– Хорошо, папа!

Тем временем Жансая уже довешивала белье, и разговаривала с Касымом.

– Слушай, Касым, – говорила она- тебе вроде уже тридцать лет скоро, как ты дальше будешь? Не хотел бы уже остепениться, завести семью, детей?

– Я был бы рад. Только где ж взяться моей супруге?

– Да вот хотя-бы сестры Тамерлана и Сангира. Мне кажется, дышат они к тебе не ровно.-засмеялась Жансая.

Сангира и Тамерлана были сестрами, и дочерями Абая- богатейшего человека в ауле Абдулы. Жили сестры достаточно дружно, у каждой по изъяну. У Сангиры это был комплекс превосходства: она постоянно хотела показать свою самостоятельность, и часто любила лезть в чужие дела. Идет порой Сангира с большим ведром воды, и видно же, что ей тяжело; подойдет Касым, предложит помочь- в ней как будто что-то просыпается. Сангира будет упёрто нести ведро дальше и говорить: «О, нет, нет, я сама. Или может ты думаешь, что я не справлюсь?» Была она девушкой с пучком волос, как её стиль причёски, загорелой кожей и широкими плечами. Была у нее и любимая фраза: «Ты должен уметь присматриваться к правильной, нужной, девушке!» Никто не знает, какое мнение о себе она пыталась протолкнуть, но у окружающих и, в частности, Касыма, это вызывало недоумение. Тамерлана же была по характеру почти полной противоположностью сестры: да, Тамерлана была трудолюбивой, но очень скромной. И если Сангира постоянно намеривала влезть в чужой разговор, и любила вставить туда свое слово, то Тамерлана- наоборот, была стеснительной. Да и когда Тамерлана пыталась заговорить – ее перебивала Сангира. Касым, конечно, испытывал к ним обоим чувства, но выбрать одну никак не мог. Вроде с каждой будет и еда на столе и домашний уют; но не обидится ли другая? Касым это все хорошо знал, как и все в-принципе, и напомнил об этом Жансае. На что она ответила:

– Ну ты смотри, Касым, потом поздно будет. Как-бы тебе в одиночестве помирать не пришлось.

Жансая удалилась, а Касым остался сидеть. Он взглянул ввысь, как после тяжелого рабочего дня, и задумался о всех словах Жансаи. Человек порой не задумывается о своей жизни, а когда в твою проблему утыкают тебя носом- у тебе могут возникнуть побуждения совершить великое дело. Но есть у любой «монеты» другая сторона- неопределенность. Вот хочешь ты что-то сделать, а не знаешь, как именно это будет выглядеть, и с какими трудностями тебе придется столкнуться по ходу процесса? Так-же было и у Касыма. Он не очень любил пробовать что-то новое и важное в его жизни: то, от чего зависеть может вся его жизнь. Он не делал этого, боясь ошибиться. Возможно, поэтому отец выбрал на роль ведущего по перекочёвке человека Шаруана?

– «Нет! – наконец-то решил он- Долго это продолжаться не может! Позову ка я Тамерлану на свидание. «Первый шаг» будет за мной! Но примет ли она мое предложение? Или, может, вмешается Сангира? А может быть с Сангирой у меня больше шансов создать счастливую семью?». Все эти вопросы мучали Касыма, но ответы на них могли дать только его последующие поступки. Он так в них углубился, что чуть не забыл про брата, которого он ждал. Он заглянул в юрту Углыка, и, поняв по шедшему диалогу, что у него еще много времени, отправился все-таки к пункту назначения неуверенным шагом.

Тем временем Углык все еще спорил с сыном.

– Так как ты объяснишь тот огненный шар, пап? – говорил Анур.

– Сынок, я в последний раз тебе говорю: это был не огненный шар…! Может это была вспышка солнечного света, отразившегося от земли… и тебе показалось, что это шар.

– Но почему ты мне не веришь?

– Ну, доверие к твоим фантазиям- рисковое дело. И еще: я согласился пойти с тобой, но только чтоб доказать, что там ничего такого нет. Да, и пообещай мне, что больше никому, даже маме, не скажешь это, а то соседи будут смотреть на меня, как на какого-то ненормального.

Анур неохотно согласился, а Углык продолжил доедать. Тут вошла Жансая.

– Ну, мужчины, чего видели сегодня…? Что молчим?

Ануру видно было сложно сдерживаться, что видел Углык.

– В общем, иду я сегодня…– не выдержал мальчик, на что его отец захотел не на шутку выругаться и хлопнул по столу.

– Да…! – начал было он, но договорить не успел.

«Пфффф!!» – послышалось вдруг от куда-то.

«Что это был за звук?» – такой вопрос был у всех в голове на тот момент.

– Ого, – удивленно сказала Жансая Углыку, думая, что это его удар по столу создал такой шум – а ты сильно…

– Это-…не я…-настороженно опроверг Углык.

Звук доносился с улицы, и жители аула уже толпой бежали, чтобы посмотреть на его источник. А источником был еще дымящий пистолет типа мушкета, поднятый в руках джунгарского военного с небольшими усами и играющими глазами на показ, окруженного двумя другими солдатами. Они стояли в центре поляны, прям напротив юрты Абдулы. Были одеты в свой походный боевой наряд: лёгкий кафтан и не такую пушистую шапку с мехом. А выстрел из пистолета, видимо, должен был привлечь внимание старшины и жителей в принципе к их прибытию. Жители аула скучковались в нескольких местах и не рисковали подходить ближе. Наконец вышел и сам Абдула.

– Ну наконец-то! – начал джунгар, сдувая дым с дула мушкета- Старейшина! Ха-ха! Сколько лет, сколько зим?! Абдула, верно? Ну, как живете?! Чем занимаетесь? Что предложите?

– А, Джучи. – неприветливо воскликнул Абдула, и про себя добавил: «Этого еще не хватало».

– Он самый!!– расставил руки в стороны джунгар.

– Что вам тут надо? – недоверчивым тоном спросил Абдула.

Джунгар похохотал и сказал:

– Когда один человек высокого статуса приезжает к другому человеку… не последнего статуса- ему что-то обязательно нужно? Не могу я просто заскочить, поболтать? И…

– Стоп, «высокого статуса»?

– Да! А ты что, не заметил моей новой шапки главнокомандующего- сотника?

– Поздравляю… что тут скажешь. – добавил Абдула.

– Скажу, что… хэ… дань на это раз заплатите пораньше.

Абдула насторожился:

– Ты же сказал, что вам ничего не надо.

– Я говорил не совсем так. Я подчёркиваю, что ты предвзятого обо мне мнения. Ну, от части ты прав. И потом: раз я уже приехал, то почему бы нам не выполнить все наши договоренности о дани здесь и сейчас?

Абдуле это не нравилось:

– Слишком рано в этом году!

–В этом году мы просто выдвинулись раньше, приехали раньше, и заплатите вы нам тоже раньше, чтобы мы лишний раз не бегали, и не искали вас по степи.

– Но мы не можем сейчас платить! Заберете скот- мы умрем от голода! – взмолил к ним Абдула.

– Понимаю. Но ведь не обязательно скот. Столовые приборы, предметы декора, одежда, люди, для исполнения нам необходимого труда (последнее не обязательно) нам пойдет. И еще: не пытайтесь сбежать за ночь. У вас все-равно ничего не получится! Наш лагерь здесь, не далеко, в паре километров отсюда. Учтите это и возможные последствия. – после этих слов Джучи направился к лошади. Абдула даже фыркнул на него. Джучи услышал, и сказал более сурово- За данью вернусь завтра утром! Бывайте! – с этими словами он ускакал вместе со своей свитой.

Жители аула совсем отчаялись. Ну а как? Ту часть продовольствия, необходимого хоть для какого-то проживания завтра надо отдать, бежать нельзя, а про «дать отпор» превосходящему их по силе врагу никто уже не заикался. Нет, были, конечно, поначалу смельчаки, бросавшиеся в атаку с луками и ножами. Им удавалось положить одного, максимум двух врагов, но после этого их или ловили, или расстреливали те же атакованные. После пары таких случаев попытки прекратились.

Не смотря на свою захватническую политику, джунгары не были такими уж зверьми и бездуховными варварами; «по крайней мере не все», как говорили они сами. Иногда они собирали меньше, говорили, что главная их задача- объединение всех земель Средней Азии для предотвращения раздробленности на их территории, а на захоронение тех мелких наивных глупцов, бросавшихся на них с ножом, луком и стрелами, что «…проявляли отвагу или глупую смелость…», выделяли немного денег из собранной дани, иногда даже присуждали им звание «уважаемого человека» посмертно. Но у аула Абдулы не находилось нынче ни первых смельчаков, ни вторых благодарующих сборщиков дани. Тихие-одни, строгие- другие были в этом противостоянии.