«Я заказал двадцать костюмов для вашего величества и сопровождение для принцессы».

В ответ на вызов Таллидаба остальные четыре советника, помпезные и торжественные, вошли в комнату и встали в ряд перед Бадом, который смотрел на них с чувством благоговения.

– Ваше величество, – мрачным голосом начал почтенный Таллидуб, – мы здесь, чтобы наставить вас с вашего любезного согласия в ваших новых и весьма важных обязанностях.

Бад беспокойно поёрзал в своем кресле. Все это казалось настолько нереальным и абсурдным – этот королевский титул и вежливое почтение, которыми наделили бедного мальчика пять достойных и расфранченных мужчин, – что ему было трудно обуздать свои подозрения, что тут всё-таки что-то не так.

– А не думаете ли все вы, – вдруг сказал он, – что всё это какая-то глупая шутка? Скажите мне, ведь это шутка?

– Шутка? – В голос повторили все пять советников несколько шокированными и испуганными голосами; и Теллидеб, верховный палач, укоризненно добавил:

– Можем ли мы, пусть даже случайно, пошутить над вашим могучим и славным величеством?

– Вот и все, – ответил мальчик. – Но я вовсе не могущественное и славное величество. Я – просто Бад, сын паромщика, и ты это знаешь.

– Вы, безусловно, – Бад, сын паромщика, – согласился главный советник, вежливо кланяясь; – но по законам судьбы и справедливым и неизменным законам страны вы теперь становитесь абсолютным правителем великого королевства Нигдении; и поэтому все, кто в ней обитает, – отныне ваши верные и послушные слуги.

– Шутка? – В голос повторили все пять советников,

в нескольких степенях шокированных и испуганных тонов.

Бад подумал над этим.

– Вы уверены, что в этом нет ошибки? – нерешительно спросил он.

– Тут не может быть никакой ошибки, – твердо ответил старый Таллидуб; – Потому что мы, пять высших советников королевства, сами истолковали и выполнили законы страны, а люди, ваши подданные, одобрили наши действия.

– Тогда, – сказал Бад, – полагаю, мне придется стать королем, хочу я этого или нет.

– Ваше величество говорит совершенную правду, – вздохнул главный советник. – С вашего согласия или без оного, вы – король. Это закон.

И все остальные подпели ему хором:

– Это закон.

Бад почувствовал большое облегчение. Он понятия не имел об отказе быть королем. Если в этом не было ошибки, и он действительно был могущественным монархом Нигдении, то для него не должно быть конца веселья и свободы на всю оставшуюся жизнь. Быть своим собственным хозяином; иметь много денег; жить во дворце и распоряжаться окружающими так, как ему заблагорассудится – всё это казалось вчерашнему бедному и беззащитному сироте самой восхитительной судьбой, какая только могла его постичь.

Он настолько потерял рассудок при мысли о чудесном существовании, открывшемся теперь перед ним, что почти не обращал внимания на занудные речи пяти престарелых советников, которые пытались познакомить его с положением дел в его новом королевстве и наставить его в многочисленных и трудных обязанностях, как будущего правителя.

Целый час Бад сидел тихо и неподвижно, а они думали, что он слушает их речи про эти унылые государственные дела; как вдруг он вскочил и удивил сановников, воскликнув:

– Знаете что? Давайте сделаем так: вы просто сами управляетесь со всем по своему усмотрению. А я собираюсь пойти и найти свою сестрицу. – И, не обращая внимания на протесты, новоявленный король выбежал из комнаты и захлопнул за собой дверь.

На следующий день состоялись похороны старого короля, и новый король ехал в великой процессии на прекрасной колеснице, задрапированной в черный бархат, расшитый серебром. Не зная, как ему вести себя в новой должности, Бад просто сидел неподвижно и не делал ровным счётом ничего, чего от него, впрочем, и ожидали.

Но когда они вернулись с похорон, его провели в большой тронный зал дворца и посадили на золотой трон; а затем главный советник сообщил ему, что он должен выслушать обиды своего народа и выказать дань уважения дворянам Нигдении.

Мэгги-Пушистик села на стул рядом с королевским троном, и пять высокопоставленных советников выстроились позади него в круг; и затем двери распахнулись, и в залу вошли все дворяне страны. Один за другим они подходили, целовали сначала руку короля, а затем руку принцессы и клялись, что они всегда будут верно служить им.

Баду не понравилась вся эта церемония. Он шепнул сестре, что смертельно устал.

– Я хочу подняться к себе и поиграть, – сказал он верховному управляющему. – Я не понимаю, почему мне нельзя…

– Очень скоро ваше величество сможет отойти по своим делам. Но сейчас ваш священный долг – выслушать обиды вашего народа, – мягко ответил Таллидаб.

– Что с ними? – спросил Бад сердито. – Почему они не могут жить спокойно и держаться подальше от неприятностей?

– Я не знаю, ваше величество; но между людьми всегда случаются споры.

– Но это ведь не вина короля? – сказал Бад.

– Нет, ваше величество; но к мнению короля прибегают для разрешения этих споров, потому что он обладает высшей властью.

– Ну ладно, вели им поторопиться и покончим с этим поживее, – раздражённо сказал мальчик.

«В залу вошел почтенный старик, ведущий за руку мальчика;

в свободной руке он держал хворостину.»

В залу вошел почтенный старик, ведущий за руку мальчика; в свободной руке он держал хворостину.

– Ваше величество, – начал мужчина, смиренно склонившись перед королем, – мой сын, которого я привел сюда с собой, постоянно убегает из дома, и я хотел бы, чтобы вы сказали мне, что мне делать с ним?

– Почему ты убежал из дому? – спросил Бад мальчика.

– Потому что папаша меня лупит, – ответил тот.

Бад обернулся к мужчине.

– Почему ты бьёшь мальчика? – спросил он.

– Потому что он вечно сбегает, – сказал тот.

На минуту Бад выглядел озадаченным.

– Ну, если бы меня кто-нибудь ударил, я бы тоже убежал, – сказал он наконец. – А если мальчика не бьют или оскорбляют, он будет оставаться дома и станет вести себя хорошо. Но это во всяком случае не мое дело.

– О, ваше величество! – воскликнул главный советник, – это воистину ваше дело. Ведь вы – король, вы всё знаете; и дело каждого – дело короля.

– Это нечестно, – угрюмо сказал Бад. – У меня есть свои дела, и я хочу пойти к себе наверх и поиграть.

Но теперь принцесса Пушистик наклонилась к молодому королю и прошептала что-то ему на ухо, отчего его лицо осветилось.

– Смотри сюда! – воскликнул Бад. – Отныне всякий раз, когда этот человек снова начнёт бить своего сына или когда его сын снова удерёт из дому, я приказываю королевскому палачу хорошенько их обоих выпороть. А теперь отпустите их домой. А вы оба постарайтесь вести себя хорошо.

«Затем пришли две старухи; между собою они вели корову».

Весь зал зааплодировал его решению, и Бад также с удовлетворением подумал, что он нашел хороший выход из затруднительного положения.

Затем пришли две старухи, одна очень толстая, а другая ужасно худая; и между собою они вели корову, толстуха обвила веревку вокруг одного рога, а худая – вокруг другого. Каждая женщина утверждала, что она хозяйка коровы, и они так громко и долго ссорились, что верховному палачу пришлось завязать им рты. Когда тишина была восстановлена, верховный советник сказал: