- Ну, здравствуй, зайчик, - произносит один из них с легким кавказским акцентом, - раздэвайся.

Я сначала пячусь, обезумев. Затем, скользнув взглядом по помещению, замечаю распахнутую дверь в спальню. Они не шутят.

Хочется что-то сказать им, уточнить или извиниться, попросить не трогать меня, но я не могу произнести ни слова. Даже мне становится понятно - в этом нет смысла.

Абсолютно не спеша, посмеиваясь, они мягко, словно хищные кошки, приближаются ко мне с разных сторон. Сужают кольцо, похоже, получая, какое-то садистское удовольствие от неторопливости своих действий.

Я действую, не раздумывая. Бросаю клатч в сторону камина одним резким движением, и они дергаются, машинально поворачивая туда головы.

Воспользовавшись их секундным замешательством, не оборачиваясь, бегу.

Минуя комнату с кроватью, залетаю в первую попавшуюся дверь. Тут мне везёт - за ней оказывается санузел, да ещё с защёлкой в двери!

Я закрываюсь ровно секундой раньше, чем в нее начинают ломиться мои преследователи. Если до этого момента мой ступор их, очевидно, только забавлял, то сейчас они взбешёны по-настоящему.

Дверь в санузел сделана то ли из ДСП, то ли из дерева, но производит впечатление массивной. Теперь эта звериная масса извне ломает ее, громко матерясь и крича мне «Открывай, с.ка!».

К счастью, я не успела положить телефон обратно в клатч и теперь он все еще крепко зажат в моей взмокшей руке.

Я разжимаю пальцы и заставляю себя глубоко вдохнуть, перед тем, как набрать Елку. Силюсь вспомнить, по какому номеру звонить в полицию, и не могу.

Ловит ли тут мобильный интернет, чтобы поискать номер, и как быстро полиция приедет ко мне на выручку?!

Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.

Я слушаю, как «голыши» сотрясают эту не самую надежную дверь - единственное препятствие между нами, и слушаю длинные, очень спокойные гудки в трубке.

- Тонь, привет, ты где? – откликается она, - какой, в пень, корпоратив?!

- По.. помоги мне, пожалуйста. Ёлка, - трясусь как осиновый лист.

Дверь хрустит и содрогается, треснув в нескольких местах сразу. Я тут же отскакиваю от нее подальше. Прокашливаюсь.

- Я в клубе «VELVET», в вип зоне, номер девятнадцать! Позвал Мискарьянц. Меня хотят изнасиловать, я закрылась в туалете. Позвони в полицию, - выпаливаю на одном дыхании.

Выслушав, она коротко реагирует:

- Поняла! Я тебя спасу.

Бросает трубку. Я роняю свой телефон тоже, осматриваясь в поисках хоть чего-нибудь для обороны. Мягко говоря, я не боец, это понятно. Понятно также и то, что мои шансы против них крайне малы, чтобы не сказать - их нет вообще.

Но, если я найду хотя бы что-то, то живой не дамся, во всяком случае, в сознании!

Задерживаю свой взгляд на высокой, встроенной в стену до самого потолка душевой кабине, и в мою голову приходит спасительная мысль.

Я скидываю туфли и босиком бегу к шкафчикам. Молниеносно выдвигаю по одной все полочки, но в них только мыло, щетки, прокладки и презервативы. Какие-то тюбики с жидкостью, напоминающие лубриканты или мази. Игрушки для взрослых…

Дверь сотрясается очередным мощным ударом. В образовавшееся крупное отверстие просовывается мужская рука и пытается нашарить защелку.

Соображать приходится быстрее. Я выдергиваю длинный туалетный ёршик из его чаши, которые нахожу за унитазом. Ерш на тонкой металлической ножке, но выглядит довольно прочным.

В любом случае, ничего другого у меня нет! Поднимаю свой телефон с пола и запрыгиваю внутрь душевой кабины. Закрываю за собой стеклянные раздвижные двери, и фиксирую их при помощи ерша изнутри очень вовремя.

Потому что этот момент рано или поздно должен был наступить, и он наступает – «голыши» гурьбой вваливаются в помещение.

Забаррикадировавшись, я вцепляюсь в ручки дверей душевой кабины и в эту металлическую ножку крепко, до боли в суставах. Молюсь.

Смотрю сквозь толстое декоративное стекло на безликие жуткие маски и голые тела. Они застывают на какое-то время, разглядывая меня в моём укрытии. Ржут. Эти человекообразные определенно под кайфом, или просто психически больные!

- Вах. Очччень пэрэпуганный ципленок! Виходи давай, ципленок, - угрожающе начинает один, метнув мой туфель в стекло куда-то в область головы, - чут чут пощипаем, и отпустим.

Отрицательно мотаю головой.

- Разобьём стекло нах! Кровью истечешь, - обещает второй, - выходи сама. А то хуже будет.

Естественно, только крепче сжимаю ручки дверей. Они, конечно, понимают, что я держу их изнутри не просто руками, видят ерш, но делают попытку раздвинуть дверцы. Безуспешно!

Двое из них тараторят о чем-то на своем языке, который не понимаю, и только третий по-прежнему не издаёт ни звука. Я пристально присматриваюсь к нему, холодея.

Понимаю – передо мной Мискарьянц, если судить по росту и телосложению. Гашу в себе очередной приступ паники, раздумывая, как бы мне обернуть это знание в свою пользу.

Мне во что бы то ни стало нужно потянуть время до приезда полиции.

- Извините, здесь какая-то ошибка, - говорю громко, стараясь, чтобы мой голос звучал поувереннее, - я не проститутка! Я зашла сюда случайно!

Они снова ржут, мерзко цокая языками. Говорят о том, что я забавный цыплёнок, но их терпение на исходе.

- Ми ждали именно тэбя, циплёнок. Виходи.

- Отпустим цэленькую, - прибавляет другой, дергая двери в очередной раз. Конечно, ни секунды им не верю.

Молчу.

- Глюпый ципленок! Нэправильный ответ! - он с силой лупит ногами по дверям, но я не сдаю свой последний форпост.

Пусть даже он и вправду разобьет сейчас дверь в осколки, я держу их так, как будто там, сразу за ними - смерть. Впрочем, для меня так оно и есть.

- А я вас узнала, Герман Валентинович! – продолжаю, перекрикивая шум от их возни как ни в чем не бывало, - но вы кое-чего не знаете обо мне.

Движение за дверью на секунду прекращается. «Ряженые» замолкают.

- Мой отец работает в питерской полиции! И поверьте, он жизнь потом положит на то, чтобы найти и наказать каждого из вас, - вру отчаянно и самозабвенно.

- Ну и кто у нас отэц?! Где работает? – следует вопрос.

- В киберполиции, – отвечаю.

Тут, главное, без долгих пауз, но я просто не смогу вот так сходу назвать конкретное управление или даже любое районное отделение. Поймать меня на лжи в таком случае местному будет легко, а вот о киберполиции можем поболтать. Как раз до приезда реальной.

- Дедов в кибэр полиции нэ бивает, - выдаёт один из голышей, и тут они как-то резко налегают на душевую вдвоём сразу. Дверцы трясутся под их напором. Я - тоже.

- Хотите проверить?! - кричу, налегая на них со своей стороны, не давая разлепить дверцы и ершиком, и руками. Он вдруг с сухим треском ломается, рассыпаясь на две неравные части.

Но мои палачи не замечают этого. Переключают всю свою больную мощь на стекло одной из дверей в попытке разбить его чем-то вроде стакана для зубных щёток.

- Вам это с рук не сойдет, Герман Валентинович! Еще не поздно остановить преступление! – пытаюсь перекричать я жуткий шум, - подумайте…

Побелевшими пальцами, со всей мочи впиваюсь в эти несчастные, шатающиеся ручки, намереваясь держаться до последнего. Очевидно, Мискарьянц не выдерживает этого жесткого зрелища первым.

- Все, хватит, - слышу я его глухой голос, и это останавливает их.

Пока они переводят дыхание, сжимаю зубы покрепче, чтоб не стучали от ужаса так сильно. Сердце бешено колотится в груди.

Мой обман с ершиком пока остается нераскрытым.

- Выходи, Тоня, - вкрадчиво обращается ко мне Мискарьянц.

Упорно стою на месте, замерев и вслушиваясь в то, что он скажет дальше.

Так. Спокойно, без паники! Они уже вступили со мной в переговоры, значит, не совсем обдолбанные.

Значит, надо продолжать, надо требовать гарантий, сделать вид, что я готова выйти сама.

- Мы отпустим тебя! Уйдёшь домой. Сама, своими красивыми ножками, - произносит он спокойно и внятно.