— Добрый день, отец! Вот и я… — сказала, входя в комнату, Тиэко.

— Передала девушке мою просьбу? — Такитиро даже не выслушал до конца приветствия Тиэко.

— Да.

— Ну и что она?

— Да-а… — Тиэко тянула время, не зная, что ответить отцу. В двух словах не так просто все объяснить.

В общем, она понимала настроение Наэко, но ей и самой не все до конца было ясно. Наэко говорит, что на самом деле Хидэо хочет жениться на ней, на Тиэко, но отказался от этой мысли, решив, что он ей не пара, и предложил руку Наэко, которая на нее похожа как две капли воды. Наэко сразу поняла это своим чутким девичьим сердцем. Недаром она придумала целую теорию о «призрачном образе». На самом ли деле Хидэо, желая Тиэко, решил удовольствоваться женитьбой на Наэко? Вполне возможно, что так оно и есть, подумала Тиэко, хотя в душе не считала себя лучше Наэко.

Но может, все не так просто?

Эти мысли повергли Тиэко в смущение, и, хотя в полутьме отец не мог разглядеть ее, она почувствовала, что краснеет.

— Неужели эта девушка… Наэко просто так захотела с тобой встретиться? — спросил Такитиро.

— Да, — решительно ответила Тиэко. — Она сказала, что Хидэо из дома Отомо предложил ей выйти за него замуж. — Голос Тиэко слегка дрожал.

— Вот как? — Такитиро некоторое время молча глядел на Тиэко. Видимо, он о чем-то догадывался, но вслух говорить не стал. — Значит, за Хидэо? Что же… Хидэо из дома Отомо — неплохая партия… Пожалуй, тебе-то он не пара… Но в том, что он выбрал Наэко, наверное, есть и твоя вина.

— Отец, я думаю, она не выйдет замуж за Хидэо.

— Почему же?

— …

— Почему, я спрашиваю? На мой взгляд — это хорошая пара.

— Дело не в этом, хорошая пара или плохая. Помните, тогда, в ботаническом саду, вы предложили мне выйти замуж за Хидэо? Наэко об этом догадывается.

— Каким образом?

— И потом: она считает, что между ткацкой мастерской Хидэо и нашей лавкой имеются деловые связи.

Такитиро растерянно умолк.

— Отец, разрешите ей погостить у нас хоть один вечер. Очень прошу вас.

— Пожалуйста. И просить об этом не надо. Разве я не сказал, что готов даже удочерить ее?

— На это она никогда не согласится, но один вечер…

Такитиро с сочувствием поглядел на Тиэко.

Из соседней комнаты донесся стук закрываемых ставен.

— Пойду помогу матушке, — сказала Тиэко и вышла из комнаты.

По черепичной крыше едва слышно застучали капли. Такитиро замер, прислушиваясь к шуму дождя.

Мидзуки — отец Рюсукэ и Синъити — пригласил Такитиро на ужин в ресторан «Саами» в парке Маруяма. Зимний день короток, и отсюда, с высоты, было видно, как в городе зажигаются вечерние огни. Небо было серое, без признака вечерней зари. И город, за исключением вспыхнувших там и сям огоньков, казался того же цвета. Цвета зимнего Киото.

Мидзуки — крупный оптовый торговец в районе Муромати — вел дело солидно и с размахом. Но сегодня этот решительный мужчина старался скрыть свое смущение за пустой болтовней.

Лишь после нескольких чашечек сакэ, когда Мидзуки чуточку захмелел, он приступил к главному, ради чего пригласил Такитиро.

Такитиро догадывался, о чем пойдет разговор.

— Дело в том… — нерешительно начал Мидзуки. — Скажите, господин Сада, дочь говорила вам о предложении моего безрассудного сына Рюсукэ?

— Да я не очень во всем разобрался, но надеюсь, у Рюсукэ добрые намерения.

— Вы так полагаете? — У Мидзуки отлегло от сердца. — Этот упрямец, впрочем, такой же, каким был я в молодости, — если что вобьет себе в голову, его никакими силами не разубедить. Откровенно говоря, я в растерянности…

— Я не против.

— Ну что ж, раз вы изъявляете согласие, с меня словно тяжкий груз свалился. — Мидзуки на самом деле вздохнул с облегчением. — Нижайше прошу прощения за навязчивость. — Он вежливо поклонился.

Хотя торговля у Такитиро шла далеко не блестяще, намерение молодого человека, фактически юноши, прийти к нему из такой же лавки, чтобы наладить дело, могло показаться оскорбительным.

— Мы будем рады принять его помощь, — произнес Такитиро, — но не нанесет ли отсутствие Рюсукэ ущерба вашему торговому делу?..

— Не беспокойтесь об этом. Рюсукэ пока еще не слишком разбирается в торговле. Но как отец могу сказать: он человек настойчивый и с характером.

— Да уж! Помню, пришел в нашу лавку и уселся против приказчика с таким решительным видом… Я поражен был.

— Он неисправим! — Мидзуки выпил еще чашечку сакэ. — Господин Сада…

— Слушаю вас…

— Если вы позволите Рюсукэ — пусть не каждый день — помогать вам в лавке, мне кажется, тогда и Синъити возьмется за ум. Это мне будет большая поддержка. Синъити по натуре мягкий, добрый, а Рюсукэ часто поддразнивает его, называет «послушничком». Для Синъити это самое обидное прозвище. И все из-за того, что в детстве его однажды нарядили послушником и заставили ехать на ковчеге во время праздника Гион.

— Он — красивый мальчик, Тиэко с ним еще в детстве дружила…

— Кстати, о Тиэко, — подхватил Мидзуки и запнулся. — Кстати, о Тиэко, — повторил он и почти сердито продолжал: — Как вам удалось воспитать такую замечательную девушку, к тому же настоящую красавицу?

— Это не заслуга родителей. Она стала такой сама по себе, — поспешно ответил Такитиро.

— Господин Сада, наши с вами лавки, в общем-то одинаковые, и учиться друг у друга нам особенно нечему. Надеюсь, вы понимаете, отчего вдруг Рюсукэ так загорелся: он мечтает хоть час, хоть полчасика побыть рядом с Тиэко.

Такитиро кивнул. Мидзуки вытер лоб — такой же, как у Рюсукэ, — и продолжал:

— Мне стыдно за этого мальчишку, но, уверяю вас, он будет работать прилежно. Поверьте, я ни в коем случае не хочу показаться навязчивым, но если, паче чаяния, Тиэко когда-нибудь обратит свое благосклонное внимание на такого безрассудного человека, как Рюсукэ, не согласитесь ли вы принять его в свой дом? В этом случае я готов отказаться от него как наследника. Прошу извинить меня за столь бесцеремонную просьбу. — Мидзуки склонил голову.

— Готовы отказаться от наследника? — ошеломленно воскликнул Такитиро. — От наследника, к которому должно перейти крупное торговое дело?..

— Наверное, не в богатстве счастье… Последнее время, наблюдая за Рюсукэ, я все более убеждаюсь в этом.

— Достойное намерение, но все же предоставим двум молодым сердцам решать свою судьбу, — уклончиво ответил Такитиро. — Вам известно, что Тиэко — подкидыш?

— Ну и что из того?.. Господин Сада, прошу вас сохранить наш сегодняшний разговор в тайне… Вы разрешаете Рюсукэ помогать в вашей лавке?

— Да.

— Премного вам благодарен. — У Мидзуки словно камень свалился с души, и даже сакэ, которое он теперь пил, показалось ему вкуснее.

На следующий день Рюсукэ уже с утра был в лавке Такитиро. Он вызвал приказчика и продавцов и занялся проверкой товаров. Цветные и белые ткани, узорчатые шелка, шелковые ткани хитокоси, омэси, мэйсэн; утикакэ[80], кимоно с длинными, средними и короткими рукавами; золотая парча, камчатые ткани; выходные кимоно, праздничные кимоно, штучные кимоно по заказу, пояса для кимоно, шелковые подкладки, мелкие принадлежности туалета…

Рюсукэ, не произнося ни слова, смотрел на раскладываемые товары. Приказчик лишь изредка поглядывал на помрачневшего Рюсукэ и сразу же прятал глаза.

Рюсукэ ушел перед ужином, опасаясь, что его пригласят разделить трапезу.

Вечером раздался тихий стук в решетчатую дверь. Его услышала только Тиэко. Она впустила Наэко в дом.

— Спасибо, Наэко, что пришли, хотя к вечеру сильно похолодало.

— Тиэко, можно мне поздороваться с вашими родителями?

— Обязательно! Они будут рады вас видеть. — Тиэко обняла девушку за плечи и повела в дальнюю комнату. — Ужинать будете? — спросила она.

— Спасибо, я недавно поела суси[81].