Вцепившийся в штурвал киллер уже не изощрялся, изобретая оригинальные ругательства в адрес арабских террористов. Пытаясь удержать в воздухе теряющую управление машину, он во весь голос поминал маму в традиционно русском контексте.

Изрядно меня напугав, вертолет все-таки выровнялся и начал набирать высоту.

Я потерла ушибленный лоб и, с некоторым опозданием накинув привязной ремень, с любопытством посмотрела вниз. Носовая палуба и передние надстройки полыхали, как вьетнамская деревня после обработки напалмом. По палубам метались люди, не зная, то ли тушить пожар, то ли спускать на воду спасательные шлюпки.

Шакал недоверчиво посмотрел на меня.

– Ты что, совсем отмороженная? – выразительно покрутив пальцем у виска, поинтересовался он. – Эти бочки были почти около нас. Как тебе только пришло в голову в них палить?

– Не могла же я стрелять в людей, – пожала плечами я. – У меня-то ведь нет афганского синдрома.

– У тебя синдром Дауна, суицидница чертова!

И почему мужчинам так нравится ругаться?

– Но ведь все кончилось хорошо, – примирительно заметила я. – Только на всякий случай отлети подальше. Говорят, у них там ракетные установки. Как бы арабы не опомнились и не шарахнули из них по вертолету.

– Ракетные установки – это хорошо, – кивнул Сергей. – Посмотрим, какой фейерверк начнется, когда огонь доберется до снарядов.

Видимо, арабам пришла в голову та же самая мысль, поскольку они, уже не помышляя о мести, в спешном порядке эвакуировались с пожираемого огнем судна.

– Вот видишь, и электромагнитная бомба не понадобилась, – порадовала я Шакала. – Можешь считать, что ты отомстил.

– На этом вертолете наверняка должно быть полно оружия, – сказал Адасов. – Хорошо бы добить гадов, пока они не добрались до берега.

– Ты собираешься расстреливать спасающихся вплавь людей? – возмутилась я. – Тебе не кажется, что это уже чересчур? Мстить тоже нужно в меру.

– Вопрос стоит так: или они, или мы? Думаешь, Халед простит нам уничтожение «Абу Захида»? Дело даже не в том, что яхта обошлась ему в двести миллионов долларов. Тут вопрос принципа. Бен Нияд потеряет лицо, если позволит тебе избежать наказания. Представь на минутку, что значит иметь врагом мусульманского террориста-миллиардера!

Я зажмурилась и потрясла головой:

– Не пугай меня. Даже думать об этом не хочу.

– Посмотри назад. Там есть какое-нибудь оружие?

– Извини, но в этом я тебе не помощница. Слишком маловероятно, что в такой темноте ты пристрелишь самого Бен Нияда, а вот команда корабля пострадает ни за что ни про что. Команда ведь ни в чем не виновата.

– Ты всегда у нас такая гуманистка? – с отвращением поинтересовался киллер.

Ответить мне помешала раздавшаяся из-под юбки заливистая трель.

– Это еще что? – покосился на меня Адасов.

– Сотовый телефон. Похоже, связь восстановилась.

– Ирина, с вами все в порядке? – взволнованно поинтересовался принц Барингли. – Я звонил вам раз сто, но вы не отвечали.

– Все просто отлично! – ответила я. – Я бы ответила, но связи не было.

– Я был уверен, что вас похитили.

– Похитили, но я уже сбежала. Вы не в курсе, что с Сианоном?

– Легкое ранение. Ничего страшного. Он сейчас со мной. Хотите с ним поговорить?

– Да, конечно. Передаю ему трубку.

– Я слушаю. – Голос полицейского был холоден, как айсберги Антарктиды.

– Рада, что с тобой все в порядке.

– Я арестую тебя и засажу в тюрьму до конца твоих дней.

И такого типа я грудью закрывала от киллера! Вот ведь неблагодарная тварь! Недаром говорят, что человек – это единственное общественное животное, которое не выносит своих сородичей.

– Ты такой милый, – сказала я.

– Где ты находишься?

– Ты полагаешь, что я отвечу на этот вопрос после твоего последнего заявления? Может мне еще самой наручники на себя надеть?

Ба-бах!

Вертолет встряхнуло.

Трах! Бах! Ба-бах!

Забыв о Сианоне, я завороженно уставилась на пламенеющий «Абу Захид». Вот это фейерверк! Огонь наконец добрался то ли до снарядов, то ли до топливного отсека. Сильно накренившись на правый борт, корабль начал быстро погружаться в пучину. Впервые в жизни мне удалось пустить на дно двести миллионов долларов. Я могла гордиться собой. Я попыталась прикинуть, сколько книг мне надо написать, чтобы заработать такую сумму, но устные подсчеты никогда не были моей сильной стороной, и я просто решила, что писать придется много. Вдоволь насладившись незабываемым зрелищем, я вновь поднесла к уху сотовый телефон.

– Эй! Алло! Что с тобой? – надрывался в трубке голос лейтенанта полиции.

– Не беспокойся. Все в порядке. Просто я только что утопила «Абу Захид».

– Что ты сделала?

– Пустила на дно «Абу Захид».

– Ты взорвала его электромагнитной бомбой?

– Далась тебе эта электромагнитная бомба! Кстати, мой друг, которого ты пытался пристрелить, не имеет к ней никакого отношения. Мы знаем друг друга много лет. Ты просто псих и параноик. Таких, как ты, в дурдоме надо держать.

– Сейчас не время выяснять отношения. Просто объясни, что случилось.

– Я бы объяснила, если бы ты не собирался засадить меня в тюрьму, невзирая на то что я, как всегда, абсолютно ни в чем не виновата. И у тебя хватает наглости заявлять, что ты не хочешь выяснять отношения! Можно подумать, что это я набрасывалась на тебя с пистолетом!

Ляо скрипнул зубами.

– Где я могу тебя найти?

– Пообещай, что не арестуешь меня, и я прилечу во дворец принца Барингли. Он в отличие от тебя более здравомыслящий. Приятно встретить хоть одного нормального человека на этом острове.

– Прилетишь? Ты что, птеродактилем стала?

– Я прилечу на вертолете Бен Нияда, – со вздохом объяснила я. – Принц сказал, тебя ранили. Случайно, не в голову?

– На вертолете Бен Нияда?… – тупо повторил полицейский.

– Так ты меня не арестуешь? Поклянись!

– Клянусь, – простонал Сианон. – Как меня только угораздило связаться с тобой!

– Придется тебе поверить, – усмехнулась я. – До встречи, дорогой.

– Это опять твой долбанутый приятель? – недовольно поинтересовался Адасов.

– Будь любезен, подкинь меня до дворца принца Барингли, – попросила я. – А потом можешь вернуться обратно и разбираться с арабами в полное свое удовольствие.

– С точки зрения биологии, если что-нибудь вас кусает, оно наверняка женского пола, – мрачно покачал головой Шакал.

– Какой скандал! – сокрушенно покачал головой принц Барингли. – Такого безобразия на острове не творилось с тех пор, как нас завоевали голландцы. Только полные варвары могли устроить нападение во время священного праздника очищения душ. Куда катится этот мир?

– И не говорите! – посочувствовала я.

– Если этот тип, которого похитили арабы, не Тетерин, мы оказались еще в худшем положении, чем раньше, – мрачно заметил Сианон. – Из-за нападения праздник был прерван, так что Семен скорее всего не смог встретиться с нужным человеком. Теперь совершенно непонятно, где и когда состоится их встреча.

– Ты сам во всем виноват, – напомнила я. – Если бы ты не набросился с пистолетом на нас с Мариком, вопя, что поймал Тетерина, арабы скорее всего вообще бы нас не тронули.

– Я не вопил, что поймал Тетерина, – обиделся Сианон. – Не передергивай.

– Но ты вел себя так, словно был уверен, что поймал его, – настаивала я. – Арабы подслушали тебя и клюнули.

– Только не ссорьтесь, – страдальчески поморщился принц. – Этим ничего не исправишь. Надо решать, что делать дальше.

– Может, установить наблюдение за островом Нуса-Пенида? – предложила я. – Ведь, в конце концов, бомба должна взорваться именно там.

– Это полная глупость, – возразил Сианон. – Во-первых, остров охраняется правительственными войсками, а во-вторых, у нас просто нет возможности наблюдать за ним. К расследованию нельзя подключать посторонних.

– Тогда предложи что-нибудь получше, – пожала плечами я.