Он дружески похлопал меня по спине и сказал:

— Было приятно поговорить с тобой, Элтон, — сказал Мейсон Хейз с улыбкой. — Не будь чужаком, можешь обращаться, если тебе что-то понадобиться.

Я поблагодарил его и отлучился.

Может быть, дело было в шампанском, а может быть, в том, что пришло время. Но сегодня вечером что-то во мне шевельнулось, и я твердо решил поговорить с Габриэль и поставить точки над «И».

Я стал искать её во всех переполненных залах, отчаянно желая поговорить с ней. Найдя её подруг, я попытался узнать, где она находилась, но никто не знал.

Осматривая коридор, я услышал вдалеке голос своего отца. Это было тихо и настойчиво, и я не мог не последовать за ним. Я на цыпочках крался по коридору, пока моё сердце бешено колотилось в груди. На мгновение заколебавшись, я почувствовал беспокойство. Может быть, это был просто интерес, а может быть, это было внутреннее чутье. Я знал, что не должен был подслушивать, но ничего не мог с собой поделать, и, когда любопытство взяло вверх надо мной — я приоткрыл дверь, заглядывая в щель.

Вначале я не понял, что за девушка сидела на полу между ног моего отца — да и мне было это не интересно. Но я услышал, как он простонал её имя. Моё сердце остановилось. То, что я увидел, было хуже, чем видения в кошмарах.

Я не знал, что делать. Всё, о чем я мог думать, это о них двоих, вместе в той комнате. И осознание того, что я потерял её, не успев получить.

Как я и думал. Она оказалась меркантильной и грязной шлюхой. Конечно, можно было предположить разные вещи, смотря сколько времени они проводят вместе, но кто бы подумал, что найду её в таком положении.

Сначала я хотел уйти. Убежать и забыть все, что я видел. Но что-то внутри меня не позволяло мне. Я не мог пошевелиться, отвести взгляд.

Габриэль была моей, по крайней мере, я так думал. Но вот она была здесь с моим собственным отцом.

Ярость наполнила меня, но мне не удалось сделать и шага. Меня словно парализовало. Я прирос к месту, наблюдая за ними со слезами, текущими по моему лицу.

Я больше не мог этого выносить. Я отшатнулся назад, слезы затуманили моё зрение. Я не знал, куда иду, но мне нужно было убираться оттуда. Я почувствовал, как внутри меня закипает ярость, горячая и обжигающая. Я хотел ворваться туда, потребовать ответов. Но что-то остановило меня. Может быть, это был страх, а может быть, это был просто шок.

Когда я уходил, мне казалось, что часть меня умирает. Любовь, которую я питал к Габриэль все эти годы, была разрушена в одно мгновение. Теперь во мне был лишь гнев и ненависть.

Я даже не мог себе представить, что могу ненавидеть отца сильней. Я вернулся обратно и достал телефон.

Теперь вы точно пожалеете.

========== Глава 5 ==========

Я лежала в своей постели, уставившись в потолок, чувствуя, как на меня давит тяжесть. Нахождение так долго в горячей воде, сделало лишь хуже. И теперь я ощущала себя как слякоть.

Прошло пару месяцев с тех пор, как я в последний раз испытывала подобное, но теперь это вернулось, и это похоже на бесконечный цикл мук.

Пытаясь избавиться от этого, я говорила себе, что просто драматизирую. Может, мой мозг и вытесняет все травмирующие воспоминания, заставляя меня спрашивать себя, а было ли вообще такое, или это просто плод моего воображения, но тело и душа никогда не смогут обмануть. И как бы сильно мне не хотелось просто игнорировать это — стоит мне подойти к зеркалу — меня уже не было. Только его противные прикосновения. Я пытаюсь отвести взгляд, сосредоточиться на чём-то другом, но мои глаза возвращаются к моему отражению. Я чувствую себя в ловушке, не в силах избавиться от образов, которые продолжают мелькать в моем сознании. Воспоминание о его грубых руках на моем теле, его тяжелом дыхании на шее и его глухом голосе в ухе, говорящем мне, что делать, продолжает прокручиваться снова и снова. У меня сводит живот, когда я понимаю, что я единственная, кто может видеть шрамы на моем теле, единственная, кто может слышать эхо его голоса в моей голове. Ведь он делал всё, чтобы никакого физического свидетельства о его действиях никогда не оставалось.

Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы, оттолкнуть их и забыть, но они продолжают возвращаться, преследуя меня и напоминая мне о том, что было сделано. Я чувствую себя такой маленькой, такой уязвимой и незащищенной, как будто мир видит меня насквозь и знает все мои секреты. Я хотел бы спрятаться, исчезнуть из мира и быть кем-то совершенно другим, кем-то, кому не причинили боли, кем-то, кто не несет груз своего прошлого на своих плечах. Я чувствовала себя бесполезной. Мысли затуманились негативом, и, кажется, что найти выход невозможно. Усталость проникает в мои кости. Мне трудно двигаться или даже дышать.

Проведя пальцами по волосам, я заметила, как несколько прядей легли рядом, отделившись от всей копны.

Он снова поцеловал меня. Я не могла это терпеть и поэтому крепко стиснула зубы, чтобы его язык не проник в мой рот. Мистеру Рамирезу это не понравилось, и он ударил меня.

— Ты можешь, блять, просто делать, что от тебя требуется? Ты заебала меня, — мужчина так напился, что невозможно было понять, что он говорит.

Такое было часто. Каждый раз когда его сделка проваливалась или договорная сумма была меньше, чем он ожидал — вымещалось это на мне.

— Хорошо, пусть будет, по-твоему, — промямлил мистер Рамирез и толкнул меня на диван, который стоял посередине его кабинета.

Одним из его условий было всегда приходить в моей школьной форме. Так он мог не терять времени, и я сразу почувствовала раскаленную добела боль после того, как он грубо входил в мою попу. Я еле сдерживала крик ужасной боли, пока слезы текли из моих закрытых глаз, и мистер Рамирез снова двигал бедрами вперед, вводя еще больше своего раздутого члена яростно и хамски. Он стал тянуть меня за волосы, чуть ли не вырывая их.

Не сдерживаясь, я ахнула от боли, когда массивная головка его члена стала входить дальше, посылая ударную волну парализующей агонии по моему телу. Он ухмыльнулся и издал громкий стон удовольствия. Чем больше я мучалась, тем приятнее было ему. Но и этого ему было мало.

Когда он отпустил меня и пошёл за сигаретой, я стала одеваться в надежде на то, что меня отпустят.

Но мужчина подошёл ко мне, выдыхая сигаретный дым прямо в лицо, а затем сильно сжимая щеки в своих потных руках.

— Ничто не заставляет меня так сильно кончать, как видеть, как ты ломаешься на моих глазах.

Его слова убивали сильнее его действий.

— Не думайте, что вам всегда будет это удаваться.

Я сидел там, уставившись на него со всей ненавистью, а он смеялся над моим предупреждением. Как он мог быть таким черствым, таким равнодушным к моей боли? Я почувствовала, как мое сердце разлетелось на миллион осколков.

— Если бы должны были быть последствия, они бы произошли много лет назад, — усмехнулся он.

Я почувствовала, как волна безнадежности захлестнула меня, когда я вновь осознала всю беспомощность ситуации. Независимо от того, что я сказала или сделала, он никогда не изменится. Я была для него никем, кроме источника развлечения.

— Что ты сделаешь? Скажешь папочке? — он сказал это писклявым голосом, дразня мной. — Поэтому я и не трахая тебя в пизду. Девственница и изнасилована? Кто тебе поверит, — он снова засмеялся и отпустил моё лицо.

Я отстранилась от него так сильно, как только могла, чувствуя, как его пальцы оставляют синяки на моей коже. Когда я отшатнулась, он схватил меня за волосы, притягивая к себе. — Ты никуда не пойдешь, — прошипел он. — Ты принадлежишь мне, шлюха.

Интересно, в чем смысл жить? Я чувствую, что просто трачу пространство и время впустую, чтобы я ни делала, в конце концов это не будет иметь значения. Мысль о том, что это не имеет значения, что я ничего не могу изменить, еще глубже погружает меня в отчаяние.

Я пытаюсь вспомнить хорошие времена, моменты, когда я чувствовала себя счастливой и живой, но даже эти воспоминания, кажется, ускользают. Всё, что осталось, — это все поглощающее чувство депрессии, и оно душит меня.