Я снова вздохнула и снова переключила канал. НТВ порадовал российским художественным фильмом. Татуированный отечественный зэк, смачно ругаясь, выворачивал руку другому отечественному зэку. Тот тоже ругался и безуспешно пытался пнуть обидчика ногой. Я поморщилась, в очередной раз нажимая на пульт дистанционного управления.

На сей раз речь шла о работе московских спасателей. Они извлекали из шахты лифта свалившегося на его дно с четвертого этажа пьяницу. Приземлившийся на кучу строительного мусора, из которого торчали какие-то доски и обломки кирпичей, пьяница вяло отмахивался от пытающихся оказать ему первую помощь мужчин.

– Больно? А здесь больно? – с каждым вопросом все больше раздражаясь, повторяли спасатели, ощупывая пострадавшего.

– Н-не больно мне. Отв-вали. Д-дай п-поспать, – ныл пьяный.

– Интересно, что бы случилось с трезвым человеком, свались он с четвертого этажа в шахту лифта на гору строительного мусора? – поинтересовался комментатор.

– Не ту страну назвали «Гондурас», – грустно сказала я и с внезапно обострившимся нехорошим предчувствием выключила телевизор.

На следующее утро почти по-крымски щедро светило солнце, и я легкомысленно позабыла о дурных предчувствиях.

Я немного поработала, погуляла с Мелси в лесу, пообедала и, прихватив сумочку, вышла из дома. Мне нужно было зайти в издательство. Машина, как нарочно, сломалась, и мне предстояла долгая и безрадостная поездка в общественном транспорте.

К моему ужасу, калитка в саду оказалась распахнутой настежь, а в саду на столе и скамейке крепко спали двое незнакомых субъектов мужского пола. Открытая калитка была моим навязчивым кошмаром. Я всегда смертельно боялась, что Мелси может выскочить на улицу и попасть под машину. Возвращаясь с прогулки, я поленилась запереть калитку на замок и лишь закрыла ее на задвижку. И вот результат. Собака чудом не убежала, я опаздываю в издательство, а у меня на участке дрыхнут два сомнительных типа.

Подозревая, что это очередная парочка любителей боевых искусств откуда-нибудь из-под Жмеринки, я решила обойтись с ними вежливо и для начала попыталась разбудить того, что спал на скамейке. На словесные обращения он категорически не реагировал, и мне пришлось перейти к физическому воздействию, сначала мягкому, а потом, по мере того как уходили драгоценные минуты, ко все более грубому.

Наконец мужчина вяло пошевелился, сделав героическое усилие, приоткрыл веки и тупо уставился на меня.

Я тоже посмотрела на него и, стараясь замаскировать нарастающее раздражение, вкрадчиво спросила:

– Что вы здесь делаете?

Ответ был настолько нетривиальным, что я на мгновение позабыла обо всем, даже о том, что опаздываю в издательство.

– Землю рою, – честно глядя мне в глаза, сообщил мужчина.

– Что? – на всякий случай переспросила я, хотя и без того все хорошо расслышала.

– Землю рою, – с глубокой убежденностью повторил он.

Я попыталась представить, что нечто подобное происходит в Испании, но не смогла. Такое могло случиться только в России.

– Во-первых, вы спите. Во-вторых, у вас нет лопаты. Как же вы можете рыть землю? – поинтересовалась я, испытывая прилив восторженного патриотизма и безуспешно пытаясь угадать, каким же может быть ответ.

– Ну и что, что сплю? – заявил мужчина. – Вот сейчас встану и все здесь перерою!

Тут я вовремя вспомнила, что меня ждут в издательстве, и вынуждена была прервать столь захватывающий диалог.

Угрожая милицией, штрафом за нарушение границ частных владений, злобной собакой и мужем – профессиональным убийцей, минут через двадцать я выдворила-таки мужиков с участка и, заперев за ними калитку, вытерла пот со лба.

Нехорошие предчувствия вернулись ко мне с новой силой. Я готова была поставить свой «фиат» против соседского козла-производителя, что мужиками в саду дело не ограничится. Похоже, судьба взялась за меня всерьез. Должно было произойти что-то еще. Но что?

В издательство я и без того здорово опоздала, так что лишняя пара минут уже ничего не решала. Повинуясь внезапному импульсу, я вернулась в дом и, пошарив на полке шкафа, достала картонную коробку, в которой, бережно завернутые в вату, лежали девять куриных яиц. По какой-то непонятной причине интуиция подсказывала мне, что, возможно, эти яйца окажутся решающим фактором в неравной борьбе со злодейкой судьбой.

Не то чтобы я считала свою интуицию абсолютно непогрешимой, но обычно предпочитала следовать ей из тех соображений, что если я не обращу на нее внимания, то потом всю жизнь буду гадать, какие возможности я упустила, отказавшись послушаться своего внутреннего голоса. Как ни странно, некоторые мои основанные на интуиции, но совершенно, бредовые с точки зрения логики действия впоследствии приводили к блестящим результатам.

В нормальном состоянии мне бы и в голову не пришло таскаться по Москве с яйцами, которые я намеревалась использовать в целях самозащиты. Я не выносила, когда сумка оттягивала мне руки, и обычно не носила с собой даже зонтик, но с интуицией не спорят. Сначала меня хотели линчевать, потом сломалась машина, а тут еще и ненормальные мужики в саду……

Все указывало на то, что я вступила в специфическую полосу везения, и скорее всего шизанутыми мужиками дело не ограничится. Как говорится, «кто предупрежден, тот вооружен». В конце концов не так уж много весят эти яйца. Сделаю очередную глупость, а там посмотрим, что из этого получится.

Я аккуратно переложила потенциальное оружие в лимонно-желтый пластиковый футляр для переноски яичек и, засунув его в сумку, помчалась в издательство.

Чтобы не показаться совсем уж ненормальной, хотелось бы пояснить, что это были не совсем обычные яйца. Их подарил на Новый год моему третьему бывшему мужу один из его учеников, спецназовец Витюня, в поисках романтики отслуживший три года во французском Иностранном легионе. После тяжелой контузии, полученной во время секретной военной операции в Сьерра-Леоне, Витюня со слегка поехавшей крышей вернулся на родину и большую часть своего досуга посвятил неожиданно захватившему его хобби, а именно воссозданию и совершенствованию секретного оружия ниндзя.

Те, у кого боевики, перенасыщенные крутым восточным мордобоем, не вызывают устойчивого отвращения, наверняка не раз наблюдали, как экранные ниндзя бросают под ноги врагу взрывающиеся дымом и пылью шарики и под шумок незаметно исчезают. Так вот, все эти изобретенные голливудскими специалистами по спецэффектам псевдояпонские прибамбасы даже отдаленно не могли сравниться с шедеврами, создаваемыми Витюней, блестящим специалистом по взрывчатым веществам и диверсионно-подрывной деятельности.

Лежащие в моей сумке яйца были последним и наиболее выдающимся достижением контуженного спецназовца. Использовав, согласно японской традиции, в качестве оболочки яичную скорлупу, он слегка усовершенствовал древний рецепт и начинил скорлупки убойной смесью из почти сотни ингредиентов, начиная от серы и заканчивая жгучим красным перцем.

На самом деле Витюня подарил Саше десяток яиц, но одно мы опробовали в лесу, лично убедившись в том, что русскому изобретателю удалось-таки переплюнуть непобедимых японских «воинов ночи».

Помимо ослепительной вспышки пламени, после которой зрение восстанавливалось лишь через несколько секунд, яичко радовало непроницаемой дымовой завесой, сочетающейся со щедро приправленным перцем пылевым облаком. Кроме того, в воздухе мгновенно распространялся невыносимый запах сероводорода.

Итак, пока противник, ослепленный, чихающий и задыхающийся от вони, вновь обретал возможность адекватно воспринимать окружающий мир, ниндзя (роль которого в данном случае собиралась исполнить я) успел бы дважды убежать на другой конец города.

До издательства я добралась без приключений. Яйца все-таки были тяжеловаты и оттягивали мне плечо, мешая наслаждаться окрестными пейзажами, и я на минуту задумалась о том, что зря воспринимаю свою интуицию чересчур серьезно. Распихала бы на всякий случай по карманам пару яиц – и дело с концом. И как меня только угораздило прихватить с собой все девять?