Единственное, что я мог узнать, это то, что за мое спасение я должен в итоге поблагодарить все тех же Морозовых, точнее мать князя, которая в свое время обожала мою мать, вот часть этой любви и перепало на мою долю.
— Я отлично осознаю, что без приказа сверху ты бы даже не почесался из-за какого-то малолетнего барона, и все-таки ты лично спас мне жизнь. Зайди ко мне в гости через неделю, и я по достоинству отблагодарю тебя.
Гриша ничего не ответил на это, лишь косо посмотрел и вышел не попрощавшись. А на следующий день меня выписали, так как рентген показал, что мой позвоночник полностью в порядке. Да и я уже мог полноценно двигаться, хоть и была некая слабость и заторможенность в движениях.
По совету врачей, я надел жесткий корсет, который фиксировал спину и не давал сгибаться. Кроме того, мои слуги купили для меня изящную тросточку черного цвета, с головой волка вместо рукоятки и инкрустированный драгоценными камнями.
На выходе из больницы меня ожидал кортеж Морозовых, которые должны были приютить меня на несколько дней. Весь кортеж состоял из черных Волг тридцать второй модели, в отличии от моих иномарок. Я бы и сам хотел бы заказать для себя ройку таких красавиц, но очередь стояла до этой самой Волги, так что пришлось взять немцев.
Хоть город, как и весь край принадлежал Морозовым по большой части, но предпочитали они жить за городом, хотя уверен, что половина башен в центре принадлежала именно им, так что пришлось примерно полчаса добираться до их дома. Благо что в этом городе попросту не могло быть пробок, чисто из-за местного колорита и менталитета.
Всю дорогу я общался с молодым Иваном Морозовым, с которым я был знаком с приема у Гагариных. Именно его старая княгиня назначила моим встречающим.
Всю дорогу мальчик тактично молчал, хотя и было видно, что у него скопилось куча вопросов про мой последний бой и особенно про мою последнюю охоту. По какой-то причине, хотя скорее всего по инициативе Гагарина, в сми всплыли несколько статей про самого молодого охотника, закрывшего осколок Ц ранга, да еще и один.
Меня, естественно, никто не спрашивал, нужна ли мне такая известность, хоть это и играло мне на руку на самом деле. Если бы не мое отбитие в гости, то я бы был вынужден грубой силой попасть к себе домой, так как перед воротами моего особняка сейчас была толпа журналистов.
— Барон, можно вопрос? — все-таки не выдержал молодой парень. Все-таки ему было всего четырнадцать.
— Конечно ваша светлость.
— А какой противник вам встретился в осколке Ц ранга?
— Какие-то гориллы с огромными когтями и с костяной броней на теле.
— Гроги?
— Понятия не имею как зовут этих тварей. В первый раз встречался с таким противником.
Мальчик минут пять копался у себя в смартфоне, после чего нашел картинку упомянутого чудовища и показал мне. На фотографии было чучело из меха точно такого же чудовища, только кажется мельче тех тварей, которых я рубил прыгая по веткам.
— Да. Именно с этими тварями мне и пришлось столкнуться в том осколке.
— Но ведь с ними могут эффективно бороться только воины дальнего боя.
— Согласен. Пришлось долго бегать чтобы всех поймать.
— Но как же…
Мне все больше и больше нравилось воспитание этого молодого мальчика. Любой нормальный подросток его возраста сразу назвал бы меня лжецом, но парень сдержался.
— Чтобы развеять ваши сомнения, если вы не против, я покажу вам фотографию одного моего близкого друга.
Я нашел у себя в смартфоне фотку, которую сделали в зале фехтования, где я стоял с несколькими не сказать, что с друзьями, но с хорошими знакомыми и показал боярину.
— Разве это не шевалье Белль?
— Именно.
— Вы тренировались с ним?
— Мы вместе учились у одного мастера рукопашного боя, но и конечно часто бегали по крышам города. Так что в каком-то смысле, у этих мартышек не было шансов.
— А почему я никогда не видел вас на его съемках? Я подписан на его блог.
— Видите ли ваше сиятельство, я в то время жил инкогнито, в образе простолюдина. А отец шевалье, министр мчс Франции, и так много ворчал на своего сыночка. Если бы он узнал, что сын дружит с простолюдином, бедному Давиду скорее всего поломали бы ноги.
— Вот оно как.
— Но у меня должны где-то хранится несколько видеоматериалов с нашими забегами. Я покажу вам им чуть позднее. Кажется, этих записей нет на его блоге.
— Буду очень признателен барон. Вы не против если мы перейдем на ты в личном общении?
— Не против Иван.
— А ты был только во Франции?
— Нет. Я путешествовал по многим странам Европы. Но дольше всех удалось побывать именно во Франции и в Испании.
— А в Риме был?
— А вот в Риме побывать не довелось.
Остальная часть пути до загородного поместья я отвечал на вопросы про жизнь за границей, пока машина не остановилась перед огромным домом. Особо никто нас не встречал. Мне и так была оказана огромная честь, когда младший сын главы рода лично встретил меня у больницы. Разве что подбежали слуги, чтобы узнать нужно ли нам что-нибудь.
Мне показали мою комнату, которая находилась в левом корпусе громадного трехэтажного здания. Насколько я понял, это была гостевая часть дома. Отказавшись от помощника, которого мне предлагали, считая меня не вполне здоровым, я быстро принял душ и сел медитировать, ожидая, когда меня позовут на обед, чтобы познакомить с обитателями этого дома.
В принципе мне могли бы предоставить отдельный домик, которых на территории поместья хватало с излишком, но опять-таки мне толи сделали честь, толи вели со мной как с очень близким человеком, поэтому разместили вместе с хозяевами прямо дома.
Через час слуга позвал меня на обед, и я, прошагав по ощущениям пару миллионов километров, так как дом был реально огромным, оказался в огромной обеденной зале, где собрались все присутствующие члены основой ветви рода Морозовых.
Во главе стола сидел глава рода, с которым я как-то встречался в ресторане отеля, когда ужинал с Изабеллой. По левую руку от него сидела его мать, а после нее уже пятеро жен главы и единственная присутствующая на этом обеде дочь — Елизавета Морозова.
На правой стороне стола сидел один только Иван, но место непосредственно рядом с Морозовым оставалось за мной.
На самом деле у Морозова были еще сыновья, но почти все они либо были на службе в армии, либо же занимались семейными делами в Москве. В обычных обстоятельствах наследник, он же в случае Морозовых старший сын, должен был находится подле отца, но его почему-то не было в городе.
Представив всех присутствующих, Егор Вячеславович не стал продолжать беседу, а сразу же приступил к обеду. Обед не славился какими-то редкими или запутанными блюдами, но все было вкусно и качественно, а мой молодой организм знал толк в этом деле, так что минут на двадцать я попросту выпал из реальности, вступив в неровный бой с жаренным кабанчиком.
Правда я был не один, и глава Морозовых, казалось, за принцип боролся со мной, уничтожая выставленное блюдо.
— Хороший у тебя аппетит молодой Волков.
— Спасибо ваше сиятельство.
— Если ты не против, зайди ко мне в кабинет чуть позже.
— Конечно ваше сиятельство.
— И наедине, или же при своих, можешь обращаться ко мне по имени отчеству.
— Как скажете.
После обеда я не вернулся в свою комнату, а вышел в сад вместе с Иваном, который показывал мне, где и что находится. За домом был красивый сад с уютными беседками, где я и просидел несколько минут, а после молодой княжич сопроводил меня в кабинет отца.
Хоть благожелательность во взгляде и не пропала, но князь смотрел на меня серьезно и был настроен уже на взрослый разговор, как с главой рода, а не со знакомым мальчиком.
— Во-первых, я тут слышал, что мои воины ненароком помешали твоим гвардейцам поспешить к тебе на помощь. Я надеюсь, ты понимаешь, что это не по злому умыслу?
— Я понимаю, что вы хотели помочь.
— Хорошо. В конце концов все обошлось, так что оставим этот вопрос. Ты, наверное, знаешь, что твой род хоть и имел много разногласий в вопросах политики с Морозовыми, но мы были довольно дружны. Именно поэтому, я бы хотел знать, какие у тебя дальнейшие планы на будущее. Я интересуюсь не из праздного любопытства, а потому что хочу помочь тебе возродить славный род Волковых. И думаю, для твоей репутации было бы не плохо, если бы ты начал пару совместных предприятий с Морозовыми.
