— У тебя всё хорошо? — спросил я серьёзно, а затем залил стакан до конца.

Габриэль откинула голову на борт ванны, её длинные ресницы отбрасывали тени на щёки. Я протянул руку, чтобы погладить ее по волосам, ощущая мягкость под кончиками пальцев.

— Да, — тихо ответила она.

— Точно? Ты же знаешь, что я помогу тебе, чтобы не случилось.

Она мельком улыбнулась.

— Да.

— Чтобы не случилось, мы пройдем через это вместе.

Её улыбка стала шире, и я почувствовал, как меня захлестнуло чувство облегчения.

— Спасибо большое.

Посидев немного с ней в этой умиротворённой тишине, я встал со своего места и наклонился вперёд, нежно поцеловав её в лоб.

— Я собираюсь пойти заказать себе что-нибудь на ужин, — сказал я. — Ты будешь? — Габриэль покачала головой.

— Хорошо, тогда спокойно ночи.

— Спокойной ночи.

Я стал выходить из комнаты, как вспомнил.

— Габриэль?

— Да?

— Ты можешь после лекций приехать в мой офис и забрать документы? Сама знаешь, моя секретарша в декрете.

— Да, конечно.

И хотя я был рад поговорить с ней, легче мне не стало.

Что же я делаю не так? У неё явно что-то случилось.

И вроде мы только что поговорили, но….

Но даже когда она уверяла меня, что всё в порядке, я чувствовал неладное. Она пыталась быть сильной, пыталась убедить меня, что все в порядке, но я знал лучше. Я знал, как тяжело быть подростком, как трудно быть ребенком и взрослым в одно и тоже время.

Мне хотелось протянуть руку и обнять ее, прижать к себе и сказать ей, что все будет хорошо. Но я также знал, что она была в том возрасте, когда ей нужно было чувствовать, что она может справиться со всем самостоятельно.

Когда я выходил из её комнаты, я не мог избавиться от чувства неловкости, которое охватило меня. Я знал, что воспитание детей - это постоянное балансирование между тем, чтобы быть рядом со своим ребенком, и предоставлением ему пространства для самостоятельного роста и обучения. Но было трудно поверить, что с ней действительно всё в порядке, что она не боролась больше, чем показывала.

Я направился в свою спальню, чувствуя, как тяжесть дня ложится на мои плечи. Быть родителем никогда не было легко, но именно такие моменты, как этот, напоминали мне о том, как сильно я нужен моей дочери, даже когда она этого не говорит. Кушать уже совсем не хотелось. Я был сыт происходящим.

Элтон Рамирез

Я был одержим Габриэль с того момента, как увидел её возле нашей компании. Несмотря на бесчисленные отказы и оправдания, я всё еще не мог выбросить её из своей головы. Я убедил себя, что нам суждено быть вместе, что между нами существует какая-то необъяснимая связь. И хотя каждый раз, когда я пытался сблизиться с ней, она отталкивала меня — я знаю, что она просто не готова признать свои чувства ко мне. Поэтому я не настроен сдаваться.

Я перепробовал всё, что только мог придумать, чтобы завоевать ее расположение. Приносил ей цветы, покупал разные подарки, даже стал приходить на рабочие совещания чаще. По каким-то причинам отец заставлял её приходить к нам на работу хотя бы раз в неделю. Она была стажером у нас и на самом деле могла работать, не приходя в офис. В любом случае это было лишь в мою пользу.

Но ничего не помогало. Она оставалась непоколебимой в своём отказе, но вместо того, чтобы отталкивать меня, это только разжигало во мне интерес и животное желание.

Я пил от ярости, нанимал проституток похожих на неё и засыпал в надеждах быть с ней.

Однажды, когда был солнечный день, я проходил через парк возле офиса. Тогда я возвращался с обеда и увидел Габриэль, сидящую на скамейке. Я почувствовал, как невольно занервничал, ладони вспотели, а дыхание стало поверхностным.

— Привет, Элтон, — сказал Габриэль, тепло улыбаясь мне.

Она была шикарна.

— Привет, Габриэль, — ответил я.

Мы поболтали несколько минут о таких обыденных вещах, как хорошее расположение офиса и наш обед, но я едва мог сосредоточиться на разговоре. Я был слишком занят, пытаясь придумать способ убедить её дать мне шанс.

— Элтон? — сказала Габриэль, прерывая мои мысли. — Ты о чём-то задумался?

— Прости, дел много. Сама знаешь. А ты не хочешь сходить со мной в кино сегодня? Развеяться там, отдохнуть.

Я надеялся, что, может быть, на этот раз всё будет по-другому, что, может быть, она наконец согласиться.

— Прости, я бы с радостью, но у меня уроки.

Было ясно, что ничего не изменилось.

— Я понимаю, — процедил я, сдерживаясь, чтобы не тронуть её.

— Прости, ещё раз, — сказала Габриэль, нежно кладя ладонь на мою руку.

Я кивнул, чувствуя, как в горле образовался комок.

Девушка ушла.

— Ничего. Ничего. Скоро ты сама прибежишь ко мне. Ты ничем не лучше других, — сказал я себе, когда она ушла.

День до мероприятия

— Элтон, завтра ты идёшь со мной на мероприятие, — сказал отец, врываясь ко мне в кабинет.

— И тебе добрый день, отец, — ответил я, подписывая последний документ в моей стопке.

— Меньше болтай. Как только закончишь рассматривать файлы, сразу приедешь по адресу, который я пошлю тебе завтра.

— Завтра же воскресение? У меня есть планы. Я не могу.

— А тебя никто и не спрашивал. Ты сам хотел повышения, а сейчас работать не можешь?

И пока он не начал беспрерывно ворчать, я решил согласиться:

— Хорошо, я приду.

— Конечно, что же тебе ещё делать? А ещё тебе нужно будет занять Мейсона Хейз.

— Зачем тебе? — спросил я, недоумевая.

— Тебе говорят, ты делай, — он недовольно фыркнул и вышел из моего кабинета.

Я бы удивился этому, но в последнее время он постоянно скидывал все дела с мистером Хейзом на меня. Вначале я радовался, что благодаря этому смогу сблизиться с Габриэль, но она на долгое время пропала из виду.

***

И хотя я был молодым помощником юриста, я всегда чувствовал себя уверенно на этих крупных корпоративных мероприятиях, потому что учувствовал в них с детства. И несмотря на мой большой опыт я должен был признать, что эта вечеринка по случаю годовщины компании Terix была довольно впечатляющей. Комната была заполнена элегантно одетыми людьми, болтавшими и смеявшимися за бокалами шампанского.

Я стоял в стороне, пытаясь слиться с обоями, надеясь, что мероприятие закончится быстро, и я смогу пойти домой. Но вскоре отец дал мне знак, чтобы я подошёл к Мейсону. Мистер Хейз, бизнесмен из компании-партнера, с которой мы работали по крупному делу. Он был высоким и красивым, с пепельно серыми волосами и уверенной улыбкой.

Мейсон был высоко уважаемым бизнесменом. Он всегда был резким и по существу. Как только встреча начиналась, он сразу становился серьёзным и не терпел глупостей, так сказать — «деловой мужчина без излишеств».

Но как только рабочие часы заканчивались, он снова становился дружелюбным и весёлым. Мистер Хейз стоял возле бара и, увидев меня, сам позвал к себе. Мы начали с небольшой беседы о погоде, но потом мы каким-то образом перешли к теме работы.

— Я слышал, вы работали над делом Шеффилдов, — сказал он, делая глоток своего напитка.

Я кивнул, отвечая неохотно. За последнее время работа так износила меня, что любое упоминание о ней утомляло меня сразу.

— Да, сэр. Это было непросто.

— Да, как же ещё, — сказал он, ставя свой стакан на мраморную стойку. — Но ты сам знаешь, что они говорят — чем тяжелее битва, тем слаще победа.

Я улыбнулась, удивленный его ободрением. Энтузиазм и любовь к работе у этого мужчины всегда поражало меня.

— Спасибо вам, сэр. Это много значит, слышать такое от вас.

Мы ещё немного поговорили о работе, но затем разговор перешел на жизнь за пределами офиса. Мистер Хейз рассказал мне о Габриэль и о том, как он любит проводить с ней время по выходным.

— Она пришла сегодня? — спросил я, не скрывая удивления.

— Представь себе. Как же сложно было уговорить её.

Оставшийся разговор я не мог и сосредоточиться. Мои мысли были с Габриэль. Слава богу, Мейсону пришёл звонок.