Поэтому они были вынуждены терпеть Джикки как могли; но после того, как король испустил последний вздох, старый слуга стал всё больше нервировать и раздражал их гораздо больше, чем когда-либо.

Услышав, что король умер, Джикки бросился к двери ведущей на колокольню, но споткнулся о ногу Толлидоба и свалился на мраморный пол так сильно, что его кости сотряслись, и он поднялся, наполовину ошеломленный падением.

– Куда это ты собрался? – зловещим голосом спросил Толлидоб.

– Звонить в колокол в честь смерти короля, – ответил Джикки.

"Куда ты направляешься?" спросил Толлидоб.

– Нет, оставайся здесь, пока мы не разрешим тебе уйти, – приказал генерал.

– Но колокол должен быть звонить! – сказал Джикки.

– Молчи! – прорычал казначей. – Мы лучше знаем, что должно быть сделано, а что нет.

Но это было не совсем так. На самом деле пятеро высокопоставленных советников ровным счётом ничегошеньки не знали о том, что следует делать в этих странных обстоятельствах.

Впрочем, все они вполне представляли, что если они скажут народу, что король умер, и не сразу назначат его преемника, тогда все население утратит в них веру и начнет сражаться и ссориться между собой относительно того, кто должен стать королем; и это никогда бы не закончилось миром.

Нет; было очевидно, что новый король должен быть выбран прежде, чем людям станет известно, что старый король умер.

Но кого им следует выбрать в качестве нового короля? Это был важный вопрос.

Пока они говорили об этом, вечно активный Джикки продолжал спешить и спрашивать:

– Разве мне не лучше будет пойти и позвонить в колокол?

– Нет! – кричали они на него хором; и тогда Джикки снова исчезал.

Таким образом, они сидели, думали и советовались вместе всю долгую ночь, и к утру к решению этой проблемы они были не ближе, чем раньше.

На рассвете Джикки вновь просунул голову в комнату и сказал:

– Разве мне не лучше…

– Нет! – закричали все разом.

– Очень хорошо, – ответил Джикки. – Я только собирался спросить, не лучше ли мне сходить позавтракать?

– Да! – воскликнули они снова на одном дыхании.

– А… позвонить?

– Нет! – закричали они, и главный советник швырнул в него чернильницу, которая ударилась в дверь через несколько секунд после того, как Джикки закрыл её и исчез.

Пока советники завтракали, они снова обсуждали свои будущие действия в выборе короля; и наконец у главного советника возникла мысль, которая заставила его вздрогнуть так внезапно, что он чуть не задохнулся.

– Книга! – выдохнул он, уставившись на других своих собратьев-советников довольно диким образом.

– Какая книга? – спросил лорд-майор.

– Книга законов, – ответил главный советник.

– Я никогда не знал, что у нас есть такая, – заметил лорд-палач, выглядя озадаченным. – Я всегда думал, что воля короля у нас была законом.

– Значит это было! Только это было тогда, когда у нас был другой король, – взволнованно ответил Таллидуб. – Но эта книга законов была написана много лет назад и предназначалась для использования, когда другой король отсутствовал, или болел, или спал.

«– Нет! – заорали они, в бешенстве глядя на него»

На мгновение наступила тишина.

– А вы когда-нибудь читали эту книгу? – спросил Тиллидиб.

– Нет; но я сейчас же её принесу, и мы сразу увидим, не существует ли закона, который помог бы нам справиться с трудностями.

Поэтому главный советник принес книгу – огромный старый том, который имел затхлый запах и был накрепко заперт серебряным замком. Затем нужно было найти ключ, что было нелегкой задачей; но, наконец, на столе лежала великая книга законов, и все пятеро толстых советников согнулись над ней.

Долго и кропотливо они искали нужную страницу, но только после рассвета Таллидуб внезапно положил большой палец на лист и закричал:

– У меня есть это! У меня есть это!

– Что это? Прочитайте это! Прочитайте это вслух! – закричали остальные.

«Главный советник принёс книгу.»

В этот момент Джикки ворвался в комнату и спросил:

– Должен ли я позвонить в звонок?

– Нет! – заорали они, в бешенстве глядя на него; поэтому Джикки выбежал, печально качая головой.

Затем Таллидуб поправил очки и наклонился над книгой, прочитав вслух следующие слова:

– «Если король умрет, и никто не сможет его сменить, главный советник королевства отправится на рассвете к восточным воротам города Нулеграда и подсчитает количество людей, которые войдут через главные городские ворота, как только они будут открыты охранниками. И сорок седьмой человек, который в них войдёт, будь то мужчина, женщина или ребенок, богатый или бедный, простолюдин или благородный, должен быть немедленно провозглашен королём или королевой, в зависимости от обстоятельств, и будет править всем королевством Нигденией вечно до той поры, пока он или она будут живы. И если кто-либо во всем королевстве Нигдении откажется подчиниться малейшему желанию нового правителя, такой человек должен быть немедленно предан смерти. Таков закон».

Затем все пять высших советников с облегчением вздохнули и повторили слова:

– «Таков закон».

«Он крикнул: – У меня есть! У меня есть это!»

– Но, тем не менее, это какой-то странный закон, – заметил лорд-хранитель Казначейства. – Хотел бы я знать, кто будет этим сорок седьмым человеком, чтобы войти в восточные ворота завтра на рассвете.

– Надо подождать и посмотреть, – ответил лорд-генерал. – И я соберу всю свою армию у ворот, чтобы нового правителя Нигдении можно было по-королевски приветствовать, а также чтобы держать людей в порядке, когда они услышат столь странные новости.

– Прошу прощения! – воскликнул Джикки, заглядывая в дверной проем, – Но разве я не должен позвонить?

– Нет, ты явно чокнутый! – сердито ответил Таллидуб. – Если будет звонить колокол, люди всё поймут, а они не должны знать, что старый король мертв, пока сорок седьмой человек не войдет завтра утром в восточные ворота!

Почти в двух днях пути от города Нулеграда, все еще находившегося в границах великого королевства Нигдении, на берегу широкой реки лежала маленькая деревушка. Она состояла из группы домов самого скромного вида, ибо жители этой деревни были людьми бедными и жили весьма простым способом. И все же один дом казался несколько лучше, чем другие, потому что он стоял на берегу реки и был построен паромщиком, чье дело было переправлять всех путешественников через реку. И, поскольку многие путешествовали таким образом, паромщик смог вовремя построить себе очень удобный коттедж, купить для него хорошую мебель и тепло и аккуратно одеть своих двоих детей.

Одним из этих детей была маленькая девочка по имени Маргарет, которую жители деревни называли «Мэгги», а ее отец-паромщик – «Пушистиком», потому что ее волосы были такими мягкими и пушистыми.

Ее брата, который был на два года младше, звали Тимотео; но Маргарет всегда называла его «Бадом», потому что, когда она впервые начала говорить, она не могла сказать «брат» более ясно; так что теперь почти каждый, кто знал мальчика, называл его Бадом, как маленькая Мэгги.

Эти дети потеряли свою мать, когда были очень маленькими, и паромщик пытался быть для них и матерью, и отцом, и воспитывал их очень нежно и с любовью. Они были хорошими детьми и нравились всем в деревне.