Натурные люди с пониманием относились к ограничениям в пищевом рационе. Они спокойно ждали ответов на свои запросы, поступавшие в распределительные центры. В процессе ожидания все просто занимались своими делами. Во всяком случае, именно так это отложилось в памяти следователя Штокмана.

Следователь также помнил, что машинные люди иначе воспринимали дефицит энергии. В те времена они ещё не вышли на свой нынешний стабильный уровень автономного функционирования. Имевшиеся в те времена реакторы не выглядели вполне компактными устройствами, как это стало сегодня. Машинные люди не имели возможности размещать реакторы внутри своих тел. Использовались аккумуляторы, подпитываемые из внешних источников.

Конечно, нельзя говорить о какой-то зависти со стороны машинных людей к натурным людям, обладающим от природы источниками энергии внутри своих природных тел. Но необходимость постоянной подзарядки аккумуляторов вносила сумятицу в поведение кибернетических организмов. Происходили частые сбои интеллектуальных систем. Один из таких массовых сбоев вызвал всплеск немотивированной агрессии.

Очевидцы потом говорили, да и сами машинные люди это не отрицали, будто безумие охватило кибермужчин и киберженщин. Они врывались в дома натурных людей, дрались между собой, пытались захватить источники энергии. Сражения между машинными людьми выливались в погромы домов натурных людей, в причинение им сопутствующих травм. Были даже случаи убийства.

Родители следователя Штокмана погибли. Так ему запомнилось, точнее, так он потом вспоминал на терапевтических сеансах. В детстве психика заблокировала реальные воспоминания. Полученная травма не давала проникнуть за блоки памяти и однозначно прочесть следы, ведущие к непосредственным переживаниям трагических происшествий.

Следователь благодарил Создателя, что терапия помогла (так отмечено в его личном деле). В противном случае, он не смог бы получить место в Академии Права. Вместе с тем, как же хорошо, что это было давно и будто не с ним!

– Мы прибыли, – прервал ход мыслей следователя Штокмана голос его спутницы. Следователь вздрогнул, взглянул на Полли, потом посмотрел на панель управления гравимобилем. Имевшийся там экран позволял увидеть пирамиду Правоохранительного Центра, парящую прямо перед ними.

Впрочем, Центр был таковым лишь по имени, ибо располагался не в реальном центре города, а в рамках второго круга его улиц. Но это же не столь значимо. Главное, что запрошенный из столичного Управления следователь прибыл и был готов немедленно приступить к делу.

Преступлений и других правонарушений на планете Хитон было не так, чтобы слишком много. Но всё же они были. Боровшиеся с ними органы размещались в здании, которое насчитывало всего три этажа. Тем не менее, каждый этаж был наполнен сотрудниками, в меру своих сил исполнявшими служебные обязанности.

Впрочем, не все сотрудники правоохранительных органов служили именно в полиции. Полиция занимала первый этаж пирамидального здания. Он был самый вместительный. Второй этаж отдали в распоряжение сотрудников прокуратуры и служб юстиции. Третий этаж вмещал секретариаты судов и залы заседания.

Планировка Правоохранительного Центра позволяла надеяться на рост отдачи от всех элементов системы. Конечно, коммуникация посредством информационной сети гарантировала поддержку работы хоть на разных планетах галактики. Но принципы канцелярской деятельности и традиции документооборота рушить не захотели. Было что-то церемониальное в том, как представители одного органа переходили между кабинетами, поднимались с этажа на этаж и лично передавали и забирали документы.

Состав работников правоохранительных органов включал представителей как натурных, так и машинных людей. При этом старались сохранять пропорции представительства, соответствующие количеству этих граждан в обществе. В связи с чем доли присутствия колебались, в основном в сторону увеличения числа представителей машинного сообщества. Тут уж ничего поделать было нельзя. Несмотря на все старания и прогресс медицины, здоровье машинных людей было явно лучше, чем у людей натурных, а средняя продолжительность жизни – выше.

Кроме того, в последние годы увеличилось число решений, направленных на смену статуса человечности с натурного на машинный. Натурные люди заказывали кибернетические тела, оцифровывали свой разум и переходили в стан машинных людей. Обратные переходы, по некоторым причинам, оказывались затруднены. Никто из машинных людей, во всяком случае, в данный исторический период не становился натурным человеком.

Закон не препятствовал указанным переходам, хотя оставались чисто юридические нюансы. Натурные люди, поменяв природный статус на машинное существование, теряли возможность выступать наследниками своих бывших родственников. Распадались сложившиеся семьи. Дети теряли отцов и матерей, точно так, как если бы те умирали.

Имевшиеся трудности не мешали росту числа машинных людей. Плюсы машинного существования перевешивали. Вместе с тем росло и представительство машинных людей в центрах принятия решений, равно как менялось соотношение представителей двух сообществ в полиции, прокуратуре и других правоохранительных органах.

Первый этаж здания, в которое попал следователь Штокман, представлял собой совокупность рабочих зон, имеющих оригинальную компоновку. Каждая зона была отгорожена прозрачными стенами. В случае необходимости прозрачность стен кабинета варьировалась. Впрочем, обычно так не делали, ибо секретов у коллег друг от друга не было.

Кабинеты располагались по сторонам рукавов спирали, которая закручивалась к центру первого этажа здания. Впрочем, кабинеты руководителей отделов располагались внутри рукавов спирали. Переход из отдела в отдел по необходимости шёл через эти кабинеты.

Рукава спирали в целом вели в сторону аналитического центра городского управления полиции. Работа центра опиралась на вычислительные возможности интеллектуальных систем, поддерживающих совместную деятельность представителей машинных людей и их биологических коллег. Аналитический центр координировал обработку, хранение и передачу информации, генерируемой остальными сотрудниками и получаемой из внешних источников.

По результатам обработки имеющейся информации аналитический центр выдавал рекомендации к действиям, связывался с прочими правоохранительными органами или иными центрами принятия решений планеты (и даже Галактики). Связь шла как «по воздуху» посредством радиоволн (в Галактике связь обеспечивали межзвёздные ретрансляторы), так и при помощи прямых контактов натурных людей одних органов с натурными людьми других органов. Машинные люди предпочитали первый тип связи. Натурные хранили традиции прямого общения.

Кстати сказать, традиции натурных людей не были так уж прямо лишены здравого смысла. Это касалось передачи и приёма информации между аналитическим центром на планете Хитон и аналогичными центрами на других планетах. Как известно, распространение радиоволн ограничено пределами скорости света. А эта скорость не всегда позволяет связаться с удалёнными объектами в режиме реального времени. Субъекты коммуникации часто находятся на расстоянии нескольких световых лет друг от друга. Система ретрансляции оставляет шанс устранить запаздывание сигнала, но полностью решить эту проблему не может.

В случае необходимости передать или получить сообщение между отдалёнными звёздными системами, имело смысл задействовать вестовых. Они гарантировали обмен информацией, перемещаясь в космических кораблях, двигавшихся в подпространстве. Это тоже занимало какое-то время, но позволяло компенсировать задержки передачи сигнала по цепочке ретрансляторов. Выигрыш времени составлял иногда до нескольких суток!

Дело, по которому прибыл следователь Штокман, получило высочайший приоритет. Следователя ждали сразу в аналитическом центре. Между прочим, крайне редко работники центра вынуждены были констатировать недостаток интеллектуальных ресурсов и привлечь помощников со стороны. Как считалось, такой подход не означал автоматического признания интеллектуального превосходства сторонних участников. Напротив, это свидетельствовало о здоровых отношениях внутри Галактической Федерации. Одни члены центров принятия решений признавали пробелы в собственных умениях, другие центры включались в процесс и выявленные пробелы ликвидировали. Впрочем, случались и недоразумения, но об этом в другой раз.