Я подавилась вином, поставила бокал на стол и спросила:

– Что вы делаете, милорд?

– Если вы не против нашей свадьбы, то она состоится сегодня же. Зачем ждать?

– Вы шутите?

– Нет.

– Да, бросьте! Вы не можете жениться на мне.

– Могу и сделаю это.

– Вы меня совершенно не знаете.

– Почему же? Мне кажется, что неплохо знаю.

– Лорд де Вер, – заявила я со всей серьезностью, – если в этом и заключается суть вашего эксперимента, то могу вас уверить, я ни за что не поверю, что вы возьмете в жены женщину из Стоунвилля без титула и родословной.

– Даю вам слово, Джейн, что возьму.

Я опешила. А ведь этот человек совершенно серьезен.

– Вы не можете жениться без королевского одобрения!

– Оно мне не нужно. В законе говорится о приказе исполнять волю короля, пусть даже в личных вопросах, но нигде не указано, что я должен спрашивать его дозволения.

– Наш брак будет фиктивным? – предположила я.

Роберт усмехнулся.

– Нет, госпожа Хоткинс. Наш брак будет самым настоящим. Ровно до тех пор, пока мне не отрубят голову, затем можете распорядиться наследством, как вам будет угодно. Хоть раздать все беднякам или просадить в карты.

– Вы издеваетесь надо мной?

– Нет.

– Ваше предложение безумно.

– Вы его примете?

– Хотела бы я сказать «да», чтобы увидеть ваше лицо, но боюсь испортить вам остаток жизни, поэтому своей свободной волей заявляю вам – нет, милорд, я не выйду за вас замуж. Поздравляю, эксперимент удался.

У меня напрочь пропал аппетит. Безвозвратно.

– Что было бы, Джейн, если бы вы лишились права выбора в подобном вопросе?

Я пожала плечами.

– Я не аристократка. Мой выбор, в отличие от вашего, никого бы не оскорбил.

– Но он бы перестал быть «вашим».

– Признайтесь, милорд, вы же рассчитывали, что я отвечу отказом?

– Вы из тех женщин, Джейн, которым для брака нужна любовь.

Роберт взял вилку и нож и преспокойно принялся за пищу. Дьявольское спокойствие! Я же едва могла усидеть из-за шквала эмоций.

– Не забудьте отменить все указания, – проворчала я, подразумевая слуг, которые и вправду могут притащить в часовню священника.

Вы бывали в Ноксе?

Я? О, тысячу раз.

Здесь я училась в университете. Прошло всего три года.

За три года ничего не изменилось, разве что очереди в крупнейшую библиотеку судебной практики стали еще длиннее.

Я поправила сумку, в которой полным полно амулетов от всякой всячины: оживших покойников, сглаза, порчи… привидений. В общем, на любой случай жизни. Купила оптом.

Дорогие экипажи подъезжают к главному входу, и появляется очередной звездный законник, который – о, поглядите – одет с иголочки, глядит на всех, как на букашек, и вальяжно махая тростью, поднимается по ступеням. В очереди в этот момент происходит что-то типа: «Ох, ах, это же тот или та самая… ох, какие они ослепительные!» Я же крепче сжимаю лямку сумки, жалея, что не купила в лавке белладонны и не отравилась прилюдно.

– Дже-е-ейн! – раздалось нараспев, длинно, презрительно.

Провалиться бы под землю!

– Джейн Хоткинс!

Нет, не я. Черт побери, это не я.

– Джейн! Бумажная королева! Да ладно, ты?

Я обернулась. Эми Гардсон, дочь судьи! Ослепительная Эми, звезда курса, к которой очередь из поклонников выстраивалась похлеще, чем очередь в самую престижную Нокскую библиотеку.

– Господи, Джейн, ты ничуть не изменилась!

О, знала, как задеть, чертовка! Я поправила хвост белокурых волос и пожала плечами.

– Как дела, Эми?

– Прекрасно. А ты? Вернулась в Нокс из своей дыры?

Это она о Стоунвилле, как мне кажется. Или дырой именуется еще какое-то место? Впрочем, не мне судить о лексиконе Эми, которым она и в университете не особенно блистала.

– Я работаю в Фемиде, – сообщила ей равнодушно.

– Да брось, – Эми встряхнула кудрявой шевелюрой и рассмеялась, – ты защитник?

– Ну, я вроде на него училась.

– И с каких пор в Фемиде столь слабая кадровая политика? – улыбнулась она и невинно захлопала ресницами. – Туда вроде очень сложно попасть. О, Джейн, я знала, что ради карьеры ты пойдешь на все, но, кажется, ты больше по части бумажек.

Что-то я не очень поняла столь тонкий завуалированный пинок под зад.

– Я по любой части, Эми, – сказала, что бы это ни значило, – а если хочешь узнать подробности, сделай официальный запрос лорду Клейтону.

– Я слышала, он падок на блондинок.

– А я слышала, что он берет тех, кто с мозгами. Может, поэтому некоторым туда так сложно попасть.

Эми стиснула зубы, но продолжала улыбаться.

– Ты действительно не изменилась, Джейн. До сих пор таскаешь с собой книжки? – кивком головы указала на мою сумку.

– Таскаю. А ты до сих пор таскаешь второсортные побрякушки?

– Грубиянка-Джейн, – перевела все в шутку собеседница, – ты никогда не понимала юмора. И кстати, мои драгоценности весьма дорогие.

Я бегло оглядела Эми, убеждаясь в искренности ее слов. Дорогие и, черт побери, красивые. А костюм так просто идеален.

Между тем, сокурсница окинула взглядом очередь, в которой я стояла и вздохнула:

– Ну, ладно, Джейн, ты, конечно, грубиянка и все такая же недружелюбная, но я по старой памяти тебе помогу. Пошли, я проведу тебя в библиотеку.

А вот это было воистину оскорбление. Я едва не завопила, но вместо этого выдула весь воздух из легких, покраснела, и нервно почесала шею.

– Так ты идешь или нет? – Эми торжествующе оскалилась. – Я, если ты не в курсе, вышла за Эдварда де Бьорка. Он обвинитель первого ранга. Помнишь его?

Мой истеричный смех заставил некоторых участников очереди удивленно обернуться.

– Я? Конечно, нет. И кто это?

Эдвард де Бьорк. Обвинитель! Единственный парень из университета, которого я подпустила к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

– Ну ты и разиня, Джейн. Эдвард лучший выпускник университета.

– Был. – Произнесла я. – Был лучшим, потом этот титул достался мне.

– Конечно-конечно, – протараторила Эми, – теперь у меня есть право входить в зал библиотеки хоть сто раз на дню. Я иногда помогаю мужу собирать материал для дела. Понимаешь? А сейчас Эдвард в этом особенно нуждается. Пойдем, Джейн, незачем так долго стоять рядом с этими неудачниками.

Я скрипнула зубами.

– Лучше, я постою.

– С ума сошла? Здесь жарко, как в аду.

– Удачи в сборе материала, Эми.

– О, да, – она уже развернулась и бросила через плечо, – это будет дело века, дорогая. Король против де Вера. Мой муж еще ни разу не проигрывал.

Я не сразу среагировала. В голове случилось замыкание, затем что-то хлопнуло, и мысли заполонили разум.

– Эми! – окликнула я, догоняя собеседницу. – Слушай, я согласна, – бесцеремонно уцепилась за её руку, – давай-ка ты мне все расскажешь об этом деле. Опыта у тебя ведь ого-го. Понятное дело, жена такого человека…

Мы вошли в помещение библиотеки. Я все еще держала Эми за руку, и беспрестанно болтала, когда надо мной раздалось:

– Господи, Джейн Хоткинс!

«Господи, Эдвард!» – только и успела подумать.

Мы стояли и смотрели друг на друга, будто увиделись впервые. Карие глаза. Такие же, как и прежде. Даже парфюм тот же самый. Выглядел Эдвард потрясающе. Разве такими бывают мужчины: будто с обложки? Крепкий, высокий, мужественный.

– Джейн, вот так встреча, – проговорил он, делая поклон.

Черт, где же мои манеры?

– Лорд де Бьорк, – состряпала книксен. – Да, давно не виделись.

– Три года, – произнес он, внимательно меня разглядывая.

Ну почему я не надела самое лучшее платье?

– Так вы все-таки знакомы, – удивилась Эми, прошагала к мужу и собственнически ухватила его за локоть.

– Да, – нехотя подтвердила я, – просто из головы вылетело.

– Эдвард, – начала Эми, – я сжалилась над Джейн, когда она стояла на улице. Ей, бедняжке, сюда и за три часа не попасть.