Двое «языков» - это верный орден. Хотя не стоит заранее делить шкуру убитого медведя. Мы сами сейчас в подвешенной ситуации. Надо побыстрее перебазироваться поближе к грунтовке и укрыться там. Место я с Власовым уже присмотрел. Такс, у нас пять стволов и один снайпер. Хм, не так уж плохо. Хотя, пожалуй, Кожемят это полствола. Жаль ручник оставили в бронетранспортере.

- Ты как, вольный киргиз?

- Нормально, командир, я ко всему привычный, - Абдурахман кривится от боли, но хохорится. Джигит ведь или кто там у них в Киргизии? Он как-то рассказывал о своей родной долине, лежащей перед Памиром, но я запомнил только слова кумыс, яки, аил.

- Тогда присматривай за этими, - я киваю в сторону американцев. Здоровяк уже очухался и очень зло на меня посматривает. Круглолицый и конопатый он сильно смахивает на какого-нибудь паренька с Рязани или Торжка. Блин, что мы делим друг с другом перед лицом надвигающейся Тьмы? Сами же собственными руками ломаем родной мир.

На вопросы секунд-лейтенант отвечать отказался, и я его отлично понимаю. Врага надо уважать. Он же прекрасно сознает, что теперь находится под защитой Конвенции, и война для него окончена. Хотя, как бы я сам себя чувствовал на его месте? Поспешил бы заявить, что чую скорый приход всё уничтожающей Тьмы? Почему тогда не объявляю об этом нашим? Один хрен, что наши спецслужбы, что их заточены под один и тот же алгоритм работы. Хваленый «свободный мир» на поверку еще более жестко выстроен, чем «тоталитарный» советский, только намного алогичней и безумней по сути. Так что нафиг-нафиг!

Для меня лично было большим потрясением узнать, что знаменитое ЧК и обладающее мрачной славой Гестапо ведут свою родословную из тайной полиции Фушэ времен того самого Наполеона. Император Франции известен не только своими военными победами, но и построением колоссального государства. Поток литературы, хлынувшей к нам во времена перестройки и в начале девяностых, чрезвычайно отрезвил многие горячие головы. Ничего нового в подлунном мире не оказалось, все придумано до нас. Чего ж вы, кремлевские старцы, прятали ту сторону жизни от нас, рядовых советских граждан? Какого, спрашивается, хрена! Мы все равно узнали об этом позже, только уже обдирая в кровь собственные шкуры.

- Товарищ младший сержант, Потапов на связь вышел, они уже неподалеку, - из короткого тупичка неглубокого оврага выглянул Кожемят, он остался за радиста. Только я радостно выдохнул от приятного известия, как внезапно взорвалась одна из поставленных растяжек. Вот и накаркали, враг совсем рядом!

- К бою!

Пуля уже в патроннике АК, осталось только отжать предохранительную планку на одиночный огонь. Где они? Верчу головой, но почему-то не могу определить нужное направление. Так бывает, когда смертей слишком много или… Или тут же проявило себя басовитым рокотом заработавших пулеметов, где-то впереди нас сильно жахнуло, заорали от боли люди. Дальше по оврагу раздались деловитые короткие очереди, одиночные сухие выстрелы, ухнуло разрывом гранаты. Бэтэры начали работать с самой дальней дистанции, громогласно заявляя о прибытии подмоги. Мои бойцы их поддержали, выдавая расположение временных позиций. Сейчас они как раз должны перебегать на запасные, более удобные. Там уже аккуратно сложены снаряженные магазины и гранаты.

- Хелп ми, хелп ми!

Черт конопатый кляп вытащил, кто-то неподалеку ответил ему на английском. Там, за группой раскидистых деревьев! Даже без листьев они дают достаточно места для прикрытия. Выхватываю с пояса наступательную гранату, выдергиваю чеку и швыряю в ту сторону, затем отбегаю вперед по оврагу, жду разрыва и наобум делаю несколько выстрелов. Запасную позицию я также определил себе заранее, ныряю в промоину и оказываюсь за небольшим бугорком.

Вот они голубчики! Грамотный у спецов-спасателей камуфляж, нам бы такой! Один из них держит в руках какую-то трубку. Смутно припоминаю ручной гранатомет из нашей Вьетнамской войны. Вот же дьявол! Пришлось выдать свою позицию, даже толком не прицелившись, но, кажись, в кого-то попал. Бегу обратно к промоине, когда передо мной внезапно встает черный султан разрыва. Что-то больно ударяет в грудь, и я проваливаюсь в темноту. Неужели Тьма таки схватила меня за задницу? Как безумно жаль покидать этот безумный мир!

- Командир, ты как?

Сквозь что-то мутное на меня уставилась кудлатая голова. Кто-то прочищает мои глаза, изображение фокусируется, различаю Власова и Афанасьева.

- Товарищ сержант, вам осколок прямо в запасной магазин ударил, второй рядом, но крови немного.

«Уф, пронесло». Моя неуставная привычка надевать на выходы самодельный, пошитый из брезентухи «лифчик» поначалу сильно бесила взводного командира. Потом бойцы пригляделись и некоторые даже стали шить себе похожие. Уж больно неудобно сделаны местные варианты разгрузок. Я взял за основу "лифчики", которые советские бойцы носили в Афгане, ну а у тех ноги росли из китайских, поставляемых духам. Война обычно резко двигает прогресс вперед. Неуставная одежда и обмундирование прощается ради эффективности. Зато сейчас я жив и… Вот же черт, как больно! Похоже, это осколок от разрывной гранаты во мне пошевелился. Плотная ткань «лифчика» его немного остановила.

- Сидите спокойно, Кожин, - слышу знакомый ворчливый голос. Это наш взводный санитар- коновал. Так Женю Брюхова в шутку обозвали еще в учебке, он ведь учился на ветеринара, но на фронте все сгодится.

- У вас, по ходу, переломы ребер, сейчас наложу стягивающую повязку и сделаю укол. Ребята, помогите снять сбрую.

- Как он! – перед мои взором появляется лыбящаяся физиономия взводного.

- Проникающее ранение, товарищ лейтенант, ребра сломаны, но в целом нормально.

- Ой, бля!

- Терпи казак, атаманом будешь?

- Мы же не махновцы какие зеленые, - отвечаю кисло, но после укола стало полегче. Потапов и остальные смотрят на меня с подозрением. Тьфу ты, опять забыл, что не в своем слое нахожусь. В этом плане в Среднерусье было намного проще. Там твои воспоминания вызывали искренний интерес. Перед глазами все плывёт, хочется прилечь надолго.

- Ты это, ладно, выздоравливай, - взводный снова улыбается, списали мои слова на шок, - в госпитале тебя обязательно навестим. Метеосводку передали – в ближайшие недели сильнейший циклон обещают, так что отдыхать будем. Зато успели напоследок отхватить. Кожин – ты молоток, с меня причитается! Самолет нашли, двух "языков» взяли, спасгруппу противника выбили. За такие дела, знаешь, что бывает? Сейчас передам нашим, чтобы их вертолет ждали. Наверняка своих искать будут.

Меня уже положили на носилки, и я слабо улыбаюсь лейтенантскому энтузиазму. Еще бы – ему-то светят капитанская шпала, а мне лишний угольник. Глядишь таким макаром до старшины дослужусь. Навожу справки, мои все живы, только нашего боевого бурята зацепило шальной пулей, он садится в Бэтэр рядом, предлагая прикурить сигарету. Но самое главное – я совершенно не ощущаю вокруг себя предвестников смерти. Вот и не надо, на сегодня хватит.

Вот не люблю болеть. В жизни кроме легких насморков, сезонных простуд других серьезных заболеваний и не случалось. Один только раз в третьем классе угораздило достать из холодильника испорченную колбасу, этой же ночью мое голодайство вышло мне же боком. Да так лихо, что пришлось вызывать Скорую. В больнице мою тушку сначала положили в палате с парнем, который корчился от страшной дизентерии. По его стонам сразу было понятно, что это настоящий больной. Огромная палата пятидесятых годов постройки здания по ночам казалась мне комнатой пыток, наполненной впитавшимися в стены мучениями и болезнями. Но видимо, на второй день врачи смогли со мной разобраться и перевели в другой, совсем маленький карантинный корпус. Там, в крохотной палате я и провел несколько дней выдержки. Делать было нечего, поэтому читал, все, что попалось под руку.