— Позволь мне услышать тебя.

Я врываюсь в нее снова и снова, пока она не начинает задыхаться, и я боюсь, что взорвусь, как девственник на первом свидании.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, — шепчет она, направляя мою руку именно туда, куда она хочет, и теперь моя очередь стонать. Мне нравится, что она открыта и готова просить о том, что ей нужно.

— Читаешь мои мысли, — шепчу я, прежде чем поцеловать ее. Ничего не сдерживая, я наказываю ее рот. Поцелуй жесткий и глубокий, в то время как моя рука расстегивает пуговицу и молнию ее шорт. Отстраняясь, я смотрю в ее ошеломленные глаза, затем на ее раскрасневшееся лицо и плоский живот. Мы оба наблюдаем, как мои пальцы скользят вниз по ее шортам и мелькают кружева под ними. Ее кожа шелковая, роскошная и предназначена для самых богатых мужчин…предназначена для меня. 

— Блядь, принцесса. — Я опускаю голову к ее волосам, когда мой палец скользит по влажной оболочке ее губ. — Ты самое совершенное, что я когда-либо видел ... что я когда-либо чувствовал.

ВАЛЕНТИНА

Я сошла с ума. В хорошем, отупляющем виде. Куэйд знает, как целоваться, пока не исчезнут все мысли. Я без ума от него, готова к тому, что он сделает со мной все, что захочет. Я бы умоляла, если бы он попросил меня об этом. Когда его рука проникает мне под трусики, реальность того, что мы делаем, поражает меня.

Куэйд здесь. Он на самом деле здесь, со мной. Он больше не сон. Он не воспоминание, к которому я прикасаюсь по ночам. Он прямо здесь. Осознание этого, едва ли не больше, чем я могу вынести.

— Расслабься, — шепчет он мне на ухо. — Ты можешь отпустить себя. Я всегда тебя поймаю. — В его голосе слышатся сексуальные нотки, а затем его пальцы, два из них, проскальзывают в меня, и я теряюсь.

— Твою мать, принцесса. Ты такая влажная и тугая… Я хочу, чтобы мой рот был на тебе.

Я напеваю, потому что потеряла способность говорить.

Я бы позволила ему делать все, что он захочет, потому что мне так хорошо. Расслабляясь, просто чтобы сосредоточиться на ощущениях, я впитываю все его тело, прижатое к моему, когда я покачиваюсь в его руке. Он погружается глубже, обхватывая меня так, что его ладонь трется о мой клитор. 

— О, — наполовину плачу, наполовину стону я. — Куэйд.

Я ищу его рот, и он там, как раз когда мне это нужно больше всего. Накрывая мои губы своими, он вбирает в себя каждый прерывистый вдох и пробормотанное слово. Больше, глубже, быстрее, жестче, а затем повторяется до тех пор, пока я не смогу дышать. Мои руки ищут его запястье, удерживают его, показывая ему путь, втягивая его глубже в меня, потирая и погружаясь глубже, снова и снова.

— Да, о… черт, Валентина, я хочу видеть, как ты кончаешь. Я хочу почувствовать это. —Наши губы соприкасаются, едва касаясь, когда его слова омывают меня. Эта версия Куэйда все еще нова для меня, но ощущение его прикосновения к моему телу такое, словно мы со временем слились воедино.

В этот момент я отпускаю страх и беспокойство о будущем, которого у нас не будет. Здесь только я и Куэйд, к черту все остальное. Мы находим идеальный ритм. Его пальцы имитируют толчок его бедер, двигаясь и проникая глубоко. Наклоняясь вперед, он находит это место, это прекрасное место, где можно снова прикоснуться ко мне. И он находит. Снова и снова ударяя по нему, и в то же время проводя подушечкой большого пальца по моему клитору. Я чувствую, как это начинается, зарождающееся давление распространяется медленно, а затем с нарастающей силой. Мой оргазм нарастает, превращаясь в накатывающую волну. Напрягаясь, мои ноги подтягиваются и замыкаются, когда я раскачиваюсь взад-вперед, сжимаясь вокруг него.

— Да, — тихо восклицаю я. Это напряженно, потрясающе напряженно, и я теряю все из виду, пока взбираюсь на вершину, разрушаю ее и возвращаюсь к реальности на изломанном гребне. Его рука нежно массирует остатки моей кульминации, и это потрясающее ощущение. Наклоняя голову к его шее, я вдыхаю долгими затяжками его богатую, неповторимую мужественность: немного пота, солнца и только его. Теперь он смешан со мной и сексом.

Этот запах мой. Слово “мой” никогда не звучало так хорошо, как с моими мужчинами. Эта мысль неистовствует в моей голове. Это неоспоримая истина. Эти мужчины никогда не будут ни с кем, кроме меня точно так же, как я никогда не была и не буду ни с кем, кроме них.

Я смотрю в великолепные зеленые глаза Куэйда. Они полны благоговения, и я наслаждаюсь его улыбкой. Она начинается с маленькой, дразнящей ухмылки, и она растет, растягиваясь по всему его лицу. Когда он так широко улыбается, на его левой щеке появляется маленькая ямочка. Моим пальцам некуда идти, кроме как к его лицу, пробегая по нижней губе, а затем в эту совершенно очаровательную впадинку.

— Это было сексуально, — ухмыляется он, наклоняясь, чтобы завладеть моим ртом. Это коротко, но в то же время потрясающе. — Я мог бы жить с этим воспоминанием всю оставшуюся жизнь и остаться удовлетворенным. — Он все еще не убрал руку. Я ахаю, когда он скользит глубже, и я сжимаюсь вокруг него. Теперь он у моего уха, покусывает и шепчет:

— Тебе так хорошо рядом со мной, и будет только лучше. Ты готова для меня?

ДА. Ответ, черт возьми, да.

КУЭЙД

Спустя, кажется, годы, мои руки наконец-то на ее идеальной груди. Все еще живя воспоминаниями о том, как ее киска сжимается под моими пальцами, я жажду большего. Я сжимаю и тяну, пока ее всхлипы не перерастают в полномасштабный стон. Тугие кончики впиваются в мою ладонь, когда я сжимаю ее идеально плотно. Я отстраняюсь, и она судорожно глотает воздух. Улыбаясь, когда она шепчет

— Да, — я наклоняюсь, чтобы взять их в себя, распахиваю ее блузку, чтобы обнажить ее груди для моего языка.

Я поглощаю ее, забирая и отдавая все это обратно, чтобы мы могли начать сначала. Ее всхлипы заставляют мой член подергиваться, а ее блуждающие пальцы разжигают мой пульс. Прижимая ее спиной к двери, я выравниваю наши тела. Единственная причина оторвать наши рты друг от друга, смотреть на ее прикрытые веки, на ее губы, разбитые о мои. С преднамеренной концентрацией я перекатываю и вдавливаю в нее свой член. Моя цель идеальна. Ее долгий стон убеждает меня в этом. Я снова отступаю назад и нажимаю глубже, и на этот раз это мое имя, длинное и растягивающееся на вдохе.

— Куэйд.

Я улыбаюсь. Собственнический ублюдок внутри меня радуется тому факту, что она произносит мое имя. Не Картер. Не Логан… Хотя, я слышал его имя совсем немного прошлой ночью.

— Снимай одежду, — приказываю я, хватит ждать. Я ждал этого момента с той секунды, как увидел ее там в этом гребаном идеальном красном платье, стоящей под Эйфелевой башней, как фантазию, на которую, как я думал, у меня никогда не хватит смелости.

Я думал, что вообразил глубину своих чувств к ней, я думал, что стал невосприимчив к чувствам, которые сейчас тяжелым грузом давят на мою голову и, вполне возможно, душат мое сердце.

Будь я проклят, если позволю ей уйти, не испытав того же чувства.

Даже если на это уйдет остаток наших жизней, я буду уверен, что, когда ее глаза откроются, она вспомнит, где я был. Весь в ней.

— Сейчас, — рычу я, когда она не двигается. Ее глаза затуманены намеком на опасение. Этого я не могу понять. Эта девушка самая красивая, которую я когда-либо видел. — Посмотри на меня, принцесса. — Твоя рубашка, это первое, что нужно снять. Ее глаза несколько лихорадочно блуждают по моей груди и рукам, следуя по линии моего пресса к болезненной припухлости спереди моих штанов, ее дыхание учащается, ее соски заостряются, ее грудь поднимается и опускается, пока я потираю себя.

— Ты хочешь это? — Спрашиваю я.

Облизывая губы и кивая, она выдыхает:

— Да.

— Тогда покажи мне себя всю. Я хочу увидеть все, прежде чем прижму тебя к стене, и на столе, и возьму тебя в рот.