***

Поездка на машине домой была заполнена мертвым молчанием, напряжение между нами было почти ощутимым. Мы всегда были так близки, так связаны, но теперь не было ничего, кроме тишины и пустоты.

Когда мы подъехали к дому, я почувствовал, как мое сердце бешено колотится в груди. Я не знал, чего ожидать и что будет дальше в нашей жизни.

Но как только мы вошли внутрь, на меня обрушилась вся тяжесть того, что произошло. Куда бы я ни посмотрел, я видел напоминания о нашей счастливой совместной жизни, о любви и доверии, которые мы разделяли.

Картины на стенах, её рисунки, мебель, даже запах дома — все это казалось испорченным, запятнанным произошедшим предательством.

Как она могла так поступить со мной, с нами?

Габриэль стояла передо мной, ее лицо было маской печали и сожаления. Я мог видеть боль, отразившуюся на ее чертах, но этого было слишком мало, слишком поздно. Ущерб был нанесен, и пути назад не было.

Мне тоже, блять, больно.

Она заперлась в своей комнате, и не попытавшись что-то объяснить или даже не извинилась. Я слышал, как она плачет, ее рыдания эхом отдавались в пустом доме, но это только ломало меня еще больше.

Я колотил в дверь, выкрикивая ее имя, требуя, чтобы она предстала передо мной и ответила за то, что она сделала. Но ответа не последовало, только звук ее плача становился все громче.

Мой гнев превратился в отчаяние, в глубоко укоренившееся чувство потери и предательства, от которого я не мог избавиться. Я опустился на пол, и глаза мои наполнились, чувствуя себя так, словно весь мой мир рухнул вокруг меня.

Я подумал обо всех моментах, которые мы разделили, о воспоминаниях, которые теперь казались запятнанными и разрушенными. То, как мы раньше смеялись вместе, то, всё сменилось кадрами этого злосчастного видео — теперь все это казалось далеким сном.

И когда я сидел там, погруженный в свое горе и душевную боль, я знал, что пути назад нет.

Габриэль уничтожила что-то драгоценное, что-то, что никогда не могло быть полностью восстановлено.

Я не мог в это поверить. Как она могла скрывать от меня нечто подобное? Как она могла молча страдать и не обратиться за помощью?

Я почувствовал, как меня захлестнула волна вины, зная, что я подвел ее как отец. Я должен был увидеть признаки, должен был быть более присутствующим, более внимательным.

Она спит со взрослым мужчиной. Как я мог этого не заметить?

Но вместо этого я был слишком сосредоточен на своей работе, слишком поглощен собственной жизнью, чтобы заметить, что ей больно.

В конце она всё же открыла дверь. Я глубоко вздохнул, пытаясь контролировать свой гнев и разочарование, и попросил ее рассказать мне все. Сначала она колебалась, но я подтолкнул ее, сказав, что я был рядом с ней, что я сделаю все, чтобы помочь ей.

— Габриэль, кто это?

Она глубоко вздохнула.

— Хорошо. Это было вчера? — раздражённо спросил я.

Она молча кивнула.

— Я его знаю.

Снова кивок.

— Прекрасно просто.

Я знал, что надо дать её открыться, в то же время я почувствовал, как во мне поднимается яростная решимость. Я бы сделал все возможное, чтобы защитить ее, убедиться, что никто никогда больше не причинит ей вреда.

— Как давно ты с ним спишь?

— Всё… всё не так, как ты думаешь… — прошептала она.

— Сколько, — процедил я.

— Пять лет.

— Пять лет?!

У неё снова началась истерика. Она попыталась объяснить что-то, но понять было невозможно.

— Ладно, всё. Успокойся.

Я сжал её в своих объятиях.

После того как мы поговорили, я уложил её спать и пошёл к себе в комнату.

Оставаясь один, я почувствовал странное ощущение внутри себя.

Это было чувство, которое я не мог до конца понять, смесь гнева, предательства и чего-то еще, что я не мог до конца определить.

Как бы сильно я ни ненавидел то, что видел, какая-то часть меня была странно возбуждена этим.

Этого не может быть. Нет.

Наблюдать за ней вот так, с кем-то другим, было странно, но это пробудило во мне что-то живое, что я не мог до конца объяснить.

Я почувствовал, как меня захлестнуло чувство стыда, как будто я был каким-то образом замешан в том, что происходило на экране. Лежа у себя в постели, я заново воспроизвел это видео.

Я смотрел, как видео шло. Мои глаза были прикованы к экрану, смотря мужчина сжимает голову Габриэль в своих глазах. Это было похоже на крушение поезда, что-то ужасное, но от чего невозможно отвернуться. Моя рука взяла уже стоячий член и после нескольких движений я кончил.

Чувство вины и стыда сразу смешалось с гневом и отвращением.

Неужели я только, что кончил смотря на то, как моя дочь принимает член? Это не может быть….

Я почувствовал внезапный прилив ярости, желание сделать что-то с собой. Мне хотелось причинить им боль, заставить их заплатить за то, что они сделали, но и отплатить себе.

И несмотря на то, как гнев разгорался внутри меня, во мне всё ещё оставалась эта странная смесь возбуждения и стыда, чувство, от которого я не могла избавиться, как бы сильно ни старался.

В тот момент я понял, что между нами никогда не будет по-прежнему. Доверие и любовь, которые когда-то существовали, исчезли, сменившись чувством замешательства, гнева и похоти, с которыми я не знал, как справиться.

========== Глава 7 ==========

Я сидела на холодном полу и не могла поверить, что это случилось. Я больше не знаю, что делать, и не вижу смысла продолжать существовать.

Кто мог снять это видео, и зачем им это вообще понадобилось? Неужели сам Рамирез? Нет, это было глупо.

У меня были надежды поменяться, восполняя жизнь более счастливыми моменты. Видимо это всё было глупой мечтой.

Я чувствую себя призраком, просто плывущим по жизни без какой-либо реальной цели или направления. Теперь у меня забрали хоть какую-то надежду. У меня нет сил даже бороться за своё счастье, когда оно кажется таким нереальным.

Моё существование просто наполнено разочарованием, сожалением и стыдом. Я совершила так много ошибок, и, кажется, я не могу избежать последствий своих действий. Я просто неудачница, и я не знаю, как это изменить.

Вчера мне словно вырвали сердце. Я не могла смотреть, как сломано отец выглядел. Он заслуживал лучшего. Мне просто хотелось убиться при виде того, как зол и разочарован он был. Мне хотелось закричать и рассказать обо всём.

Папочка, молю тебя спаси меня. Мне так больно — так больно. Демоны в моей голове сейчас разорвут на кусочки и съедят меня! Пожалуйста, просто обними меня и крепко сожми в своих сильных руках. Не давай этим монстрам трогать меня. Папа, я так сильно люблю тебя, я никогда бы не хотела причинить тебе боль! Прости, спаси, прости, спаси…

Но я не могла и выдавить из себя и слова.

Кто мне поверит? Уже слишком поздно…

Иногда мне хочется просто перестать существовать. Особенно в данный момент. Мысль о том, что я буду так жить всю оставшуюся жизнь, невыносима. Я не вижу никакого выхода из этого бесконечного круга печали и отчаяния, и я не знаю, как снова обрести надежду.

Я знаю, чтобы покончить с этим, мне нужно самой решиться. Но я не могу ни физически, ни морально заставить себя. Всё, чего сейчас хочу я, — это чтобы кто-нибудь протянул руку и спас меня от самой себя, но я боюсь, что никто никогда не придёт.

Комната тускло освещена. Окружённая удушающей тишиной она медленно поглощает меня. Тяжесть моего горя давит на меня, как тысячефунтовый валун, сокрушая мой дух и оставляя меня чувствовать себя совершенно беспомощным.

Я больше не знаю, что делать. Слёзы, текущие по моему лицу уже несколько часов, высохли. Моё сердце разрывается от боли, которой, кажется, нет конца. Как будто моя душа разбилась на миллион осколков, и я не знаю, как собрать её обратно.

Не зная, что делать, и просто двигаясь машинально, я склоняю голову и складываю руки вместе, слова вырываются из моего рта в беспорядочном беспорядке.

— Боже, пожалуйста, помоги мне, — шепчу я, мой голос сдавленный и охрипший. — Я не знаю, что делать. Я чувствую себя такой потерянной и одинокой. Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне.