Разворачиваюсь и несусь к черному входу, но оттуда доноситься топот. Понимаю, что я в ловушке и быстро достаю телефон. Сохраняю запись диктофона и, выключив телефон, бросаю его в пустую вазу, стоящую в углу возле камина. Так у меня будет шанс сохранить запись, ведь папины амбалы первым делом заберут телефон и почистят на нем все. А мне нельзя терять признание отца. Аким обязан это услышать!

– Вот она! – кричит один из охранников и больно хватает меня за руки, заламывая их за спиной. Тут же появляется второй, а за ним и запыхавшийся отец.

– Обыскать! Отнимите телефон и заприте в ее комнате. К утра разберусь, что с ней делать!

Меня грубо волокут на второй этаж и, закинув в комнату, запирают дверь снаружи.

Бьюсь и колочу в деревянные створки, но все тщетно. Мне не выбраться отсюда. И если за себя я уже не боялась, то за Акима… Он убьет его. Теперь точно.

Падаю на кровать и начинаю обдумывать план побега, но усталость физическая с сильной вымученностью эмоциональной просто выключают сознание.

Утром я жду, что придет отец и расскажет, что он планирует, но ничего не происходит. Тишина длится до вечера, а я поглядываю в окна, неизменно замечая под ними охрану.

Да, мне не выбраться отсюда…

На следующий день никто не появляется снова. Лишь три раза в день один из охранников с пистолетом на поясе заносит мне еду.

Боже, что же там происходит? А вдруг Акима уже убили? От этой мысли кружится голова и появляется странный привкус во рту.

Привкус безумного страха за жизнь любимого. Как же ему досталось в жизни. Мастерские манипуляции отца разбили ему судьбу и убили мою мать. А сейчас он хочет отправить на свет и Акима. Отнять у меня всех, кого я люблю!

Подхожу к окну и смотрю на охранника. Как же мне отсюда выбраться?

Спустя две недели заточения я уже сама не своя от страха. Отец решил меня убить, посадив в плен на всю жизнь? Я не понимаю!

Снова приносят еду, но я к ней не притрагиваюсь. Уже три дня не могу ничего есть. Постоянно тошнит и кружиться голова. Я понимаю, что для побега нужны силы, но ничего не лезет. От каждого кусочка буквально выворачивает.

Подхожу к подносу и нехотя отламываю кусочек пиццы. Они уволили кухарку? Не понимаю, почему меня кормят едой из доставки.

Откусываю кусочек, потом еще один, запивая все холодным чаем и тут вдруг открывается дверь и на пороге показывается отец.

– Ну вот и я! Заждалась?

Слышу ненавистный голос и чувствую, как в животе снова все подымается. Несусь в ванную, слыша, как отец идет следом. Посмотрев то, как меня выворачивает будто представление, он хлопает в ладоши и смеется.

– Ничего себе! Даже не думал, что все будет так просто! По правде сказать, я не мог найти Акима. Он не соглашался на встречу даже ради того, чтобы увидеться с тобой, но если он узнает, что ты беременна.

– Я не беременна! – говорю я быстро, но потом замираю. В уме подсчитываю числа, когда должны начаться критические дни и понимаю, что у меня задержка уже две недели… Не может быть…

– Так ты еще тупее, чем я думал? Но это неважно! Теперь все будет так, как я задумал!

Аким

– Аким, дай объяснить… – жалобно просит Рита со слезами на глазах, но все что я хочу, это больше никогда не слышать ее, не видеть…

– Убирайся отсюда. Пошла вон! Что бы я больше никогда тебя не видел. А если увижу, поверь, ты узнаешь, что я делаю с предателями…

Я выплевываю эти ядовитые слова, видя как это ранит девушку, но боль внутри требует выхода. Я хочу сделать ей больно точно так же, как она сделала мне. Она предала меня. Снова… Как и ее мать.

Чертовы женщины! Ненавижу!!!

Рита убегает, а я хватаю то, что попадается под руку и бью о стену. Начинаю крушить комнату, точно так же, как делал это в прошлый раз из-за Риты. Это входит в привычку. Но справиться с эмоциями я не могу. Меня рвет в клочья от ненависти, злости любви…

Несколько недель я сижу взаперти. Не пускаю никого на порог комнаты, где еще чувствуется запах любимой, но уже твориться хаос. Сплю на полу, как пес, укрывшись пледом. Ем то, что заботливо приносит Марта. Или не ем. Не помню. Меня мучают кошмары прошлого, тесно сплетенные с настоящим. Я больше не принадлежу себе. Моя психика подчинилась этому ужасу, что давно скрывался в душе. Звери выбрались, они терзают плоть каждую минуту причиняя немыслимые страдания.

– Аким, тебя ищет Крутовцов… – слышится за дверью голос Руслана.

Эта фамилия режет слух, и я закрываю уши, что бы ничего не слышать.

– Аким…

– Пошли вон все! Особенно Крутовцовы! Пусть горят в аду! – кричу я.

Руслан уходит, оставляя меня один на один с моими мыслями. С моим горем.

Спустя еще неделю ко мне снова стучаться. Я поднимаюсь и иду к двери, ожидая увидеть Марту. Но на пороге стоит сердитый Руслан.

– Не трогай меня! – говорю я и закрываю дверь перед носом помощника, но тот проворно вставляет коленку, не дав двери закрыться.

– Погоди! Дело срочное! Крутовцов здесь!

– Пусть проваливает к чертям! – рычу я и тяну на себя дверь, но Руслан тянет ручку на себя.

– Он говорит, что Рита беременна.

Я застываю, сжав зубы.

Ловушка. Все это чертова ловушка. Я буквально чувствую это, но не могу ничего с собой сделать. Сердце отбивает рваный ритм и я сглатываю вязкую слюну.

– Это ложь. Чтобы выманить компромат. – Говорю я, но уже не так уверенно.

– Может и так. А может и нет. Я бы поговорил с ним, Аким. Нужно выяснить все, чтобы потом не жалеть оставшийся отрезок жизни.

– Да… – только и говорю я.

Взлохмачиваю грязные волосы и накидываю первую попавшуюся футболку.

– Пошли!

– Может возьмешь ствол? – предлагает друг, но я только качаю головой.

Если потребуется, я задушу урода голыми руками. Хотя зная Олега, он пришел с оружием, распиханным по всем карманам.

Мы спускаемся в гостиную и там я вижу лощеного Крутовцова в компании двух охранников.

Да уж. Как был трусом, так и остается.

– Чего тебе, Олег?

– Я пришел сказать, что Маргарита беременна от тебя.

– Вранье!

– Нет, и ты это знаешь!

– Я не хочу знать ни тебя, ни ее!

– А ребенок? Ребенок тебе нужен?

Я молчу и Олег противно ухмыляется.

– Знаю, что нужен! Если ты хочешь, чтобы он вообще появился, и чтобы твоя подстилка осталась в живых, то отдашь мне компромат сейчас же.

– Мне нужны доказательства! Думаешь я поверю такому как ты на слово?

– О, конечно! – равнодушно отвечает Крутовцов. – Костя, предоставь.

Один из охранников лезет в карман и достает телефон, который тут же передает мне.

– Включи! – советует Олег, а я скриплю зубами. Да уж, я не нуждаюсь в подобных подсказках.

Я включаю телефон и на экране вижу Риту. Видео с Ритой. Она совсем плоха. Лежит на белом кафельном полу, сливаясь с ним цветом. Ее рвет снова и снова, а тот, кто снимает, даже не пытается помочь. Вместо этого говорит едко и развязно, в голосе снимающего я узнаю Олега.

– Ничего себе! Даже не думал, что все будет так просто! По правде сказать, я не мог найти Акима. Он не соглашался на встречу даже ради того, чтобы увидеться с тобой, но если он узнает, что ты беременна…

– Я не беременна! – говорит Рита вымучено и у меня сжимается сердце от ее вида. Как же она исхудала.

Что этот урод с ней сделал?!

Глаза девушки наполняются слезами и я понимаю, что это правда. Она только что сама поняла, что носит ребенка.

Моего ребенка.