Мы стоим с Алексеем у окна, и какое-то время просто смотрим друг на друга. Начинаем говорить, одновременно. Но все же, на секунду, он опережает меня.

- Прости, - говорит он мне, хотя это я должна просить у него прощения.

Отрицательно качаю головой.

- Нет, ты прости! - почти не замечаю, как легко мы переходим на «ты» ввиду нестандартности ситуации, - если бы я не отвлекла тебя в тот момент…

- Я сам не должен был отвлекаться, это непрофессионально! - перебивает, - давай… просто забудем?

- Давай.

Замолкаем.

- Ты, конечно, не пойдешь со мной на свидание? – спрашивает он так грустно, что я невольно улыбаюсь.

- Нет, Леш.

- Почему?

Скашиваю глаза в окно, запоздало вспоминая, что во всей этой суматохе забыла позвонить Данилу.

- Ладно! - Алексей даже не дает мне ответить. Неожиданно притягивает к себе.

Обнимает и целует в лоб. Пораженная его нежностью, я даже не сопротивляюсь.

- Пока, – произносит и уходит, не оглядываясь.

Я стою и смотрю ему вслед, желая испытать сожаление. Хоть какие-то чувства. Но их нет.

Зато с радостью и спокойной душой лезу в карман за телефоном, чтобы перезвонить Даньке. Включаю звук. Ну, конечно, миллион пропущенных! Мне даже не приходится слушать гудки.

- Ты в порядке?! – Данил взбешен.

- Да, - тихо отвечаю.

У меня нет ни сил, ни желания ссориться или спорить. Зато я просто рада слышать его голос. Не спеша, в двух словах, объясняю ему, что случилось.

- Почему у тебя все время что-то случается? – сердито спрашивает, - что такое, Тоня?! Почему я должен постоянно волноваться?!

- Ты прав! – соглашаюсь, - стоит тебе появиться в моей жизни, как все начинает идти наперекосяк! Я не знаю, почему так, честно. Но уже заметила.

Данил смеется, я же продолжаю возмущаться:

- Не знаю, как это связано, но это правда.

- Тогда хватит валять дурака, - говорит очень серьезно, - короче. Переезжай ко мне в Москву! Теперь будем вместе. Всегда. По-взрослому.

- Дань, - перебиваю с досадой, - эээ… это все хорошо, конечно! Но не так просто! Давай не будет торопить события. И, насчет Мискарьянца…

Делаю маленькую паузу. Я, конечно, хочу переключить его немного с темы переезда, да и все равно же этот вопрос возникнет. Только теперь он перебивает меня:

- Тонь, плевать я хотел на Мискарьянца! Ты не поняла! Я предлагаю тебе не просто переехать. Выходи за меня замуж.

Замираю.

Данил

Она молчит, я улыбаюсь, а бесконечная вторая линия на моем телефоне мигает как обычно.

Но сегодня все не как обычно! Поэтому никуда не тороплюсь, наслаждаясь моментом. И все же, не сдержавшись, шутливо предупреждаю:

- Только в этот раз меня так просто не кинуть. Если откажешь, я подготовлю такое похищение, что тебе уже не спастись… але!

- Да, я слушаю, - отзывается потрясенно.

- Да, это в смысле да?!

В ответ Антонина Брежнева только смеется.

- Помучить меня решила? Как всегда? – ненадолго решаю прикинуться обиженным. Потом нежно добавляю, - подожди же, придет и мое время…

Но она вздыхает, и я начинаю всерьез беспокоиться.

- Тонь, ну хватит! - тихо прошу ее, - так что?!

- Ответ тебе нужен прямо сейчас?

- Нет. Через пять лет, - начинаю злиться.

- Да, наверное. Да! – произносит, наконец, взволнованно.

Бешусь. С трудом обуздав себя, перевожу дыхание. Вообще, стараюсь говорить спокойно:

- Что значит «наверное»?

- Нет, я, - она снова запинается. Слушаю, почти не дыша, - люблю тебя, конечно, Данил. Но просто не знаю, стоит ли нам так торопиться?!

- Да мне все равно, я не настаиваю, - легко соглашаюсь.

- В смысле? – настораживается.

- Для меня ведь неважен именно брак, - признаюсь ей абсолютно честно, - для меня главное, это быть вместе. Переезжай ко мне, а все остальное разрулим. Ну, так как, переезжаешь?

Тонечка расстраивается - слышу по голосу.

- Мне это очень приятно слышать, спасибо, - бубнит, - но что ты предлагаешь, жить гражданским браком?! У тебя, в Москве?

- Да, ты все правильно поняла, - улыбаюсь.

Вот что им нужно, этим женщинам?

Замуж? Нет. Жить вместе? Тоже не очень. При этом говорят о любви! Неужели просто поддакивают?

Но ездить на свидания, раз в полгода, хер знает куда, чтобы просто посидеть и попить чаю вместе, не устаивает уже меня!

Ладно, пусть подумает, переварит это. Все равно ей уже никуда от меня не деться. Так или иначе.

Терпеливо предлагаю:

- Тонь, мне тут продюсер уже телефон обрывает, я перезвоню позже, можно? Где-то через минут двадцать.

- Хорошо, - отвечает взволнованно, и грустно.

Я чувствую, как Тоню раздирают какие-то вопросы, сомнения, но решаю отложить все на потом.

Мне действительно нужно перезвонить Вирмантасу, а остальные сто неотвеченных пока подождут. Усмехнувшись, бесцельно глазею в окно автобуса, на котором мы прямо сейчас добираемся из национального аэропорта Белоруссии в Минск.

Сегодня здесь запланировано проведение сборного концерта российских звёзд в рамках одного известного музыкального фестиваля, сразу после чего мы с командой возвращаемся в Москву.

Я выжат как лимон от вечной дорожной тряски. На подъезде к парковке Дворца культуры наш автобус сразу с двух сторон зажимает безликая фанатская толпа. Раскачивает его.

Это очень напоминает мне нашествие зомби. Визжа как умалишённые, люди пытаются разглядеть хоть что-то сквозь стекла автобуса, не зная даже толком, какую конкретно «звезду» или звезд автобус везет на фестиваль.

Похоже, им все равно. Я смотрю в пустые и мутные, горящие охотничьим азартом глаза через защитную темную пленку на окнах, и вместо тщеславного удовлетворения испытываю жуть.

Я так устал от них от всех, мне нужно только творчество! Хотя, само собой, понимаю, что «зомбики» его неотъемлемая часть.

Более того, без них нет и меня как творческой единицы. Знаю, на что подписался, и знаю, что далеко не все из поклонников нашего творчества такие.

Но, как раз в эту самую минуту, автобус, накренившись, грозит перевернуться. Даже с конца его салона слышно, как истошно ругается водитель.

Еще, страшно хочется пить. Я ищу и никак не могу найти бутылку с водой, удивляясь Тохе, который, надвинув на лицо бейсболку, умудряется дрыхнуть посреди всего этого хаоса.

Попутно звоню продюсеру, и почему-то долго слушаю гудки. «Воспитывает», наверное. Где-то с десятого поднимает.

- Да, Юрий Шмильевич? - весело рапортую.

Предчувствие грозы

Данил

- Даник, дорогой, - нестандартно начинает продюсер, и это как-то сразу напрягает.

Вначале просто интересуется, на месте ли мы. Я отвечаю, но Юрия Шмильевича уже как будто всего изнутри распирает важная информация, которой ему не терпится поделиться.

Еле дослушивает меня, чтобы затем продолжить с пафосом:

- Хорошо. Ты не зря трудился все эти годы и твоя карьера, наконец, делает новый виток! Кажется, мои молитвы услышаны.

Че он несет? Где Вирмантас и где молитвы, какой еще виток?!

- Вы о новом сотрудничестве, или что имеется в виду? – неподдельно заинтересовываюсь.

- Ты самородок, мой мальчик! И поверь, еще станешь звездой номер один в руках настоящих профессионалов. А мне, увы, больше нечего тебе дать. Ты перерос наш скромный лейбл, признаю. Я передаю тебя «Graffit star»…

Тут Юрий Шмильевич выдерживает драматическую паузу. Ненавижу этот театр, но как продюсер он и вправду гениален.

Если не считать того, что мой мозг сейчас просто отказывается, мягко говоря, принимать озвученную действительность.

- Не благодари, - усмехается.

- И в мыслях не было! - дерзко отзываюсь, - меня вполне устраивает и наш скромный лейбл.