— Отличные новости, — я смахнула со щеки слезинку, что появилась на ветру.

И сдержала чувственный вздох, рвущийся из груди. Тепло тела Грэхама действовало на меня одурманивающе. Я даже забыла о недавнем видении и своих намерениях.

— Госпожа Ностра, ради вашей же безопасности я рекомендую вам немедленно покинуть военное расположение, — прохрипел экзарх.

Дёрнул руками, будто хотел обнять, но только сложил ладони за спиной. В наползающих сумерках лицо его казалось угловатым, грубым, с остро выступающими скулами. Захотелось дотронуться до них, но я сдержала и этот порыв.

— Вы не могли бы предоставить мне более полный отчёт, экзарх Арган? — едва слышно проговорила я. — Где-нибудь подальше от лишних глаз и ледяного ветра. — Я бегло осмотрела лагерь. Отсюда все палатки казались одинаковыми. — Вы ведь живёте отдельно от солдат?

Надуманный повод вышел слишком фальшивым. Генерал отвёл глаза, Ношден Рольди кашлянул в кулак, скрывая за этим жестом пошлый смешок. Но мне было безразлично. Слишком привлекательной казалась награда.

— Да, — коротко кивнул Грэхам. — Конечно. Идё…

— Экзарх Арган! — подбежал к нам молодой стязатель, размахивая руками. На вид ему было лет шестнадцать, не больше. — Беда, экзарх Арган! Из отряда разведки вернулся Нортин, он говорит, встретили таххарийцев в часе пути. Не всю армию, но большой отряд. Три или четыре десятка. К западу от лагеря… Там всё ещё идёт битва, — юный кровавый маг только сейчас меня заметил и запнулся. Затоптался на месте. — Простите, Ваша Милость. Беда… — извиняющейся произнес и снова обратился к экзарху: — Желаете отправить кого-то в подкрепление?

— Подними второй дозорный отряд, — по-военному отчеканил Грэхам, совершенно переменившись в лице. — К месту сражения отправится группа стязателей из моей личной охраны. Я сам поеду с ними. Через пять минут встречаемся у западных ворот. Подготовь коней.

— Да, Ваша Милость, — покорился парень и поднял чёрную маску. — Достойной дороги Толмунда!

— Достойной, стязатель, — отозвался экзарх.

Юнец сорвался с места, подгоняемый шквальным порывом. Он был преисполнен завидного рвения. Мой же душевный подъём очернили густые сумерки, опустившиеся на Данужский лес.

Глухая немота поразила меня в этот миг осознания близости войны и битвы, и я вдруг сама подалась к Грэхаму. С севера спешила грозовая туча и ветер, подхватывающий чью-то тихую песню, носился над нашими головами. Она скорбно кружила над лагерем, как недобрый вестник скорого конца.

Пять минут… Всего пять минут.

Я потянулась к любимому мужчине, надеясь, что украду у вечности хотя бы короткое мгновение нежности, последнее прикосновение, самое острое и памятное.

— Экзарх Арган! — грохнул низкий раскат вместе с громом, и я вздрогнула.

Подошли ещё двое людей в серых кителях с нашивками офицеров. По обеспокоенным лицам было понятно, что они тоже не в самом лучшем расположении духа.

— Госпожа Ностра, — отвёл меня в сторону Грэхам. — Простите, отчёт придётся отложить до прибытия в Лангсорд. У меня будут дополнительные сведения, которые, я надеюсь, вас порадуют.

— П… Подождите, — запнулась я, хватая его за руки. Они тряслись. От холода зуб на зуб не попадал. — Неужели вы… уезжаете? Как надолго? Я дождусь…

— Ни в коем случае, — строго сказал экзарх Арган, мягко, но настойчиво высвобождаюсь из моей хватки. — Вам здесь находиться опасно. Немедленно уезжайте, Ваша Милость.

Он едва заметно подмигнул, кивнул и отвернулся, привлечённый новыми донесениями. Со всех сторон его окружили без конца говорящие офицеры, стязатели, просто солдаты. Как подбирающаяся к нему гибель, уносящая моего любимого прочь в ладье из человеческих тел.

— Грэхам, — тихо позвала я, но ветер унёс мой шёпот к небесам. И тогда я крикнула что есть мочи: — Грэхам!

Казалось, будто мой возглас стал заклинанием Иверийской магии, что остановило время. Все вокруг застыли, глядя на меня с явным удивлением. Остановился и Грэхам.

Его имя дрожало на моих губах. А вместе с ним — все откровения и мольбы, предназначенные судьбе. Мне так хотелось броситься к Грэхаму в объятия, обнять, поцеловать в последний раз, прижаться телом. Хватило бы даже короткого прикосновения к его щеке… Я не могла поверить, что это всё. Вот так, на виду у всех.

Грэхам очнулся от оцепенения первым из всех. Он сделал шаг в мою сторону — только один шаг! — и настороженно спросил:

— Что-то случилось, Ваша Милость?

Случится, хотелось ответить мне. Непременно случится, если я не остановлю тебя прямо сейчас. Давай уедем, немедленно, сию же секунду, пока я готова повернуть назад и наплевать на жертвы.

Ветер разметал мои волосы, плотно окутал тело плащом, бросил в лицо мелкие капли. Они впились иглами, как сотни взглядов, требующих продолжения. Я открыла рот, чтобы сказать Грэхаму, как сильно люблю его, как безумно мечтаю стать его женой, о том, что это я готова отказаться от власти и от должности, и от гнетущего долга, что тянул из меня всё лучшее и светлое. Но вместо этого мои губы, вопреки приказу сердца, произнесли:

— Прощайте, экзарх Арган.

Он не ответил. Коротко кивнул и надел чёрную маску. Отвернулся, оседлал коня и пришпорил его. Сумерки поглощали его образ, смыкали ворота тьмы за его спиной. Отделяли нас друг от друга.

Я смотрела вслед Грэхаму, и чем больше я думала о хрупкости последней преграды, тем жестче приказывала себе не двигаться. Ни телом, ни душой, ни мыслью.

— Ваша Милость, — обратилась стоящая рядом помощница. Джулия морщилась от ледяной мороси и прикрывала рукавом лицо. — Как вы и приказали, мы нашли отличных лошадей, способных преодолеть чащу. Несколько часов — и мы будем в дилижансе.

— Прекрасно, — ровно похвалила я, стягивая перчатки и больно впиваясь ногтями в ладонь. — А новости с линии фронта?

— Офицеру Рольди как раз доложили, что таххарийцы прорвали заслон. Это не армия, а целая… тьма. Они безумны и словно бы совсем не цивилизованны. Настоящие варвары. Я скопировала военные донесения и отчёты. Наскоро, конспектом… Но этого хватит. Подробности расскажу в дилижансе. Ещё у меня есть некоторые распоряжения относительно организации северного гарнизона. Велят направить магов Омена, поскольку древние зубастые твари якобы боятся огня… И многое другое. Но мне страшно оставаться здесь и дальше. Прошу вас, госпожа Ностра, давайте уедем немедленно.

— Это здравая мысль, — подтвердил подошедший Кирмос лин де Блайт. — Армия таххарийцев появится на горизонте уже ночью. Самое позднее — к утру. Наше войско достойно встретит его и даст отпор, вам не о чем беспокоиться. Но и задерживаться в лагере не стоит, Ваша Милость.

— Да, — согласилась я неожиданно высоким голосом. — Мы уедем через полчаса. А пока… консул лин де Блайт, ваше предложение предоставить мне в распоряжение палатку ещё в силе?

— Конечно, — быстро ответил Чёрный Консул и нахмурился.

Он пробежал глазами по плащам стязателей. Не найдя среди них Грэхама, недоумённо вскинул бровь. Но ответа на свой немой вопрос не дождался.

— Что ж, тогда я намерена им воспользоваться, — бросила я, развернулась и быстрым шагом направилась к плацу.

— Ваша Милость, — раздалось сзади. — Вас срочно требуют…

Окончание фразы я уже не слышала. Я шла как сквозь видение.

Ветер хлестал меня по щекам, норовил отбросить назад, а собравшиеся на плацу солдаты наоборот, на этот раз расступались перед бледной прорицательницей. И провожали взглядами до тех пор, пока я не скрылась в шатре.

Я сама опустила за собой полог. Вокруг мелькали только чужие тени да мелкие, уже потухающие языки пламени в жаровнях.

На ладонях проступила кровь от моих ногтей, и я достала надушенный платок, промокнула раны. Белоснежная ткань тут же покрылась алыми каплями, и я раздражённо бросила комок шёлка на стол, всё ещё покрытый уже засохшими разводами вина. Достала из сумочки лауданум, трясущимися руками вылила содержимое флакончика в оставленный мною же бокал с вином.