– Такого я никогда не испытывал! Вау! – задорно вскричал Валера и побежал под дождём, стараясь посильнее шлёпать по лужам, но вода не брыкалась в ответ, не задевала Гуся, и он не расстраивался и бежал дальше. Как маленький мальчик, отпущенный на свободу родителями в резиновых безопасных сапогах!..

…А потом всё закончилось. И поляна вернулась к своему первоначальному неприветливому пепельному виду. Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Мысли вернулись в головы. Выдохнули, огляделись – Валеры нет. Забрали?.. Никто особенно не удивился. Пару раз позвали, скорее для проформы – нет ответа.

– Смыло предпринимателя дождём божьим, – подытожил путь Гуся артист Сомов, будто стихотворение процитировал.

– Ну и скатертью ему дорога, – Успехов не расстроился исчезновению соседа. – А то в каждой бочке затычка. Надоел.

– А, нет, смотрите, кажется, не смыло! – указал рукой Лобков. – Вон там!

Все посмотрели и увидели: высоко на скале, на невидимом обрыве, стоял Валера и размахивал руками. Наверное, что-то кричал, но голос его не долетал до поляны.

– Что вы там делаете?! – Больцер приложила ладони ко рту, чтобы звучать отчетливее, но её слова, видимо, так же остались неуслышанными. – Чего он от нас хочет, не понимаю. Зовёт подняться к нему?..

– Похоже на то, – почесал затылок Лобков.

– Да там высота метров пятьсот! – заявил Успехов.

– Не более четырёхсот, – поправил его Сомов.

– Отстань. И как этот чокнутый туда забрался? По дождинкам пробежал?

– Он взлетел, – неожиданно для всех сказал Кротов. Неожиданно, потому что он до этого ничего не говорил. – Я видел, как Ева летала. Значит, и у Гуся получилось взлететь.

Последняя фраза весьма всех повеселила.

Лобков обратился к капитану:

– Предлагаете, Олег Витальевич, нам с вами совершить невероятное? Полететь без самолёта?.. Класс!

– Э нет, мы так не договаривались, – заговорил, хотя никто его не спрашивал, писатель. – Я туда не полезу ни за какие деньги. Я в самолёт-то не знаю, как сел, а вы мне предлагаете…

– А мы вам и не предлагаем. Мы с Олегом Витальевичем одни поднимемся, всё разузнаем и дадим сигнал.

– Какой сигнал?

– Любой сигнал. Руками будем махать.

Кротов ухмыльнулся:

– Отлично ты всё придумал, Фил. Ну что ж, давай сделаем это!

Лобков посмотрел наверх:

– Эх, знал бы сейчас Зайнуллин, чем мы тут с вами собираемся заняться, лопнул бы от зависти!

– Оставь его, Фил. Там жена рожает, у Зайнуллиных жизнь только начинается.

– У нас тоже, Олег Витальевич! Поверьте, у нас тоже!

Кротов в очередной раз с интересом и тайным восхищением посмотрел на круглое улыбчивое лицо второго пилота:

– Фил, – обратился «укротитель» к Лобкову и протянул руку, – давай договоримся – просто Олег.

Обнялись. Хотя Кротов, когда руку протягивал, обниматься не собирался, но душевный порыв Филиппа буквально утянул его в свои объятия.

– Я рад, Олег Витальевич… ой! Олег! Я очень рад, что вы в Порядке.

– Давай на «ты».

– Конечно! Как скажете!

Кротов был растерян и глупо улыбался:

– Ты – очень странный человек, Филипп. Я таких, как ты, наверное, в своей Жизни не встречал.

– Ой, да бросьте вы.

– Не «выкай». Договорились же.

– Эй, голубки! – бросил через губу, но громко и отчётливо проговаривая каждую букву, писатель Успехов. – Вы там скоро соберётесь?

– Этот нелетучий дракон дождётся когда-нибудь – хлопнут его по лысине, – сказал Кротов.

– Не обращайте внимания. А как взлетать, Ева показывала? Наверное, надо посильнее оттолкнуться?

– Наверное, надо…

Оттолкнулись…

…

Первые метры давались откровенно тяжело. Казалось, что тяжёлые ноги утягивают к Земле, руки сопротивлялись, напрягались, размахивались, словно крылья… ещё… ещё рывок.

– Сложно, Лобков! Мы ещё и на пятнадцать метров не оторвались, а силы уже на исходе. Как на велосипеде со спущенными шинами ползу.

Филипп был настроен более оптимистично:

– Тебе надо довериться, Олег, и лечь!

– Куда лечь?

– Лечь на воздух, как на огромную ладонь! Эта ладонь тебя сама куда надо донесёт!

– Откуда знаешь?

– Уже лежу!

Кротов хотел бы последовать совету второго пилота. Но как расслабиться и довериться, когда ты висишь над землёй, не подстрахованный ни тросом, ни кабиной пилота?.

Рывок… рывок… Силы заканчивались…

И вот, когда показалось, что метров пятьдесят – это предел Кротова, и желание бороться пропало, и захотелось просто на всё плюнуть и упасть, – неожиданно открылось второе дыхание! Точнее, это дыхание не было вторым, оно было первым и единственным. Олег будто сам стал дыханием, он ощутил невероятную лёгкость, и даже голова закружилась, защекотало в горле, захотелось рассмеяться:

– Лобков! Ты посмотри на меня, я лечу, Лобков!

Куда-то пропало ощущение высоты и пространства, воздух стал объёмным и плотным. Олегу показалось, будто он не летит вверх, а скользит по горизонтальной поверхности вбок, оттого и упасть с такой поверхности не представляется возможным. Действительно, будто ладонь придерживает тебя…

– Как себя чувствуешь, Фил? – крикнул напарнику Кротов.

– Отлично! А ты как?

– Я лучше всех!

– Скорее поднимайтесь ко мне! Тут такое! – послышался прорывающийся сквозь ветер голос Валеры Гуся.

– Мы уже близко! Секунда! – крикнул в ответ Лобков и немного поднажал.

…Возможно, действительно потребовалась всего одна секунда, возможно, намного больше, но пилоты справились – добрались до намеченной цели.

– А чего старики не полетели? Ревматизмы прихватили?

Половина туловища Валеры уже была погружена в скалу, торчал только бюст.

– Да там… опять… – не успел ответить Филипп.

– Понятно, – предприниматель махнул рукой, мол, «за мной» и скрылся в камнях.

– Видимо, нам туда, – указал Кротов.

Постояли задумчиво.

– Олег, ты «Гарри Поттера» читал?

– Первая жена читала.

– А я не читал.

Из камня вынырнула голова:

– Ну чего застыли? Пошли!

Не стали долго сомневаться, шагнули и, почувствовав лишь лёгкое касание ветра, оказались внутри. Перед глазами длинный туннель, не освещённый, но хорошо просматриваемый.

– За мной! – голос Валеры звучал настойчиво.

То ли побежали, то ли полетели… потом повернули… ещё раз повернули…

– Мы близко!

– Да как ты вообще это место нашёл?! – крикнул куда-то вперёд скользящий по горизонтальной поверхности Кротов.

– Оно само меня нашло! Я просто бежал!.. – отозвался Валера и вильнул за угол. – Ещё чуть-чуть!

Пару раз услышали грозное уханье невидимой совы – присели, как мыши.

– Я уже на месте!

Убежали от невидимой совы, поворот, поворот, добежали до Валеры.

Выправили дыхание, огляделись:

– И что?.. Куда ты нас привёл? – спросил Кротов, оглядываясь и не замечая вокруг ничего особенного. – Земля, камни, темно.

Узенькие глазки Валеры блестели благородством, и он произнёс максимально возвышенно:

– Ещё один шаг, и вы, господа, охренеете!

Взял Кротова за руку, тот поспешил схватить за ладонь Лобкова, и троица одновременно шагнула в неизвестное…

– Мне кажется, нам надо последовать за ними, – не находила себе места у подножия скалы Любовь Константиновна Больцер. – А если они найдут выход и выберутся отсюда, а мы так и будем здесь стоять?.. Будем стоять Вечность!

Взволнованное лицо Судьи заметно вытянулось, выражение его стало болезненным.

– Успокойся, Любонька, – как всегда, напел Леон Николаевич и попытался даже приобнять женщину, но та взглядом оттолкнула ухажёра. – Сказали же эти двое, что сигнал подадут, когда всё узнают, значит, ждём. Скоро подадут, они не так давно улетели.

– А по мне так Очень Давно!

Сомов пожал плечами:

– Всё относительно и в этом Мире тоже.

«Умник гороховый», – подумала Больцер и вопрошающе посмотрела на Успехова.