Опустившись на край кровати, я бросаю взгляд на манеж, в котором Аленка перебирает цветные шарики, затем на еду. Закусив губу, тянусь к крышке и, заглянув под нее, не сдерживаю стон. Запахи такие, что во рту тотчас собирается слюна. Ну а вид… Боже, да тут, кажется, целый шведский стол спрятали.

Я дрожащими пальцами беру карточку, и сердце снова пропускает удара, потому что я узнаю бумагу с золотым тиснением по краям. А когда переворачиваю ее, легко узнаю и почерк.

Руслан, проводив меня, в эту часть на территории отеля каким-то образом нашел номер комнаты. И прислал завтрак. И я очень надеюсь, что он сделал это из вежливости, потому что он не должен узнать про Аленку.

Только страх все равно накатывает по новой. Потому что я очень хорошо помню, что своей рукой он подписывает послания, только если у него есть конкретная цель.

Не понимаю почему, но чувствую себя будто под прицелом пристального взгляда. Руслан никогда меня не замечал, я никогда не была ему интересна. Следовала за его спиной тенью, он оборачивался, а я уже стояла, уткнувшись в блокнот, и строчила бесконечные указания. И вдруг он оказывает мне знаки внимания?

Нет, я помню, как решила, что у меня есть с ним шанс. Это было в последние пару недель моей работы. Он вдруг стал рассеянным, постоянно задерживал меня после окончания рабочего дня и вызывал мне такси за свой счет, постоянно спрашивал, что я думаю о том и об этом. Он стал казаться мне каким-то более вежливым, будто, наконец, прозрел.

Конечно, я все это выдумала. В итоге стало ясно, что он просто всегда таким и был, а я приняла это за нечто большее. Конечно нет, потому что свое Руслан никогда не отпускает, а меня отпустил совершенно безболезненно.

А потом был тот чертов корпоратив.

Он явился туда уже немного выпивший и сидел за столом совсем понурый. Все разошлись, я осталась последней, чтобы оплатить ресторан и закрыть все счета. Бухгалтерия пошла в разнос, и три девочки оттуда решили демонстрировать мастерство сабража — побили десяток бутылок дорогого просекко и сломали нож, нужно было возместить ущерб.

Помню, как попрощалась с администратором, и на глаза попался Руслан, сидящий у бара.

Я просто подошла и спросила, не вызвать ли ему такси. Да я всем его всегда вызывала после корпоративов. Он сказал, что на машине. Я сказала, что в таком виде он не должен никуда ехать, и предложила свои услуги трезвого водителя.

Так мы оказались сначала в машине, потом в его квартире, потом в его постели. И я, блин, была счастлива. Всю дорогу он болтал какую-то чепуху, я поверить не могла. Он назвал меня красивой — я расцвела от этих слов. Я тогда и правда постаралась. Локоны накрутила, очки сняла, платье с зарплаты купила. И вот он говорит такое.

Мы провели вместе ночь, после которой я была уверена, что будет что-то большее. А он проснулся и назвал меня Алиной.

Я даже не стала исправлять его. Алина — ассистентка финдира: такой же каштановый цвет волос, как у меня тогда, такой же рост. Была в таком же платье из шоурума.

Я уволилась на следующий день, вычеркнула Руслана из своей жизни, потому что мне стало очевидно все и сразу. Я в его постели оказалась случайно, как та же Алина, Лена, Света, Маша. Это все были слухи, которым я не верила, но в тот день поверила каждому. Мой герой оказался пустышкой, но я все равно была благодарна ему. За ребенка, которого он мне подарил. Я носила его под сердцем, и это вселяло надежду на счастье. Не могло не вселять.

Я просто вернулась к маме, сказала, что малышке нужно больше солнца, а не душная Москва, и мама приняла меня, даже не спросив, кто ее несостоявшийся зять.

Мама, вот бы ты была и сейчас рядом...А теперь Руслан шлет мне завтраки. Спасает мою дочь. И если только он приблизится ко мне...

Нет.

Вот сейчас он наиграется и все! Это точно!

Нужно просто переждать и не мечтать. Да, свое Руслан не отпускает, но мы неего. И ввязываться во все это я совсем не хочу.

Смотрю на счастливую Аленку и хмурюсь. В нашей комнате тускло и душно, мой цветочек так совсем зачахнет.

— На пляж?

Аленка улыбается, будто понимает, о чем я, и встает, держась за стенки манежа.

Ей одиннадцать месяцев через два дня, а она пока не сделала первые шаги. Артур вовсю бегает, он очень ранний ребенок, а моя принцесса встает и падает на четвереньки, хотя все кругом говорят, что девчонки раньше мальчишек все делать должны. Меня, может, и накрутили, что одиннадцать уже поздновато, но я не могу не переживать.

Иногда я думаю, что это потому что я что-то делаю не так. Мало времени с ней провожу, мало занятий, мало места в каморке, где она растет. И да, все сайты говорят обратное, нигде она не опаздывает, торопиться некуда, и все равно пример Артура перед глазами, как будто выбивает то и дело почву из-под ног.

И пример других детей, которых с собой привозят родители на отдых. Счастливых малышей, у которых есть все самое лучшее. Хорошие бутылки, которые не текут, новые ботинки с ортопедическими стельками и далее по списку.

Алёна заслужила большую детскую с розовыми стенами и плюшевых мишек вдвое больше ее роста, а не общагу, даром что на побережье.

На глаза наворачиваются слезы, потому что нас и этого хотят лишить.

Я хорошо получаю сейчас, вот уже два месяца как у меня неплохая зарплата, но есть долги за лечение мамы, кредитка, на которую когда-то покупала лекарства, а теперь борюсь с процентами. И от них я пока никуда не делась. Но непременно все исправлю, и мы снимем хорошую квартиру, и будет детская, и мишки! И розовые обои...

— Готова, принцесса?

Аленка хлопает длиннющими ресницами и радуется своему отражению в зеркале, которое мы с Олесей прикрепили к двери комнаты.

Мы нарядились, как две модницы: черные купальники, белые сарафаны. Кудряшки Аленки совсем как мои, но легче и пушистее. Я в детстве была такой же, но глаза и ресницы другие. Аленка порой мне кажется произведением искусства, маленькая античная принцесса.

Хватаю сумки, коляску-трость и стараюсь выбросить все лишнее из головы.

На улице еще не так жарко, как могло бы, а клочок пляжа, принадлежащий отелю почти пуст. Все предпочитают бассейн, оборудованный лежаками, а не привозной песок поверх гальки. А нам тут нравится.

Не нужно прятаться от вездесущей Мигрени Семеновны, нашего директора, которая все время боится, что постояльцы увидят, как администратор купается с ними в одном бассейне. И Аленке есть песок куда интереснее, чем смотреть на плитку под ногами.

Она тут же берет свою лопатку и с самым серьезным видом начинает нагребать в нее песок, через раз отправляя его в рот, а я отбираю, говорю «ай-ай-ай» и жду нового поползновения.

Принцесса уже не такая и принцесса — пухлые щечки запачканы воображаемой едой.

— Алиса? — ко мне бежит Юля, мы иногда работаем в одну смену, и начинает тараторить что-то про ключи, я вечно ее понимаю через слово, слишком она активная.

Аленка в это время, конечно, приходит в движение. Ей нужна пара минут, чтобы освоиться, потом начинается суета.

Ловлю уползающую малышку, слушая Юлю через слово.

— Что делать? Не знаешь? Там Мигрень лютовать будет! И эти шишки важные вот-вот придут!

— Погоди, не пойму, повто… ри! — я опять перехватываю беглянку, которая недовольно кряхтит, тянется к яркому стакану из-под лимонада с логотипом отеля, который кто-то бросил прямо в песок.

— Да там ключ не открывает конференц-зал!

— Пошли со мной…

— В зал?

— За Аленкой, — слушаю Юлю, параллельно поглядывая на уползающую от меня попу с черными рюшами. — Не пойму! Ключ где?

— Пропал! Совсем, везде смотрела всех спрашивала!

— Как пропал? Оба?

— Один пропал, второй вот.

— Так у тебя есть ключ?

— Размагнитился, — она хнычет и заламывает руки.

— Так иди к ребятам в...

— Я не успе-е-ею!

— И ты тратишь время на болтовню со мной? Юля, тебя за такое...