Еве показалось, что она хлопнется в обморок от страха. Как в замедленной сьемке, она видела, как он начал наклонять свою голову в сторону ее лица, она почувствовала его легкое дыхание. Расстояние между губами сокращалось.

– Ева! – Чей-то окрик выбил девушку из состояния анабиоза, она резко повернула голову в сторону звука и сделала шаг от Ильи Александровича. – А я думал ты уже давно вернулась домой, – кудрявый мальчик быстрым шагом приближался к парочке, он переживал, не было ли слишком поздно, сердце бешено билось, он пытался сохранять внутреннюю хладнокровность и выглядеть радостно и беспечно, получалось не очень. – Ты же очень рано на отработку вышла, я думал ты самая первая ответишь, как все прошло?

Он пошел на отчаянный шаг, встал между Ильей Александровичем и Евой, приобнял ее за талию, и легонько чмокнул в щеку, еле касаясь губами. Щека была мягкой, бархатной, от Евы пахло яблочным штруделем с корицей. Он понимал, что это не похоже на спасение, что он шокирует и так сильно потрясенную девушку, и винил себя за это. Он был уверен, что, если Ева раньше никогда не замечала его, то теперь будет избегать. Он думал, что заслужил такую последующую реакцию, он не имел права вторгаться в ее личное пространство без ее разрешения, но плана лучше он не смог придумать, а действовать нужно было незамедлительно, он и так ничего не предпринимал всю дорогу. Почему он не вмешался еще в мед городке? Он сам не знал ответа на этот вопрос. Пусть Илья Александрович подумает, что Ева живет не одна. Он надеялся, что цель оправдает средства. На долю секунды он пересекся с пронзительным взглядом Евы и утонул в нем. Кажется, он держал руку на ее талии слишком долго, пришлось отпустить.

– П-привет, – всю возможность здраво соображать отбило напрочь, но она постаралась подыграть, это был единственный шанс скрыться в подъезде. Она сжала всю свою волю и ключ в кулак. – Представляешь, я пришла, а там уже человек тридцать, да и препод там меня вопросами закидал, – она говорила на одном дыхании все, что только приходило на ум. – Сам понимаешь, мне пятерка нужна была, а они отличников не очень любят. А потом Илью Александровича встретила, он вызвался меня проводить, чтобы со мной ничего не случилось, очень мило с его стороны, не правда ли?

– Да, но сейчас ты рядом со мной, а значит в безопасности. – Он повернулся в сторону Ильи Александровича, Ева обомлела от этих слов, – Спасибо вам большое, но я думаю, я дальше сам провожу Еву, да и у вас есть наверняка планы на вечер. – Он посмотрел на девушку и добавил. – Солнышко, откроешь? У меня ключи далеко.

– Конечно, – она достала руку из кармана и приложила жетон, пытаясь унять дрожь в руках, да и во всем теле. «Солнышко»…

Ева зашла в подъезд первой, парень с кудряшками пошел за ней. Он немного замешкался из-за того, что обернулся убедиться не шел ли кто за ними. Илья Александрович, который ни слова не проронил с того момента, как к ним подошел кудрявый мальчик, остался стоять на улице и зло смотреть вслед уходящей парочке. Он не думал, что Ева встречалась с этим парнем: слишком мало времени прошло с момента их секса в клубе, чтобы она могла успеть познакомиться с кем-то и съехаться. Хотя, если они встречались дольше одного месяца, то у него была информация, которой он мог бы пошантажировать девушку забавы ради, ну или все же, чтобы добиться своей цели, а потом снова прибегнуть к шантажу.

Но сейчас его больше заботило другое. Ева опять ускользала от него, как песок сквозь пальцы. Он был из-за этого в бешенстве, его планы на вечер были сорваны каким-то кудрявым сопляком.

– Не думай, что ты смогла от меня избавиться, Маргарита. Игра продолжается. – Бросил он в темноту, не заметив, что опять перепутал имена, развернулся и пошел в сторону своего дома.

Ева многократно обещала себе, что не будет показывать свои эмоции при людях, особенно малознакомых, но очень часто что-то шло не так. Сейчас был именно такой случай. Девушка, не оглядываясь назад и боясь, что за ней идет не только кудрявый мальчик, быстро поднялась на пару пролетов до своего этажа. Ее все еще била крупная дрожь. Сердце бешено стучало, когда она прислонилась лбом к холодной металлической двери своей квартиры.

– Ты в порядке? – Парень с кудряшками обеспокоенно улыбнулся. Он не хотел оставлять Еву одну, и хотел быть с ней рядом, пока она не попросит его уйти. Он хотел сделать сегодня хоть что-то правильно.

Ева обернулась, она чувствовала, что ее нервы натянуты, как гитарная струна, которая может вот-вот лопнуть под пальцами неумелого музыканта. Она была на пределе, стресс из-за отработок и напряжение, в котором она находилась всю дорогу до дома из-за Ильи Александровича усиливали друг друга. За секунду до того, как глаза заволокла пелена слез и она потеряла возможность четко видеть, Ева смогла бросить быстрый взгляд на забавные кудряшки, красивую улыбку, ямочки на щеках и сдавленно ответить:

– Д-да… – она развернулась, прислонилась спиной к холодному металлу и сползла на грязный пол подъезда.

В тишине этажа раздавались ее громкие рыдания – это был ее способ справиться с проблемами. Она знала, что скоро ее отпустит, нужно просто проплакаться. Ее сейчас не волновало, что ее джинсы испачкаются, а ее старая стиральная машинка, возможно не сможет их отстирать. Она подумала о том, что давно пора было ее поменять. Она переживала о том, что сейчас выглядит ужасно, и это отпугнет парня, который стоит перед ней, и она останется совсем одна. Она не хотела этого, она боялась одиночества. Ева была не в силах успокоиться. Ей нужна была Лиза, но Лиза лежала дома больная. Из-за нее. Ева заплакала еще сильнее.

Кудрявый мальчик растерялся, но не потому, что он никогда не оставался наедине с такими проявлениями женских эмоций (у него была сестра-подросток, которая вела себя из-за парней очень часто схожим образом). А потому что был уверен, что был причастен к такому состоянию девушки. Все же не стоило ее обнимать, а тем более целовать, пусть даже быстро и в щеку, почему он не подумал об этом раньше? Они были совсем не знакомы. Конечно же, Ева испугалась, и ей было не приятно. Он мог просто встать между ней и преподавателем, но решил, что правдоподобность важна. Нужно было срочно спасать ситуацию.

Он покопался в рюкзаке, присел перед Евой на корточки, и протянул ей пачку бумажных платочков.

– Держи, думаю, они тебе понадобятся. – Он бы очень хотел еще раз прикоснуться к ней, сам вытереть слезы с ее чудесного лица, которое видел впервые так четко и так близко, не считая того, что случилось несколькими минутами ранее. Их знакомство не задалось, это его досадовало.

Ева молча взяла упаковку, достала из нее один платочек и вытерла слезы. Это помогло ей немного прийти в себя и унять внезапную истерику. Ей было приятно, что о ней заботились. Парень напротив нее был таким милым, у Евы не было сомнений, что он не будет пользоваться ее уязвимым состоянием, как это делали до этого парни в клубах. Или не будет быть учтивым только ради своих корыстных и грязных целей, как Илья Александрович.

– С-спасибо… – Она была так благодарна этому кудрявому мальчику за спасение, что растрогалась и снова заплакала, на этот раз уже тише. Слезы беззвучно катились по ее щекам.

– Блин, прости, – он не понимал, что делает не так, и почему Ева снова плачет. – Я не должен был тебя трогать. Я хотел помочь, времени было мало. Я хотел как лучше, прости. Ты же даже не знаешь моего имени, я, наверное, в твоих глазах ничем не лучше, чем он… – Он немного сомневался, подходящий ли сейчас момент для знакомства, но все же добавил. – Я Мирослав. Теперь мы знакомы.

Ева не сводила глаз с кудрявого мальчика, его голос ее завораживал и успокаивал. Она смогла унять свои слезы и окончательно успокоиться.

– Мирослав? – Ева впервые слышала такое имя, – А есть краткая форма?

– Можно просто Мира, меня так обычно друзья называют, – от того, как Ева произнесла его имя, по его коже побежали мурашки.