– Опять бегать? И далеко?

– Понятия не имею. Тебе еще не надоело играть в детективов?

– Не надоело, – упрямо сказала я, надеясь, что бежать придется не больше километра. В противном случае, возможно, мне больше никогда не придется писать книги.

– Ты уверена, что действительно хочешь еще пробежаться? Какая-то ты красная. Как бы теплового удара не было. Это опасно.

В голосе Стива звучала ирония.

Надо же, киллер, а какой заботливый!

– Беги, – с мрачной решимостью велела я. – Я за тобой.

Двух арабов с катера мы обнаружили в лощине между холмами. Она изгибалась таким образом, что мужчины были надежно укрыты от взглядов со стороны. Даже сверху их было не так легко заметить. Похоже, арабы кого-то ждали. Резко дернув меня за руку, Стив заставил меня укрыться за большим валуном.

– Набери в руку земли, – приказал он.

– Зачем? – удивилась я.

– Для маскировки. Поплюй на нее и вымажи грязью лицо, иначе тебя будет слишком легко заметить, если ты высунешь голову из-за камня.

Набрав в ладонь несколько щепоток сухой красноватой почвы, он растер ее между пальцами и, увлажнив слюной, широкими хаотично расположенными полосами раскрасил себе лицо и руки. Я последовала его примеру.

– А как ты замаскируешь камеру?

– Сейчас увидишь.

Иродиадис отполз к росшему невдалеке кустарнику и, наломав крупных веток, соорудил импровизированный куст около нашего убежища. Теперь мы могли наблюдать за арабами через ветки и листья, не опасаясь, что нас заметят.

– Кстати, каким бизнесом ты занимаешься? – поинтересовалась я. – Что-нибудь связанное с организацией военных переворотов в странах третьего мира?

– Я продаю органические удобрения.

– Продаешь органические удобрения? Неужели?

– А что тебя так удивляет?

– Да нет, ничего. Просто ты совершенно не похож на продавца органических удобрений.

– Вообще-то я занимаюсь не только органическими удобрениями.

– Я так и поняла.

– Это не то, что ты думаешь. Просто когда-то мне нравилось охотиться. Вот я и научился маскироваться.

– И на кого же ты охотился?

– На крупных хищников.

«Можно и так их назвать», – подумала я.

Из-за склона холма появился человек.

– Дай мне фотоаппарат, – попросила я.

Осторожно просунув объектив между листьями и радуясь, что солнце находится у меня за спиной, так что арабы не увидят бликов от линз, я поймала в кадр лицо мужчины. Это был индонезиец средних лет весьма представительного вида. У него было широкое лицо с неприятно опущенными вниз уголками губ. С угольно-черными коротко подстриженными волосами резко и немного гротескно контрастировали совершенно седые виски.

Индонезиец подошел к арабам и пожал руку одному из них, возможно, самому Халеду Бен Нияду. Я успела несколько раз щелкнуть историческое рукопожатие.

Подрегулировав объектив, я попыталась снять лицо араба крупным планом, но Стив резко дернул меня за руку, снова оттаскивая меня за камень.

– Дай-ка мне аппарат.

– В чем дело?

– Сиди и не высовывайся. – Голос Иродиадиса звучал напряженно.

Я с тревогой наблюдала, как он внимательно рассматривает склон расположенного напротив холма. Лицо Стива помрачнело.

– Что там такое?

– Мы не одни следим за арабами.

– Серьезно? А кто еще за ними следит?

– Понятия не имею. Но эти ребята еще и прослушивают их.

– Ты уверен? Откуда ты знаешь?

– У них там микрофон направленного действия.

– А как ты думаешь, нас они заметили?

– Вполне возможно. Если мы засекли их, почему бы им не обнаружить нас? Надо побыстрее сматываться отсюда. Прямо как чувствовал, что не стоило ввязываться в эту дурацкую авантюру.

– Но ведь ничего не случилось, – заметила я.

– Пока не случилось, – мрачно возразил Стив.

Спускаться со скалы на пляж оказалось гораздо сложнее, чем подниматься. После пробежки по тридцатиградусной жаре я была явно не в лучшей форме. Три раза у меня соскальзывали ноги, и я чудом удерживалась от падения. Вдобавок я разбила коленку и до крови расцарапала предплечье, так что на пляж я ступила далеко не в лучшем настроении. Единственное, о чем я мечтала, – это вдоволь напиться минеральной воды, смыть с себя налипшую пыль и грязь вкупе с «боевой раскраской», вернуться домой, принять ванну и завалиться спать.

Опередивший меня на спуске Стив с яростью посмотрел на меня.

– Идиот! – скрипнул зубами он. – Полный идиот!

– Кто? – поинтересовалась я и на всякий случай оглянулась.

– Я, кто же еще! Только последний идиот мог пойти у тебя на поводу. В детективов ей, видите ли, захотелось поиграть!

Я вздохнула. До чего все-таки мужчины занудные существа. Я ведь не тянула его на аркане. Все было нормально, и вдруг он решил выяснять отношения!

– Давай выпьем водички, – примирительно предложила я. – Может, это улучшит твое настроение.

– Отличная идея. – В голосе Иродиадиса прозвучала непонятная мне ирония. – Может, нальешь мне стаканчик?

«Мог бы и сам позаботиться о даме, – обиженно подумала я. – Впрочем, откуда у киллера хорошие манеры? Надо радоваться тому, что он вообще меня не убил».

Ссориться с Шакалом я не собиралась.

– Подожди, сейчас принесу.

– Давай-давай, – подбодрил меня Стив.

Я внимательно обвела взглядом полосу прибоя.

– А где лодка?

– Хороший вопрос.

– Я серьезно.

– А ты не догадываешься? Я решил подшутить над тобой и, пока ты спускалась, закопал ее в песок.

– Как ты думаешь, она сама уплыла или ее украли?

– Сама бы она не уплыла, это я тебе гарантирую.

– Может, ее украли местные крестьяне?

– Хотелось бы на это надеяться.

Я с тоской посмотрела на обрыв. Прощай, прохладная минеральная вода, прощайте, гостиница и мягкая постель. Впрочем, винить в этом я могу только саму себя. У Стива были все основания сердиться.

– Значит, придется идти пешком. Доберемся до ближайшего поселка, а там возьмем такси.

– Такси? В балийской деревне?

– Не такси, так рикшу, или на худой конец, какую-нибудь тележку с буйволом, – пожала плечами я. – В любом случае мы не можем здесь оставаться.

– Да уж, другого выбора у нас нет. Если хочешь, можешь быстро искупаться, а я пока осмотрю вход в пещеру. Конечно, это почти невероятно, но вдруг лодка окажется там.

Расстроенная пропажей перау, я плюхнулась в воду, совершенно не подумав о расцарапанных коленке и предплечье, и тут же на своей шкуре ощутила, что означает выражение «сыпать соль на раны».

Я взвыла от боли и, забыв об усталости, подпрыгнула вверх на добрых полтора метра и выскочила на берег.

Из-за скалы, закрывающей вход в пещеру, показалось встревоженное лицо Стива.

– Что ты орешь? – раздраженно поинтересовался он, убедившись, что никто на меня не нападал. – Что-нибудь случилось?

– Соленая вода на царапины попала, – объяснила я.

– А я уж подумал, что тебя убивают.

– Только этого мне сейчас не хватало.

Киллер укоризненно покачал головой, вздохнул и снова скрылся за скалой, а я аккуратно вошла в воду по щиколотки и стала здоровой рукой смывать с себя грязь.

Вода все равно попадала на царапины, но боль уже не была такой сильной. Она даже бодрила меня.

с надрывом запела я, пародируя известный шлягер.

К сожалению, поведать Индийскому океану, что моя рана еще болит, мне так и не удалось. Чья-то рука грубо зажала мне рот, а в висок уперлось нечто, напоминающее дуло пистолета.

– Don’t move,[4] – тихо скомандовал человек, находящийся у меня за спиной.

Я слегка повернула голову вправо и скосила глаза. Действительно пистолет. Держащую его руку обтягивал блестящий черный гидрокостюм. Суставы пальцев были украшены незамысловатыми чернильно-синими орнаментами в виде колечек и могильных крестов. Вокруг указательного пальца обвивалась змея, скорее напоминающая недокормленного глиста.