Я отодвинула трубку от уха и недоверчиво посмотрела на нее. У меня, конечно, возникали определенные сомнения по поводу брата Марика, именно поэтому я и попросила Сашу выяснить что-либо о студентке Лене, но ничего подобного я не ожидала.

– Эй! Ты меня слышишь? – послышался из трубки Сашин голос.

Я вздохнула и снова приложила ее к уху.

– Адасова? – переспросила я. – Ты совершенно уверен, что это была Адасова?

– Уверен, раз говорю. Так во что ты вляпалась на этот раз?

– Ни во что, – снова соврала я. – Это я так, из чистого любопытства. Просто услышала одну старую историю и решила кое-что уточнить.

– Уточнила?

– Да. Большое спасибо.

– Больше тебе ничего не нужно узнать?

– Пока нет. Если понадобится – позвоню.

– Тебе помощь не требуется? У меня сейчас пара знакомых ребят налаживает в Сингапуре службу безопасности для одной фирмы. Если что – можно к ним обратиться. От Сингапура до Бали рукой подать.

– Буду иметь в виду. Спасибо за заботу.

Повесив трубку, я плюхнулась в кресло, раздираемая самыми противоречивыми чувствами. Я чувствовала себя примерно так же, как невеста, в день свадьбы обнаружившая, что ее возлюбленный женат и имеет пятерых детей. Я настолько свыклась с мыслью, что Стив – это Сергей Адасов, что принимала это уже за аксиому.

А как же я с Мариком лопухнулась! И нечего валить все на близорукость. Близорукость близорукостью, но, чтобы спутать совершенно незнакомого киллера с давним ухажером, нужно быть полной кретинкой. Теперь понятно, почему за ним охотились люди Яши Мухомора. «Мор на цветную масть» ведь дело рук Шакала. Возможно, именно Яша Мухомор должен был стать его следующей мишенью.

Ладно, если Марик – Адасов, то кто же тогда Стив? Он знает русский язык, если, конечно, это не плод моего воображения, он умеет маскироваться и обращаться с оружием, совесть у него явно нечиста, если судить по его рассуждениям о том, можно ли оправдать убийцу, и прочей рефлексии. С ума можно сойти.

С другой стороны, если Марик, то есть Макс, на самом деле Сергей Адасов, почему он так заботится обо мне? Варана мне подсунул, сделал предупредительный выстрел в Бабубулане, прикончил в лодке Федю с компанией.

С Федей, допустим, все понятно. Для Шакала уничтожать людей Яши Мухомора – милое дело. Почти наверняка двое убитых, обнаруженные мной в китайском храме, тоже на его совести. Сианон ведь сказал, что это были русские.

Но почему все-таки Шакал заботится обо мне? Ради памяти брата?

Дверь с грохотом распахнулась, и в номер вихрем влетела Адела.

– Ты представляешь, этот остолоп до сих пор не достал приглашения на прием, – пылая праведным гневом, заявила она. – Ума не приложу, что делать!

Резко затормозив, Адела уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

– Вот это платье! Ну-ка встань! С ума сойти! Где ты такое отхватила?

Я поднялась с кресла.

– Йоши подарил. В таких платьях балийские принцессы ходят на праздник очищения душ.

– Ай да Сукихренуси! – восхитилась подруга. – Везет же тебе! А от моего американского оболтуса вообще никакого прока. Даже приглашения достать не способен. Ты не в курсе, где там у них Миннесота?

– На границе с Канадой. Примерно посередине между восточным и западным побережьями.

– В общем, нечто вроде Тамбовской области, – язвительно подытожила Адела. – Трудно ждать чудес от Билли из Тамбова.

– Не стоит так наезжать на бедного парня. Он же старается.

– Плохо старается. И Стив куда-то пропал. Ты не в курсе, Стив пойдет на праздник?

– Понятия не имею, – соврала я.

– Слушай, а что, если я поеду на прием с тобой и с Сукихренуси? Вы отвлечете охранника, а я как-нибудь незаметно проскочу.

Только этого мне не хватало. Неизвестно, что может произойти на этом празднике. Судя по предостережениям Стива и Марика, вернее, Адасова, лучше там не появляться. Чем дальше Адела будет находиться от дворца раджей Карангасема, тем спокойнее я буду себя чувствовать.

– Я бы с удовольствием взяла тебя с собой, но Йоши будет недоволен, – дипломатично заметила я.

– Йоши будет недоволен? – возмущенно вскинула брови Адела. – Нам-то что до этого? Как разозлится, так и успокоится.

– Это не так просто. Он хочет побыть вдвоем со мной, чтобы никто нам не мешал.

– Если Сукихренуси хочет побыть с тобой вдвоем, ему нужно было приглашать тебя не на праздник, а в мотель, – возразила подруга. – На приеме во дворце побыть вдвоем вам точно не удастся.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. На празднике будут незнакомые люди, а находиться в толпе незнакомых людей – это все равно что быть вдвоем.

– Предательница, – драматически произнесла Адела. – Ты готова променять меня на первого попавшегося японца. Тоже мне подруга. Никогда тебе этого не прощу.

– Да ладно, не обижайся. Я поговорю с Йоши. Может, он и согласится тебя взять. А может быть, Билл достанет приглашения.

– На Миннесоту я уже не надеюсь, – грустно вздохнула Адела.

Сианон зашел за мной без пяти три. Я была уже полностью готова. После ухода Аделы я, представив себе ожидающие меня на празднике опасности, окончательно запаниковала и на скорую руку соорудила из искусственной кожи, резинок и липучек ножны и крепление для рентджонга. Прицепив подарок Стива на бедро, я надежно укрыла его под длинной широкой юбкой белого платья.

Опасаясь, что в последний момент появится Адела и у нас уже не будет возможности избавиться от нее, я, к удивлению полицейского, чуть ли не бегом потащила его к выходу.

На улице меня ожидал приятный сюрприз – «кадиллак» с одетым в ливрею шофером.

– Вот это размах! – восхитилась я. – Даже не подозревала, что на острове есть «кадиллаки». Надеюсь, мы нигде не застрянем. Дороги здесь узковаты для автомобиля такого класса.

– Зато шофер опытный, – подмигнул мне Ляо. – Эту машину прислал за нами сам принц Барингли.

Дорога до провинции Карангасем некоторое время вилась вдоль береговой линии, а затем нырнула в уютную лощину между холмами, и с обеих сторон замелькали словно расчерченные по линейке уходящие вверх бесконечные террасы золотящихся рисовых полей.

Подъезжая к Амлапуре, мы увидели поднимающуюся из долины к княжескому дворцу процессию девушек, одетых в белые и светло-желтые одежды. Под зонтиками платинового цвета они несли на головах закутанные в белую ткань символы душ – фигурки, вырезанные из сандалового дерева.

Две девушки в центре колонны вместо фигурок держали блюда для жертвоприношений. На одном из них лежала золотая корона, на другом – маленький темно-красный бархатный пиджак, предназначенные для приглашенной на праздник души последнего правителя Карангасема.

Мы с Сианоном вышли из «кадиллака» и последовали за процессией. Вслед за девушками мы миновали ворота дворца и оказались на площади, расположенной на вершине холма. Шесть гигантских золотых башен со множеством расположенных друг над другом напоминающих пагоду ярусов стояли в ряд по диаметру площади, словно шеренга мифических солдат. Башни вздымались на высоту как минимум трехэтажного дома, а с их вершин, расправив могучие крылья, насмешливо взирали на суетящихся внизу смертных золотые изображения птицы Гаруды.

Зазывая души умерших предков, призывно звенели колокольчики, окружающая процессию возбужденная толпа галдела, как чаячий базар, местный оркестр из пяти гамеланов исправно вносил свой вклад в общий шум.

Жрецы торопливо окропляли проходящих святой водой, совершали ритуалы жертвоприношения, очищения и заклинания демонов и духов.

Площадь казалась огромной. На нее непрерывным потоком продолжали стягиваться женщины в высоких, переплетенных цветами коронах и мужчины в традиционных нарядах с крисами на поясе. Я с любопытством рассматривала эти странные, длинные как меч, кинжалы с волнистым лезвием, почти такой же, как у рентджонга, изогнутой пистолетной рукоятью и лезвием, прикрепленным к шарниру и свободно вращающемся вокруг продольной оси. Входя в тело противника, такое подвижное лезвие легко огибало препятствия в виде костей, безжалостно разрывая мышцы и сухожилия волнистыми изгибами клинка.