«Юрий Шмильевич, готовы ли вы дать нам ответ по поводу продажи вашего проекта?»

«Нет. Мне нужно ещё немного времени для принятия окончательного решения»

«Сколько?»

«Поймите, ZIMMA для меня не просто проект или бренд. Парень мне практически как сын, к тому же он очень талантлив. Вы и сами знаете это, иначе не предложили бы мне подобную сделку»

«Хорошо. Но вы уже определились с ценой?»

«Вопрос не в цене. Кроме того, у нас с ним масса незакрытых текущих контрактов»

«Вам не о чем беспокоиться - все незакрытое юридически перейдет к нам и будет отрабатываться ZIMMA согласно ранее принятых договоренностей, и уже в составе «Graffit Star»

«Я понимаю. Но вы также должны знать, что условия моего сотрудничества с ZIMMA практически для него кабальные. Мы работаем 90/10. Его процент 10»

«Вы только что открыли «Graffit Star» ключевой момент вашего с ним соглашения :). Означает ли это, что вы согласны? Итак, Юрий Шмильевич, назовите цену за подопечного, и со следующей недели проект ZIMMA переходит в полное юридическое владение нашего лейбла?»

«Я дам вам ответ в ближайшее время»

«Когда?»

«Завтра, во второй половине дня вас устроит?»

«Да, спасибо! Надеемся на успешное сотрудничество. Вы можете звонить Тимуру Эльдаровичу лично. Он будет ожидать ваш звонок»

«Договорились»

Новый поворот

Антонина

С неудовольствием захожу в неприметное серое здание полицейского управления. С другой стороны, чего мне печалиться, у меня сегодня абсолютно свободный вечер! Данил мне не звонил и, видимо, не собирается. Я тоже. Пока, во всяком случае.

Плетусь, убеждая себя, что это очень даже хорошо, что не сижу сейчас дома, погружаясь в невеселые думы. Занятость – благо для человека с проблемами. Впрочем, без проблем тоже. И все-таки, для проблемного особенно!

Здороваюсь с постом охраны на первом этаже, и тактично осведомляюсь у дежурных, можно ли мне пройти к майору Ивакину в кабинет номер четырнадцать. Называю свою фамилию.

Один из них набирает майора при мне по аппарату внутренней связи. Получив «добро», кивает на открывшуюся передо мной с противным тонким писком пропускную перегородку.

Говорю «спасибо», иду дальше. Веселею при мысли о том, что майор, вероятнее всего, и есть брат моей Елки - фамилия у него та же.

Дядя Ваня, конечно, повздыхал о произошедшем, но, убедившись в том, что ни к каким наркотикам я отношения не имею, посоветовал говорить ментам правду и только правду. Само собой, я не собиралась поступать иначе.

Еще, он немного успокоил меня целым спичем на тему того, насколько тяжела и неприятна работа борцов с наркопреступностью.

Я даже прониклась к ним уважением и вполне осознаю, что моя задача сегодня максимально помочь им, но разумно и без лишних эмоций.

Постучав в дверь кабинета номер четырнадцать, вхожу. Со своего рабочего места мне навстречу поднимается молодой улыбчивый мужчина, на вид немногим более тридцати лет.

Тридцать пять, может быть. Он хорош собой, высок ростом и атлетически сложен. Блондин. Похож на Елку, думаю с затаенной радостью.

- Здравствуйте, - произошу, робея, - я Брежнева Антонина, по вызову майора Ивакина…

- По приглашению, - мягко поправляет. Выдерживает паузу, отодвигая для меня стул за небольшим приставным столиком напротив его рабочего.

К счастью, блондины-атлеты вообще не в моем вкусе, так что эти его улыбочки и подчеркнутая галантность - мимо. Мою бдительность таким не притупить.

Привык, наверное, «работать» таким макаром с женской аудиторией!

- Пожалуйста, присаживайтесь, - произносит с бархатцей в голосе. А голос у него приятный, да.

- Спасибо, - я с готовностью сажусь, делая серьезное лицо.

Спокойно смотрю на него, ожидая продолжения диалога.

- Если хотите, можете снять верхнюю одежду, - предлагает Ивакин, указывая мне на высокую вешалку у входной двери, и это сразу настораживает. Беседа затянется?

- Благодарю, мне удобно и так, - расстегиваю куртку.

Здесь, вообще-то, не слишком жарко, а я мерзлячка. К тому же, волнуясь, обычно мерзну еще больше.

- Чай, кофе? – его пронзительно-синие, «Елкины» глаза смотрят на меня неожиданно ласково. Даже с какой-то легкой иронией, - да вы не стесняйтесь.

- Нет, спасибо, - отказываюсь, не раздумывая ни секунды.

Украдкой наблюдаю, как майор раскрывает лежащую перед ним папку-скоросшиватель и выуживает оттуда стопку бумаг. Не решаюсь заговорить о Елке, но вспоминаю, что его, кажется, зовут, Алексей Васильевич.

- Алексей Васильевич, это ведь вы? – на всякий случай, уточняю.

- Да, можно просто Алексей, - еще одна обаятельная улыбка.

Деловито и обстоятельно, он начинает пересказывать информацию, содержащуюся в протоколе задержания известных мне лиц в ночном клубе.

Внимательно выслушиваю, после чего майор протягивает мне этот самый протокол на подпись. Читаю еще внимательнее. Долго. Втайне радуясь, что мои показания в нем числятся как «свидетельские при перекрестном допросе подозреваемых».

Выдохнув, я размашисто расписываюсь внизу листа напротив своей фамилии и, повинуясь подсказкам болтливого майора, вручную дописываю под подписью фразу: «С моих слов записано верно».

- Ставьте дату того дня, - диктует майор, - и время, двадцать часов пятьдесят пять минут.

Ну, вот и все. Почти расслабляюсь, когда он озвучивает неприятный вопрос:

- Вы будете писать заявление о совершённой в отношении вас попытке изнасилования?

Всерьез задумываюсь.

С одной стороны, как говорится, сама дура, но с другой, ведь таких, как Мискарьянц, надо наказывать?! Чтобы в следующий раз, как говорят, неповадно было.

Ну, и с третьей. Изнасилования-то, по сути, не было. А по допросам да очным ставкам, к гадалке не ходи, затаскают.

Хмурюсь, делая мучительный выбор. Поднимаю глаза на майора - он глядит на меня с сочувствием.

- Нет, Алексей Васильевич, - отвечаю коротко.

Кивает.

- Я понимаю вас. Но спросить должен был.

И тут же весело, неожиданно продолжает:

- А не хотите ли кофе, но не здесь, и с пирожными? Я знаю одну чудную кофейню поблизости.

Удивляюсь такой смене риторики, и вежливо отказываюсь.

- А вы, наверное, брат Танюши Ивакиной? – не удерживаюсь от вопроса.

- Брат, - усмехается, - по фамилии вычислили?

- Да, - подтверждаю, - спасибо вам, Алексей Васильевич!

- Просто Алексей, - снова поправляет зачем-то, - все-таки очень, очень жаль, что вы отказываетесь от моего приглашения.

Улыбаюсь и молчу в ответ, застегивая куртку. Вполне возможно и даже, скорее всего, что он отличный парень.

Но с некоторых пор я вся, буквально до краев наполнена другим человеком, и не могу думать ни о ком больше. Особенно после наших горячих поцелуев, и той, предпоследней встречи.

Я чувствую, что совершенно потеряла голову. После него невозможно даже подумать о ком-то другом. Все мужчины для меня как будто бы разом исчезли, вымерли как динозавры, испарились - остались только люди, безликие и одинаковые.

Но все это, конечно, не значит, что теперь я начну уподобляться его фанаткам и названивать, или надоедать ему еще как-нибудь. Нет.

К тому же, у меня все еще слишком много проблем, которые нужно решать, а любовь подождёт своего часа! Я не хочу ее торопить. И в том, что это именно любовь, уже даже не сомневаюсь.

Впрочем, Данилу Зимину еще очень рано об этом знать. А то, что мы писали в смс-ках друг другу, не считается!

Это был просто флирт. Кто мы друг для друга по-настоящему, покажет только время.

Простившись с майором, я уже выхожу из здания управления, когда телефон в кармане вибрирует входящим сообщением. Читаю смс от Данила: «Привет, удобно говорить?»

Примирение