Русские плотно обложили Кремль, и 15 сентября князь Пожарский предложил осажденным здесь полякам сдаться, но те ответили отказом. 22 октября донцы мощным ударом со стороны Китай-города вышибли занимавших там позиции поляков, загнав и их в Кремль. Для осажденных наступили лютые дни: испытывая страшный голод, они вынуждены были пожирать мертвых собратьев, не брезгуя кошками и собаками. Наконец, их физические и моральные силы истощились, и 24 октября 1612 года они объявили о готовности сдаться на милость победителя. На следующий день со скрипом отворились все ворота Кремля, казаки и ополченцы с радостным гомоном вошли туда. Поляки, сложив оружие на площади перед Успенским собором, с тревогой ждали решения своей участи. Всех пленных разделили на две части: те, кто попал к князю Пожарскому, позже были обменены на русских пленных во главе с митрополитом Филаретом, отцом будущего царя Михаила Романова. Поляки же, доставшиеся казакам, в большей части были истреблены обозленными донцами. Их имущество частью передали в казну, частью распределили между казаками и ополченцами.

Донские казаки отличились и в последующих событиях этого смутного периода. Именно “казацкие атаманы, а не московские воеводы, – писал историк В. О. Ключевский, – отбили от Волоколамска короля Сигизмунда, направлявшегося к Москве, чтобы воротить ее в польские руки, и заставили его вернуться домой”[121]. Именно к этому времени и относится появление известной русской поговорки: “Пришли казаки с Дону, погнали ляхов до дому”[122].

В годы Смуты донские казаки приняли участие в первой крестьянской войне под предводительством Ивана Болотникова, которая явилась одним из крупнейших социальных движений в истории России, потрясшим основы всего государства. Одной из причин этой войны была попытка угнетенных слоев тогдашнего русского общества освободиться из-под гнета бояр, дворян и царя. Имелись, впрочем, и другие причины восстания, ибо в нем на стороне Болотникова сражалась и часть дворян, недовольных боярством и царем.

Донские казаки наряду с другими социальными группами русского государства приняли участие в восстании Болотникова. Историк И. И. Смирнов, автор обширного исследования под названием “Восстание Болотникова”, прямо указывает, что наряду с холопами, крестьянами, стрельцами и посадскими людьми в восстании Болотникова участвовали и донские казаки[123].

Говоря о причинах участия донцов в восстании, Смирнов считает, что это, в основном, была боязнь воцарения самодержавно-крепостнических порядков на Дону. Далее он отмечает, что “наиболее яркими представителями мятежного казачества является Илейка Муромец, выходец из городских низов, затем казак, и, наконец, самозванный “царевич Петр”. Но и в биографии самого Ивана Исаевича Болотникова период жизни у казаков сыграл важную роль, так как именно с бегства к казакам холоп Болотников начал свою борьбу против феодального гнета”[124].

Болотников, будучи в молодости холопом князя Андрея Телятевского, бежал от него в степь к казакам. Здесь, на Диком поле, он был захвачен в плен татарами и продан на одном из невольничьих рынков в Турцию. Проплавав несколько лет гребцом на галерах, он был освобожден немецкими моряками, разбившими турок на море, и попал в Венецию. “После скитаний, – дополняет эту картину историк Р. Г. Скрынников в своей книге “Минин и Пожарский”, – Болотников попал к украинским казакам, которые оценили храбрость и распорядительность недавнего невольника и выбрали его атаманом”[125]. Вскоре Болотников встал во главе нарастающего народного восстания.

Что касается другого руководителя повстанцев – казака Илейки Муромца – то он, как отмечал И. И. Смирнов, “казаком стал около 1603–1604 гг. и на протяжении двух-трех лет своего превращения в “царевича” участвовал с казаками в походах на Терек и в Тарки; затем, по возвращении с Терека в Астрахань, его “взяли казаки Донские и Волжские”, с которыми он плавал по Волге и, наконец, вновь оказался на Тереке, где и был провозглашен казаками “царевичем”[126]. Отсюда отряд Илейки Муромца двинулся на соединение с Болотниковым, который уже стоял под Калугой, двигаясь на Москву.

Главный отряд донских казаков в войске Болотникова состоял под командой донского атамана Юрия Беззубцева[127]. Численность этого отряда документы не уточняют, как и нет возможности определить и общее количество казаков в войске Болотникова. “Несомненно, однако, – отмечает И. И. Смирнов, – что число казаков в войске Болотникова было весьма значительным, что следует хотя бы из того факта, что взятые в плен Василием Шуйским в сражении 2 декабря 1606 года 6–10 тысяч человек были именно казаки”[128]. Впрочем, в данном случае речь идет не только о донских, но и о терских, волжских и запорожских казаках.

В составе армии Болотникова находился и еще один небольшой отряд казаков, которым командовал атаман Федор Нагиба[129].

Когда в конце октября 1606 года войско Болотникова осадило Москву, где заперлись царь Василий Шуйский с боярами и войском, казаки стали одной из активных сил в сражении за Москву. Борьба здесь была долгой и изнурительной, одно время даже казалось, что Болотников вот-вот захватит столицу, но царю все-таки удалось удержать город в своих руках.

2 декабря 1606 года под Москвой произошло решительное сражение между царскими войсками под командованием талантливого воеводы М. В. Скопина-Шуйского и повстанцами Болотникова, на стороне которого дрались донские казаки атамана Юрия Беззубцева. Сражение было жарким, и ни одна из сторон долгое время не имела перевеса. И вдруг в решающий момент боя на сторону царских войск перешел дворянин Истома Пашков с дворянской частью своего отряда. “У Болотникова, – писал Н. М. Карамзин, – остались казаки, холопы, северские бродяги, но он бился до совершенного изнурения сил и бежал с немногими к Серпухову”[130].

Дольше и мужественней всех держались казаки во главе с атаманом Юрием Беззубцевым. Создав в деревне Заборье укрепление из тройного ряда саней, тесно связанных и облитых водой, казаки отбили все атаки правительственных войск. Скопин-Шуйский от имени царя предложил доблестным казакам перейти “на государеву службу”, обещая взамен жизнь и награды. Донцы, видя, что Болотников их бросил, согласились, сложили оружие и были отвезены в Москву. Здесь из них сформировали особый отряд, который в дальнейшем, оказавшись под Калугой, снова перешел на сторону Болотникова. Именно этот казачий отряд помог воеводе Болотникова князю Телятевскому разгромить 3 мая 1607 года под Калугой, у села Пчельня, войско Шуйского.

Это поражение заставило царя мобилизовать все свои силы на борьбу с повстанцами. Вскоре государевы воеводы Лыков и Голицын нанесли недалеко от Тулы поражение войскам недавнего победителя у Пчельни князя Телятевского. И снова в бою дольше всех держались казаки. “Храбрейшие из злодеев казаки терские, яицкие, донские, – отмечал Карамзин, – числом 1700, засели в оврагах и стреляли; уже не имели пороха, и все еще не сдавались; их взяли силой на третий день и казнили”[131].

Потрепанные войска Болотникова отошли к Туле и укрепились здесь. Сюда, как отмечал профессор С. Ф. Платонов, автор книги “Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв.”, “пришел самозванный царевич Петр Федорович и с ним путивльский воевода … князь Гр. П. Шаховской. Первый из них привел казаков с Терека, Волги, Дона и Донца”[132]. Кроме этих казаков, здесь укрепились и казачьи отряды во главе с атаманами Юрием Беззубцевым и Федором Нагибой. Четырехмесячная плотная блокада Тулы царскими войсками завершилась 10 октября 1607 года капитуляцией Болотникова, которому царь пообещал сохранить жизнь. Сохранение жизней было гарантировано и другим повстанческим вождям. Но царь не сдержал своего слова: казачьего атамана Илейку Муромца повесили вскоре в Москве; Болотникова и атамана Нагибу отправили в Каргополь, где тайно утопили. В живых остался только атаман Юрий Беззубцев, который по документам 1609 года упоминается в качестве “атамана донских казаков”, действовавших в составе отряда гетмана Рожинского, а в 1611–1612 годах участвовал в освобождении Москвы от поляков[133].