Сангиры, Углыка и Тамерланы. И тут же на джунгар посыпались стрелы. Одного из противников сразу удалось убить двумя стрелами, которые попали ему в грудь, двое других, одного из которых удалось лишь поцарапать, успели спрятаться за щитами и лошадьми. Ловко это они. Джучи тоже получил несильное попадание со стороны: стрела прошлась ему по щеке, сделав неглубокий порез. Он попытался выхватить пистолет, но Арман второй стрелой тут же прошелся ему по руке. Увы, третью стрелу он вытащить не успел, ибо Джучи всё же достал пистолет и пустил смертельную для джигита пулю. В этот момент все чуть-едва вздрогнули, ведь они потеряли своего близкого товарища, которого знали.