Она отчаянно начинает плыть к лодке, пока я оглядываюсь в поисках плавника. В воздухе раздается кудахтанье, когда дельфин проносится перед лодкой, выпрыгивая из воды на расстоянии не более десяти футов. Валентина перестает плавать, ее лицо приобретает пепельный оттенок. Логан подбегает и хватает ее, утешая после момента, полного ужаса.

Я смотрю на Куэйда, и он изо всех сил старается не рассмеяться. И вдруг мы оба начинаем смеяться. Валентина пытается выглядеть рассерженной, но вскоре она поддается приступу хихиканья и разражается хохотом прямо вместе с нами. Я не собираюсь признаваться, как быстро забилось мое сердце при мысли о близости акулы, поскольку испуг стоил того, чтобы просто услышать ее смех.

Адонис объявляет, что обед готов, и мы все плывем обратно к лодке. Мы с Куэйдом оба сверлим взглядами, когда Адонис помогает Валентине забраться в лодку, стараясь как можно больше касаться ее обнаженной талии.

Ты не можешь убить его, снова напоминаю я себе.

На большом подносе нас ждут различные виды мясного ассорти, хлеб, крекеры и сыр, и мы набрасываемся на них. Валентина спрашивает Адониса, каково было здесь расти, и он потчует нас историями, которые очень похожи на то, каково было бы расти в раю, если бы я когда-нибудь перестал это представлять.

— Нам следует купить здесь загородный дом, — вмешивается Куэйд, оглядывая всех нас. — Мы все могли бы присоединиться, и это было бы место, где мы могли бы просто сбежать от всего этого. Бьюсь об заклад, мы могли бы найти что-нибудь, пока мы здесь на этой неделе, и все это настроить.

Логан заинтересованно кивает, но Валентина становится еще бледнее, чем при угрозе акулы. Она выглядит так, словно Куэйд предложил кого-то прикончить, а не купить загородный дом. Куэйд нетерпеливо смотрит на Валентину. 

— Что ты скажешь?

Валентина делает большой глоток своего лимонада, явно оттягивая время. 

— Может быть, нам стоит подождать с покупками, пока мы во всем не разберемся, — наконец отвечает она.

Наступает мрачная тишина.

Я говорю “мрачная”, потому что никто из нас не воспринимает то, что она только что сказала, очень хорошо. Потому что, похоже, она думает, что это между нами все еще временно.

— Прости? — Упрекает Куэйд, и в его голосе слышится угроза, которая далека от образа классного клоуна, который, кажется, всегда присутствует у Куэйда.

Даже Логан выглядит взбешенным, и он, вероятно, прыгнул бы в кишащие акулами воды, если бы она попросила его об этом. Гнев внутри меня, который всегда ждет там, прямо под поверхностью, растет. Валентина выглядит пораженной, как будто она не совсем понимает, что происходит и почему Куэйд так с ней разговаривает. Адонис, который жадно слушал, наконец понимает, что это не тот “веселый” разговор, ради которого ему стоит задерживаться. Он предусмотрительно берет свой обед и направляется в каюту лодки, чтобы создать для нас некоторое подобие уединения, но меня не обманешь его бесцеремонным отношением. Я уверен, что он все еще будет пытаться жадно прислушиваться к предстоящей ссоре. За что я его на самом деле не виню. Временами в этом путешествии мне казалось, что я попал на сцену одной из тех дневных мыльных опер, которые всегда смотрела моя бабушка.

— Что именно тебе нужно выяснить?

— Я просто имею в виду, как все будет это работать. Ты живешь в Далласе, где ты известный футболист. Знаменитость, к которой женщины бросаются к ногам, — добавляет она последнюю часть с некоторой горечью. — Или ты забыл это?

Если бы мы не застряли на яхте, я знаю, Куэйд бы убежал с этим комментарием. Хотя Куэйд всегда был душой вечеринки, он также своего рода горячая голова. И да, я знаю, я тот, кто называет черное черным.

— А ты, — продолжает она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Логана. — У тебя партнерство в одном из самых престижных инвестиционных банков в мире ... через всю страну от Далласа.

Плечи Логана напрягаются, и мне становится жаль парня. Потому что Валентина, очевидно, не понимает, что он отказался бы от всего ради шанса снова быть с ней. Я знаю это, потому что я бы сделал то же самое. Что угодно если хотите.

Осознание этого поражает меня сильно и быстро. Сила чувства настолько сильна, что одна мысль об этом почти отбрасывает меня назад, обратно в воду. Впервые, когда она в следующий раз поворачивается ко мне, во мне нет гнева, набрасывающегося из-за ее неуверенности в том, как мы все будем работать. Мы разберемся, потому что другого выхода нет. Нет такого места, куда бы я не пошел, ничего такого, чего бы я не сделал ... для нее.

— И, Картер, ты путешествуешь по всему миру. Ты сказал нам всем, что тебя никогда не бывает дома, что ты путешествовал практически всегда. Как вообще могут сложиться такие отношения?

Ее нижняя губа дрожит, когда она заканчивает свою тираду, отчаянно ожидая, что мы скажем ей, что она права. Но я все еще пытаюсь смириться с тем, что только что осознал, что это меняет мою жизнь, поэтому мне требуется секунда, чтобы сказать ей, что она чертовски сумасшедшая, если думает, что я когда-нибудь снова брошу ее. Логан и Куэйд оба выглядят шокированными, когда я наконец вытаскиваю голову из задницы, осознав, что это я рационален и спокоен. Я встаю и сажаю Валентину обратно к себе на колени.

Я приглаживаю ее мокрые волосы и притягиваю ее еще ближе, так что мой рот оказывается прямо у ее уха. И поскольку я ни хрена не умею говорить, именно поэтому я делаю фотографии, чтобы проиллюстрировать свои чувства и мысли, я цитирую одного из ее любимых авторов. “Я вижу тебя повсюду, в звездах, в реке, для меня ты - все, что существует в этом мире.”

Она мгновенно приникает ко мне. Раньше она заставляла меня читать Вирджинию Вульф вместе с ней в библиотеке, когда ей надоедало смотреть, как я копаюсь в своих картинах. Так что она сразу понимает, что я пытаюсь до нее донести. В этот момент выходит Адонис с бутылкой рома в руках и прерывает наш разговор. Логан и Куэйд немедленно приступают к разборке бутылки, им нужно что-нибудь крепкое, чтобы смыть боль. Однако я воздерживаюсь. Во-первых, я все еще хочу пригласить Валентину на свидание сегодня вечером, и я не хочу быть пьяным, когда сделаю это, и, во-вторых, сегодня та ночь, когда я собираюсь снова сделать ее своей. И мне не нужно, чтобы что-то мешало моей работе.

Валентина делает только один глоток, предпочитая еще немного подержаться в своем задумчивом состоянии. Логан и Куэйд, с другой стороны, оправляются от своих прежних настроений по мере того, как льется ликер. К тому времени, когда мы причаливаем к причалу после дня, проведенного за плаванием и рыбалкой, они уже на седьмом небе от счастья и в лучшем расположении духа. Возможно, напускной ужас был их способом обеспечить нам с Валентиной возможность побыть наедине.

Я готов немного побыть с ней наедине.

Я готов к вечности с ней.

ВАЛЕНТИНА

Картер другой. Это ощутимое отличие от того, как он начинал это путешествие. У него словно груз свалился с плеч, и несмотря на то, что ранее он цитировал мне Вирджинию Вульф что, кстати, очевидно, они с Логаном пытаются использовать все имеющееся в их распоряжении оружие, используя литературу против меня, я все еще нервничаю из-за того, что это изменение означает для меня.

Мне было бы легче, если бы он мог продолжать ненавидеть меня за все, через что я заставила нас пройти, потому что сегодняшняя ситуация с домом только укрепила то, что это ад, в который я попаду, когда перейду в следующую жизнь.

Мы возвращаемся в отель, и Куэйд с Логаном расходятся по своим номерам. Картер удивляет меня, притягивая в свои объятия и проводя носом по моей шее. Честно говоря, я привыкла к тому, что он немного холоден, но с того момента на яхте, когда он усадил меня к себе на колени, он был просто горячим.

— Ты все еще готова пойти со мной на свидание? — Спрашивает он, и мурашки бегут от каждого дюйма моей кожи, к которому он прикасается, каскадом спускаясь по моему телу. Он улыбается, касаясь моей кожи, и я знаю, что ему нравится эффект, который он производит на меня.