– Я детектив-сержант Мэтью Барнс, – представляется старший, протягивая руку поверх кофейного столика. – А это мой коллега, детектив-констебль Бен Уортинг. Мы из уголовного розыска полиции Уилтшира.

Бен кивает им всем. Лорна замечает, что его взгляд задерживается на Саффи.

Сержант Барнс возвращается на свое место, а Джой суетится вокруг, усаживая женщин в кресла напротив офицеров и спрашивая, не принести ли им чая или кофе. Лорна и Саффи садятся по бокам от Роуз, которая выглядит очень маленькой в кресле с высокой спинкой и очень смущенной. Ее пальцы сцеплены на коленях, взгляд мечется между двумя мужчинами, как у испуганного ребенка. Лорна тянется к матери и берет ее за руку, чтобы успокоить. Она испытывает облегчение, когда Роуз позволяет ей это сделать.

– Мы не хотим волновать вас, Роуз, – доброжелательно начинает Барнс. – Это неформальная беседа. На данный момент мы просто собираем информацию. Мы беседуем со всеми, кто как-либо связан с этим владением.

На столе перед ним лежат папка и блокнот. Сержант открывает блокнот и снимает с ручки колпачок, приготовившись записывать.

Ее мать ничего не говорит, вместо этого смотрит вперед, потягивая чай, который Джой любезно принесла.

– Итак, для начала могу я получить некоторую информацию, Роуз? Например, дату вашего рождения?

Ее мать внезапно впадает в панику и опускает кружку на стол.

– Моя… э-э-э… Июль… нет, август… кажется, тысяча девятьсот тридцать девятого…

– Ты родилась в сорок третьем году, мама, – поправляет ее Лорна. Она поворачивается к сержанту Барнсу. – Двадцатого марта тысяча девятьсот сорок третьего года.

– Ах, да… да, сорок третий. В середине войны, знаете ли.

Ее мать делает еще один глоток чая и причмокивает губами. Лорна смотрит поверх ее головы на Саффи, которая отвечает ей встревоженным взглядом.

Это ни к чему не приведет. Как они могут продолжать расспросы, если ее мать даже не может вспомнить дату своего рождения?

– И у вас диагностировали болезнь Альцгеймера? – спрашивает сержант Барнс.

Роуз ничего не говорит, поэтому Лорна отвечает вместо нее:

– Да, прошлым летом.

Саффи ерзает в своем кресле. Лорна замечает, что она почти не притронулась к своему стакану с водой.

– Спасибо, Лорна, – говорит сержант Барнс, кивая ей, но не улыбаясь. – Итак, Роуз, согласно моим записям, вы начали сдавать коттедж в аренду в апреле тысяча девятьсот восемьдесят первого года.

Она качает головой.

– Я… не знаю.

Он сверяется со своим маленьким черным блокнотом.

– Нам известно, что ваши первые арендаторы появились в июне тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Пара, которая снимала у вас дом в течение десяти лет. Мы уже говорили с ними. Но до этого вы жили в этом доме почти четыре года. Кто-нибудь жил с вами?

– У меня… да, я сдавала комнату.

Для Лорны это новость. Она садится прямее. Замечает, что Саффи делает то же самое.

– У вас был жилец? Мужчина или женщина? – спрашивает сержант Барнс.

– Квартирантка. Дафна… Дафна Хартолл. – Она произносит это имя почти с наслаждением, как будто не произносила его уже очень давно и теперь смакует каждый его звук.

Ее мать никогда раньше не упоминала о Дафне.

– Вы можете вспомнить, в каком году это было? – интересуется сержант Барнс.

– Кажется, в семьдесят девятом. Нет, в восьмидесятом. – Роуз шумно отхлебывает чай, проливая часть его на свой розовый джемпер. Саффи держит руку поближе к кружке, готовая помочь бабушке. – В последний год, когда я жила в коттедже.

– И сколько лет было Дафне?

– Она была… она была одного возраста со мной, мне кажется. Лет тридцать. Или… может быть, сорок… Я… – Ее взгляд мечется из стороны в сторону. – Я не могу точно вспомнить…

– И что с ней случилось?

– Я… не знаю. Она уехала. Мы потеряли связь.

– Вы были подругами?

– Да. Да, мы с ней дружили. – Теперь ее голос звучит недовольно. Таким же тоном она говорила с Лорной, когда та спрашивала о своем отце.

– А у кого-нибудь из вас были друзья-мужчины в то время?

Ее мать делает резкое движение, чай выплескивается из кружки и течет по ее лицу.

На лице Саффи появляется страдальческое выражение.

– Бабушка, позволь мне взять кружку, – просит она и вздыхает с облегчением, когда кружка оказывается в ее руках, а потом на столе.

– Роуз… – напоминает сержант Барнс. – К вам приходили в гости мужчины?

Ее мать вздрагивает.

– Нет. Нет, нам было страшно… Виктор.

Лорна хмурится. Опять Виктор. Кто этот Виктор?

– Чего вы боялись, Роуз? – мягко спрашивает сержант Барнс.

– Виктор хотел навредить ребенку. – Она трогает свой мягкий живот, словно вспоминая, каково это – быть беременной.

«Она имеет в виду меня? – гадает Лорна. – Она не может иметь в виду меня. Она сказала мне, что мой отец умер до моего рождения».

Пока Лорна росла, мать проявляла излишнюю заботу о ней: настаивала на том, чтобы каждый вечер встречать ее со школьного автобуса, в то время как всем ее друзьям разрешалось идти домой самостоятельно. Мать никогда не позволяла ей забредать далеко, всегда выспрашивала, куда Лорна идет и во сколько вернется, и если она когда-нибудь опаздывала, то мать обзванивала родителей ее друзей, и это было так неудобно, что Лорна старалась неизменно возвращаться домой вовремя. Неужели причина в этом? В том, что мама боялась человека по имени Виктор?

Сержант Барнс хмурится.

– Кто такой Виктор? Вы можете вспомнить его фамилию?

Роуз качает головой.

– Это все было так давно… – Она поворачивается к Саффи и говорит: – Я не хочу больше отвечать на вопросы. Я хочу посмотреть «Охоту за сделками».

– Потерпи чуть-чуть, бабушка, – ласково просит Саффи, беря ее за руку. – Осталось совсем немного, да, детектив?

Сержант Барнс кивает.

– Еще пара вопросов, прошу вас, Роуз. Вы можете вспомнить что-нибудь еще о Викторе? Он когда-нибудь приходил в коттедж?

– Нет. Я не знаю. Я… – Она часто моргает. – Я не могу вспомнить.

– Можете ли вы рассказать мне что-нибудь еще о Дафне?

– Нет. Как я уже сказала, она жила в коттедже со мной некоторое время. Год, кажется. А потом уехала. Переехала. Да… да, она переехала.

– А были ли у вас другие жильцы в то время?

– Нет. Ах, да, да, была одна. До Дафны. Но она прожила недолго.

– Вы можете вспомнить ее имя?

– Нет…

Сержант Барнс тяжело вздыхает.

– Ясно. Что ж, нам придется выяснить это. А вы никогда не видели, чтобы в коттедже кто-нибудь пострадал?

– Джин ударила ее по голове.

Сердце Лорны сжимается. Сержант Барнс смотрит на своего коллегу, а затем снова на мать Лорны.

– Джин? Кто такая Джин, Роуз?

– Джин ударила ее по голове, и она больше не встала.

Сержант Барнс ставит ноги ровно, лицо его ничего не выражает, но Лорна видит, как подрагивают от волнения уголки его рта.

– Джин ударила по голове Дафну?

– Нет.

– Тогда кого?

На лице матери мелькает замешательство. Она выглядит усталой, вокруг глаз темные круги.

– Я не знаю.

– Думаю, с моей матери уже достаточно, правда? – встревает в допрос Лорна. Ей кажется, что происходящее – это какая-то ошибка. Как можно верить всему, что говорит ее мать?

Сержант Барнс кивает, признавая свое поражение.

– Хорошо. – Он поворачивается к Лорне: – Но если ваша мать вспомнит что-нибудь еще, что-нибудь, каким бы незначительным это ни казалось, пожалуйста, сообщите нам.

Лорна стоит в коридоре и смотрит, как Саффи и Джой сопровождают ее мать в комнату дневного отдыха. Роуз рассуждает о сериале «Охота на сделки», и, даже когда она сворачивает за угол, Лорна все еще слышит ее голос, в котором даже спустя столько лет сквозит сильный акцент кокни. Похоже, что особого вреда этот допрос не причинил, но Лорна все еще зла на сержанта Барнса. Она хочет высказать ему все, что думает.

Лорна стоит в коридоре, пока он не выходит из комнаты, Бен Уортинг идет следом. Она забрасывает сумочку на плечо и делает шаг к ним.