Он заехал за Марией примерно в половине восьмого утра, захватив для нее ее любимый утренний чай. Она казалась ему еще сонной, но в необыкновенно боевом настроении. Что за прихоть такую она озвучила вчера ему? Почему с утра он должен был поехать с ней на кладбище? Вас девчонки часто приглашают встречать утренний променад на зимнем морозном кладбище? Вот и Макс ничего не понимал, но его мозговой компьютер явно «подвис».

Мария ехала молча, и он не решался нарушить это молчание. Макс знал, что если она что-то делает, значит, в этом есть необходимость. Приехав в нужное ей место, она определила радиус поиска могилы, назвав имя покойника. Ему даже нравилась эта интрига, пока она ему не скомандовала: «Дальше тебе путь запрещен. Жди меня здесь!»

Макс следил за Марией издалека, но любопытство разрывало его изнутри. Он видел, как она какое-то время смотрела на фото на могиле, затем склонилась над ней и достала из кармана нож-бабочку. Толстая ледяная корка покрывала могилу. Сделав какой-то профессиональный трюк ножом в руке (как ему показалось, настолько молниеносно у нее получилось это действие), она стала со всей силы выдалбливать корку льда. Снег летел во все стороны, а Мария продолжала уверенно выбивать воронку на обледенелой поверхности. Он не видел всего, что она доставала из карманов и закладывала в эту воронку, но, когда в ее руке появилась зажженная толстая черная свеча, у Макса перехватило дыхание. Ему казалось, что он уже и не дышит вовсе. Ноги словно приросли к тому месту, на котором он стоял. А Мария что-то читала шепчущими губами, держа в одной руке нож, в другой черную зажженную свечу, и в воронку капали, как ему казалось, не черные восковые капли, а алые капли крови.

В какой-то миг Макс ощутил, как сжатый комок страха, сдавливающий его горло, вырывается наружу и приносит ему огромное облегчение. Как будто что-то тяжелое, придавливающее его сверху, ушло с плеч. Он опомнился от слов Марии:

– Ты, часом, не прирос к земле? Макс, не пугай меня.

Она стояла рядом с ним и улыбалась. Когда она подошла и сколько времени смотрела на него вот так, он не знал.

– Все хорошо, – ответил он ей. Но улыбнуться не смог.

Впечатление от увиденного, пусть даже издали, и прожитые ощущения еще держали его в ступоре. Сев в машину, он увидел порезы. Кровь замерзала на ее обмороженных руках, но казалось, что она этому не придавала никакого значения.

– Ты поранилась? – опомнившись и проанализировав состояние ее рук, спросил Макс.

– Эта работа предполагает не только мелкие царапинки, если ты об этом. Не переживай. Поехали. Ты оставишь меня у ворот храма и появишься сегодня только вечером. У меня много дел, поэтому не отвлекай меня, пожалуйста, в течение дня.

Вот так сегодня и начался его день. Макс молча вез Марию к храму. Зимнее солнышко только начинало свой восход и заливало кладбище настолько ярким светом, что он видел перед собой серебряную, русскую сказку, а не могилы вокруг. Состояние легкости звало его со всей силы. Макс ощущал за своей спиной мощное, давно забытое чувство, что звало на подвиги и авантюры. Он смотрел на Марию и думал, что рядом с ним сейчас сидит Чудо.

О произошедшем Макс думал весь день, надеясь вечером получить от Марии ответы на свои вопросы. А она? Она отвечала на его вопросы, но они не устраивали Макса. От ее ответов у него ситуация в голове не прояснялась. Макс нервничал от непонимания происходящего.

Поставив пустой стаканчик выпитого кофе в держатель дверцы, он приоткрыл окно джипа, несильно, чтобы не заморозить Мари, с мыслью «надо покурить». Боковое зрение Макса словило тень на опушке леса, за ближайшим из деревьев. Тень сгорбившегося человека, всего укутанного и тяжело различимого среди стволов деревьев. Этот человек был тут не случайно. Макс резко включил дальний свет фар джипа и заметил, что мужчина попытался спрятаться за деревом как мог. На лице мужчины была специальная вязаная маска, защищавшая его от холода и максимально скрывавшая оголенные участки лица. Макс старался не сводить своего взгляда с потенциальной угрозы. Боковым зрением он заметил, что Мария в этот момент поставила свой стаканчик в держатель. Макс сказал ей: «Пристегнись», и, как только щелкнул замок безопасности, джип резко рванул с места. Мария молчала. Макс боялся оказаться прав в своих догадках. Единственное, что ему оставалось, – это постараться проверить свои подозрения.

Город имел не менее шести официальных трасс для въезда. Дорога, на которой они сейчас находились, была ближе всех к въезду в центр города. Время показывало около одиннадцати часов вечера. В это время движение в городе могли наводнить только таксисты, блатные или случай, с которым Макс собрался разобраться. Особо не соблюдая правил дорожного движения, он старался как можно быстрее попасть в намеченный им пункт назначения, благо трасса была пуста. Найдя наиболее быстрый маршрут, Макс приехал в центр города и остановил машину в небольшом кармашке на дороге. Эти кармашки в их городе использовались только влюбленными. Вот такая романтика от местных властей. Макс заглушил мотор и повернулся к Марии:

– Теперь можешь допить свой горячий шоколад.

– Спасибо.

– Только пока не отстегивай ремень. Мне надо кое-что проверить.

Макс отвернулся от Марии. В голове крутились одни нецензурные фразы. Он злился от того, что ему испортили вечер. Макс стал внимательно присматриваться к машинам, проезжавшим мимо. Проехало несколько таксистов, патрулирующая машина, а затем он увидел, как старая вишневого цвета «десятка» проехала медленно мимо них и, обогнув разделявший дорогу сквер, остановилась на противоположной стороне. Макс заметил, что через передние не тонированные окна машины водитель, сидевший за рулем, пристально наблюдал за машиной Максима. «А это уже интересно», – подумал Макс, завел двигатель машины и поехал в сторону припарковавшейся «десятки». «Если это хвост, то он последует за мной», – так размышлял Макс.

Заворачивая на дорогу через сквер, он уже видел, что двигатель «десятки» завели. Значит, он не ошибся. Макс проехал мимо старого вишневого российского автопрома и в зеркале заднего вида увидел, что машина не спеша двинулась за ними. Сердце Макса теперь бушевало не на шутку. Хвост. За ним следует хвост. И что ему надо? Кто он? А точнее задать вопрос: «От кого?» Мысли Макса были хаотичны, и состояние его головы было далеко от понятия «думай холодной головой».

Подъехав к ближайшему светофору, он остановился на красный свет. «Десятка» на хвосте остановилась за ним. «Я в городской черте. Если начну сейчас нарушать правила, меня в течение 5–7 минут остановят гаишники. И что я им скажу? Меня преследовала вишневая «десятка»? С чего бы мне должны поверить стражи закона, если на крик о помощи «Помогите, меня убивают» они отвечают: «Мы можем принять вызов только по наличию трупа. Как убьют – сообщите, мы выедем». Значит, меня подведут сразу к проверке на наркотики. Нет, нет, это неподходящий расклад. Что же делать? Попробую просто покататься по городу. Может быть, найду выход».

Следуя своему решению немного покататься по городу и понаблюдать, Макс, не нарушая правил дорожного движения, поехал на зеленый свет. «Десятка» следовала за ним еще два квартала, а затем резко ушла влево, не показывая при этом поворот. Как будто и вовсе не планировала поворачивать. До следующего светофора оставалось еще три квартала. Макс продолжал движение, наблюдая в зеркала движение машин позади и понимая, что резкий уход с дороги «десятки» вводит его в некоторый ступор. «Мне почудился хвост? Сука, что происходит?»

За квартал до очередного светофора с правой стороны на резко рвущихся моторах выехали две машины российского автопрома и, внаглую обгоняя препятствия, окружили машину Макса с обеих сторон. Стекла машин были уже тонированные. Кто сидит в машинах и сколько их человек, было не понять. «Нет, я рано расстроился, что меня оставили без внимания. Я все еще ого-го как популярен, – уже оскаливаясь, подумал Макс. – Что ж, я, пожалуй, поучаствую в ваших автогонках, мальчики». Тревога обнажила лезвие азарта, и Макс решил продолжить вечернюю прогулку при сопровождении.