А потом отец говорит мне что-то, чего я никогда раньше не слышала, что-то, от чего мое сердце болит еще сильнее.

— Твое имя, — говорит он, глядя на меня со смесью грусти и нежности. — Твое имя выбрала мама ещё до твоего рождения. Она назвала тебя Габриэль в честь архангела из Библии. А ещё переводиться оно как «Господь — сила моя», — папочка тепло улыбнулся. — Твоя бабушка была против. Она просила хотя бы поменять форму имени на Габриэла.

Я чувствую прилив эмоций, смесь печали, тоски и любви.

Пока я сижу там, погруженная в свои мысли, я чувствую, как рука папочки крепче сжимает мою. Может, нам ничто никогда не заменит маму, но сейчас он здесь ради меня, и этого достаточно. Вместе мы найдем способ справиться с болью и печалью, день за днем.

Отец замечает печаль на моем лице и нежно проводит большим пальцем по моей руке.

- Габриэль был ангелом-посланником в Библии, — говорит он мягким и успокаивающим голосом. — Он был тем, кто принес людям хорошие новости, кто помог им найти свой путь.

Я смотрю на него снизу вверх, чувствуя, как во мне шевелится проблеск надежды. Возможно ли, что мое имя несет в себе какое-то значение, какую-то цель?

Папа, кажется, чувствует мои мысли, потому что он продолжает говорить, его голос становится более оживленным с каждым мгновением.

— В тебе есть дух твоей мамы, Габриэль, — говорит он, его глаза сияют убежденностью. — У вас есть сила донести хорошие новости до людей, помочь им найти свой путь. Габриэль — напоминание об этом, символ надежды и любви, которые твоя мама питала к тебе.

Я чувствую, как по мне разливается тепло, чувство целеустремленности и принадлежности, которого я никогда раньше не испытывала.

Может быть, мое имя действительно что-то значит, может быть, это действительно знак того, что мне предстоит сыграть определенную роль в этом мире.

Может отец прав.

Может, моей мамы и нет, но она продолжает жить через меня, через имя, которое она выбрала для меня. И может быть, я смогу найти способ почтить ее память, принести надежду и любовь тем, кто меня окружает, именно так, как она бы хотела.

С этой мыслью в голове я прижимаюсь к отцу и слегка улыбаюсь ему, даже если он этого не видит.

— Спасибо, — говорю я мягко, мой голос полон благодарности. — Спасибо тебе за то, что напомнил мне о том, кто я есть.

— Детка, поверь ты всегда приносила нам радость. Ты всегда доказывала, что мы выбрали тебе правильное имя, — он сжимает меня в своих объятиях.

Мне хочется ответить ему, но он прерывает меня, напомнив, что мне нужно отдохнуть перед школой. Неохотно я встаю, разрываю наше объятие и направляюсь в свою спальню.

Забираясь в постель, я чувствую, как на меня накатывает чувство усталости. Тяжесть моей печали и моего горя кажется почти невыносимой, я задаюсь вопросом, смогу ли я когда-нибудь избавиться от этого чувства безнадежности. Кажется, что ещё пять минут назад мне было лучше…

Но потом я вспоминаю слова, которые отец сказал мне, напоминание о том, что мое имя что-то значит, что у меня есть цель в этом мире. И впервые за долгое время я чувствую, как во мне шевелится проблеск надежды.

Прежде чем закрыть глаза, я делаю глубокий вдох и произношу молитву. Это простая молитва, просто мольба об утешении и силе, но для меня это как спасательный круг.

— Боже милостивый, — шепчу я в темноту. — Пожалуйста, помоги мне почувствовать себя лучше. Пожалуйста, помоги мне найти свой путь и почтить память моей мамы во всем, что я делаю и никогда не расстраивать папу. Я сильнее его, и я проберусь через этот мрак.

И затем, с этими словами, все еще отдающимися эхом в моей голове, я позволяю себе погрузиться в сон, надеясь, что завтра будет лучший день.

****

— Придёшь сегодня к нам? — спросила Джанет.

— Прости, не могу. Завтра тест по психологии. Мне ещё надо к папе на работу заехать.

— Так приходи после, позанимаемся вместе!

Я ещё раз посмотрела на неё, чтобы убедиться, что она не шутит.

— Не надо! Ты всегда так говоришь, а потом начинаешь меня отвлекать, — сказала я ей.

— Ладно, зануда. Тогда приходи завтра. Всё равно сегодня вечером мы идём на концерт, — ответила Джанет, намекая на себя и на наших общих друзей.

— Хорошего тебе вечера.

***

Когда я поднялась в офис, отец почему-то просил меня подняться к нему. Мне сразу стало беспокойно от его тона. Я медленно подошла к нему, встревоженная и сбитая с толку. Он сидел в своём кресле, лицом к компьютеру напротив него.

Я не могла увидеть его лицо, но почувствовала что-то неладное. Он был другим человеком по сравнению с тем, которого я видела прошлой ночью.

— Ты меня звал? — тихо спросила я.

Моё сердце стало биться чаще, когда он поднял лицо.

Его глаза были красные и опухшие, а на лице написано отчаяние.

Я никогда не видела его в таком состоянии, поэтому даже слов не могла найти.

Но он молчит, заставляя нервничать меня больше.

— Пап? Всё в порядке? — казалось, что слова даже не вышли за пределы моего рта.

Его лицо выражало боль и обиду.

— Всё в порядке? Как всё может быть в порядке? — говорит он, и в его голосе слышатся гнев и замешательство. — Да, именно, что произошло? Что ты вообще могла сделать не так?

Я ошеломлена его словами, не понимая, что он имеет в виду. Я попыталась спросить, что случилось, но слова застревают у меня в горле. Я чувствую, как у меня в животе образуется комок страха, а в груди нарастает неприятное чувство.

Глаза отца мерцают болью, когда он смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что я причинила ему какую-то ужасную боль. В моей голове роятся вопросы, и я не могу не задаться вопросом, что я могла сделать, чтобы причинить ему такую боль.

Неужели он узнал? Но как это возможно…

Я чувствую, как слезы начинают покалывать уголки моих глаз, и я изо всех сил пытаюсь держать свои эмоции под контролем.

— Прости, — мои губы имитируют произношение, но опять ничего не слышно.

========== Глава 6 ==========

Мейсон Хейз

Я сидел за своим столом, изучая электронные таблицы и отчеты.

Работа шла хорошо, и я был доволен достигнутым нами прогрессом. Услышав звон телефона, я раздражённо потянулся, чтобы выключить, но сообщение пришло на мой рабочий емайл.

Я нажал на уведомление, ожидая увидеть еще одно обычное сообщение от коллеги или клиента. Но то, что было написано, заставило меня смутиться.

Это было письмо от анонимного отправителя, утверждавшее, что у него есть доказательства того, что мистер Рамирез, владелец юридической фирмы, с которой мы сотрудничали в течение многих лет, брал у нас больше денег, чем было необходимо.

Мой разум лихорадочно работал, пока я пыталась переварить эту информацию. Как это могло быть возможно? Мы безоговорочно доверяли мистеру Рамирезу, полагаясь на его опыт в решении наших юридических вопросов. Неужели в течении стольких лет никто не заметил? И все же доказательства, представленные в электронном письме, были обличающими.

Я немедленно вызвал своего работника Джека к себе в кабинет. Вместе мы внимательно изучили электронные таблицы и финансовые отчеты, выискивая любые несоответствия, которые могли бы подтвердить утверждения.

Пока мы работали, в моем нутре начало расти чувство предательства и злости. Мы доверяли ему наши самые деликатные юридические вопросы, и он воспользовался этим доверием для собственной выгоды.

Наконец, после часа кропотливого анализа, мы нашли то, что искали. Доказательства были неопровержимы: мистер Рамирез действительно брал у нас больше денег, чем было необходимо.

Я почувствовал, как меня захлестнула смесь гнева и печали. Как я мог быть таким слепым? Я был настолько сосредоточен на успехе своего бизнеса, что упустил из виду действия человека, который годами пользовался мной в своих интересах.

Поговорив с Джеком, я понял, что нам предстояло принять трудное решение. Мы могли бы либо встретиться лицом к лицу с мистером Рамирезом и потребовать, чтобы он вернул взятые им деньги, либо вообще разорвать связи с его фирмой.