© Георг фон Гельбиг, 2022

© В. А. Бильбасов, перевод, 2022

Скоро исполнится сто лет «Русским избранникам» Гельбига и, тем не менее, труд этот до настоящего времени не переведен, еще на русский язык.

Пятнадцать лет назад, в 1886 г., в историческом журнале, издающемся в Петербурге и называющемся «Русская Старина», был помещен перевод, но с большими пропусками, потребованными русскою цензурою. Переводчик, проф. В. Бильбасов, автор «Истории Екатерины Второй», любезно предложил мне воспользоваться его переводом, причем сообщил и вычеркнутые цензурою места.

Таким образом, я имею возможность издать первый полный перевод столь важного для русской истории сочинения Гельбига.

При всех 110-ти биографиях «Русских избранников» переводчиком были указаны все источники и пособия, которые подтверждают дополняют или опровергают показания и взгляды Гельбига. Я не считал необходимым перепечатывать эти указания, которые желающие могут найти в соответствующих выписках «Русской Старины». В настоящем издании примечания автора отмечены цифрами, переводчика – значками.

Берлин 1899.

Унтер ден Линден, 17.

Фридрих Готтгейнер».

В начале 1809 года в Тюбингене появилась небольшая книжка на немецком языке, посвященная различным личностям, игравшим более или менее видную роль в русской жизни XVIII века. Несмотря на заманчивое заглавие – Русские избранники (Russische Günstlinge), – способное, казалось, привлечь внимание публики, книжка не имела успеха. В тот год внимание Европы было поглощено военным шумом первого французского императора; России тоже было не до книжек: турецкая и шведская войны были в полном разгаре – Торнео был уже взят графом Шуваловым, при Журжеве турки были уже разбиты, но еще далеко было до мира, как к этим двум театрам войны присоединился третий – была объявлена война Австрии и князь Сергей Голицын вступил в Галицию. К этим общим причинам присоединились, быть может, и частные: книжка вышла без имени автора и не могла, следовательно, внушать к себе особое доверие; из 110 биографий, заключающихся в книжке, только меньшая часть посвящена русским людям, большая же касается иностранцев, искавших счастья при русском дворе; наконец, иностранные книги подвергаются в России особой цензуре, интересуют очень немногих и читаются мало – велик ли же спрос на них был в начале XIX столетия? Как бы ни было, но книжка не имела успеха: она не была переведена ни на один чужестранный язык, кроме шведского, и ни автор, ни издатель не дожили до второго ее издания, которое появилось лишь 75 лет спустя, в 1883 году.

В 1853 году профессор Иенского университета Эрнст Герман в своей «Истории государства Российского» впервые обратил внимание на тюбингенскую книжку. «Эта книжка, – говорит он, – очень полезна для русской истории XVIII века. На экземпляре, хранящемся в королевской библиотеке в Дрездене, на корешке переплета, вытиснено имя ее автора – фон Гельбиг».

Георг Адольф Вильгельм фон Гельбиг прибыл в Россию в 1787 году, провел восемь лет, преимущественно в Петербурге, имел обширный круг знакомых и лично был известен императрице Екатерине II как секретарь саксонского посольства. Были изданы депеши Гельбига из Петербурга к саксонскому министру графу Лоссу в Дрезден, из которых легко усмотреть, что Гельбиг исполнял возлагавшиеся на него обязанности весьма добросовестно и саксонское правительство было им вполне довольно. Он первый известил о мире, заключенном непосредственно между Россией и Швецией, между тем как в Европе все были убеждены, что «мир не иначе может быть свершен, как при посредничестве трех союзных дворов»[1]. В Дрездене придавали большую цену сообщениям Гельбига, чему, вероятно, способствовало отчасти и неудовольствие русской императрицы на секретаря саксонского посольства. Екатерина II вообще не любила секретарей посольств. «Между нами будь сказано, – писала она по поводу секретаря французского посольства Рюльера, – я каждый день вижу, как секретари посольства готовы скорее лгать, чем сознаться в своем неведении». Но после Рюльера Екатерина более всего не любила Гельбига. «Вы восторгаетесь моим 33-летним царствованием, – писала она Гримму, – между тем как ничтожный секретарь саксонского двора, давно уже находящийся в Петербурге, по фамилии Гельбиг, говорит и пишет о моем царствовании все дурное, что только можно себе представить; он даже останавливает на улице прохожих и говорит им в этом духе. Это истый враг русского имени и меня лично. Раз двадцать я уже извещала саксонский двор, чтобы его убрали отсюда; но саксонский двор находит, по-видимому, его сообщения прелестными, так как не отзывает его; ну, если и после последней попытки, сделанной мною по этому поводу, его не уберут отсюда, я прикажу посадить его в кибитку и вывезти за границу, потому что этот негодяй слишком дерзок. Если можете, помогите мне отделаться от этой особы, столь ненавидящей меня». Восемь месяцев спустя, в мае 1796 года, Екатерина пишет тому же лицу: «Большое вам спасибо за ваше письмо графу Лоссу – оно имело полный успех, так как негодяй Гельбиг был немедленно отозван».[2]

Такой отзыв Екатерины II придает особенное значение сообщениям и взглядам Гельбига, тем более что до настоящего времени известен только один, крайне ничтожный, факт, вызвавший неудовольствие Екатерины. Факт этот записан в «Дневнике» Храповицкого под 7 октября 1789 года: «В перлюстрации саксонского посланника: секретарь Гельбиг 5 (16) октября к Стутергейму в Дрезден сообщает, будто ее величество сказала о Сакене: que c’était un excellent minister, un homme sage et repli de probité. Неправда, я никогда не говорила. Он мой подданный, служил иностранному двору».[3]

Саксонское правительство действительно находило сообщения «негодяя» Гельбига «прелестными»; только уступая неоднократным требованиям русской императрицы, оно отозвало наконец Гельбига из Петербурга, но лишь затем, чтобы назначить его секретарем посольства при прусском короле. Сообщения Гельбига и из Берлина были, очевидно, не менее «прелестны», так как он вскоре был сделан советником посольства и умер 14 ноября 1813 года саксонским резидентом в вольном городе Данциге.

Дипломатические сообщения Гельбига не были обнародованы при жизни Екатерины; они были известны ей только из перлюстрации – источника крайне ненадежного, даже опасного. Сама же Екатерина составляла бумаги в известном смысле и отправляла их «почтой через Берлин», когда желала ввести прусского короля в заблуждение. Из сочинений же Гельбига ни одно не могло быть известно Екатерине, так как все они изданы после ее смерти. Между тем из журнальной статьи о Потемкине[4] императрица могла бы убедиться, что Гельбиг вовсе не был «врагом русского имени», а из биографии императора Петра III, что относительно ее лично он был скорее другом, чем врагом. Самым важным и единственным, впрочем, обвинением против Гельбига сама же Екатерина выставляет то обстоятельств, что он был любимцем прусского посланника графа Герца – обвинение, служащее лучшим оправданием для секретаря саксонского посольства.

Относительно добросовестности Гельбига как саксонского чиновника свидетельство графа Лосса, его начальника, является вполне достаточным. Сама Екатерина говорит, что она раз двадцать требовала удаления Гельбига, и граф Лосе имел же основание двадцать раз удерживать Гельбига на его посту. Предлагаемый читателям труд служит лучшим доказательством добросовестности Гельбига как писателя.

Проверяя сообщения Гельбига по тем источникам, которыми он пользовался, легко убедиться в точности и даже осторожности, с которыми он собирал свои сведения. Так, он почти дословно заимствует из «Записок» Манштейна и верно передает его рассказ не только тогда, когда называет его, как, например, в жизнеописании Бирона, но и когда умалчивает об источнике, как, например, в биографиях Шубина, Грюнштейна, Лестока и др. Он пользовался официальными донесениями саксонского посланника Пецольда, как, например, при описании казни Остермана; в рассказе же о доносе Бергера на Лопухину с точностью выписывает целые фразы из донесения. Так, сообщая речь Лопухиной как главный пункт, послуживший к ее обвинению, он осторожно перефразирует официальное донесение, не позволяя себе ни малейшего изменения…[5]