«Жан-Пьер Шевенман открывает рот, но так и не уходит в отставку». На самом деле этот политик подвергал достаточно резкой критике жоспеновские позиции по корсиканскому вопросу, но к тому времени еще не вернул свой портфель. Анри Пайяр в свою очередь выгодно использовал автономистские настроения и представлялся абсолютно беспристрастным выразителем душевного состояния французских басков. Он цитировал Рено д'Элиссагарая, президента Ассоциации департамента Страны басков, президента, который «кипел от негодования» со времени объявления плана Жоспена по корсиканскому вопросу и которого в этом поддержал Жак Сен-Мартен, бывший директор фирмы «Изарра» — производителя знаменитого местного ликера. Естественно, д'Элиссагарай позаботился о том, чтобы отгородиться от террористов из организации ETА: он рассудительно подчеркивал, что из 263 000 жителей Страны басков во Франции примерно половина не являются по происхождению басками, «что, однако, лишает их равенства в правах и возможности пользоваться теми правами, которыми пользуются или должны пользоваться их сограждане, являющиеся настоящими басками». Обстановка в Западных Пиренеях была бы еще сложнее, чем можно подумать, из-за давления, естественно, достаточно сдержанного, со стороны правительства Испании, которое не сильно вдохновляет перспектива утверждения на северной границе страны крепкой баскско-французской единицы, хотя бы речь шла всего лишь о таком образовании в рамках одного департамента. Плюс к этому стоит принимать во внимание еще одну помеху в лице президента Генерального совета департамента Атлантические Пиренеи Франсуа Бейру, политика общенационального масштаба, который, как заключает Пайяр, не слишком тепло воспринимает возможность того, что его департамент будет «разрублен на две части», и таким образом юго-западные владения лидера UDF могут сократиться на 50 %.
Журналист Френсис Пюйяльт, в свою очередь, в статье для той же газеты обращает свой взгляд на ситуацию на полуострове Бретань. Из Бреста, где находилась его корреспондентская база, он передавал: «Бретонцы хотят говорить по-бретонски» — немного упрощенный заголовок, учитывая тот факт, и мы к этому еще вернемся, что только западная половина этого крупного полуострова исконно говорит на бретонском языке. В восточной части, сконцентрированной вокруг Ренна, существует свой собственный диалект галло — диалект очевидно галло-романского происхождения и близкий к французскому языку, который лишал этот региональный диалект чистоты и самобытности на протяжении вот уже примерно тысячелетия. По этому поводу Пюйяльт отмечает, что Жан-Ив Козан, «большой друг Ширака» и генеральный советник в Уэссане, желал отныне, чтобы преподавание бретонского языка стало обязательным в школах в Финистере, Морбихане и в Кот-д'Армор и, с другой стороны, факультативным в Луар-Атлантик и Иль-э-Вилен. Отметим по этому поводу, что причисление Луар-Атлантик к Бретани не является признанным фактом, и к тому же еще одна проблема заключается в том, что если в Финистере можно утверждать, что 100 % говорят по-бретонски, то несколько по-другому обстоят дела в Кот-д'Армор или в Морбигане, где восточные части относятся к системе диалекта галло. В конце концов, мы не решаемся заметить, настолько болезненным стало отношение к этой «теме» (как раз пора об этом сказать), мы не решаемся заметить, насколько трудно теперь стало заставить наших детей учить не то что английский, а попросту родной французский язык! Разве не говорил нам г-н Клод Аллегр не так давно (позор тому, кто дурно об этом подумает!), что английский язык стал такой же неотъемлемой частью культуры и молодежи, и взрослых, как алгебра… Не будем обращать на это внимание… Даже г-н Пьер Меэньри, мягчайший человек, и он туда же, в тех же газетных статьях ударяется в регионалистские проповеди, так уж обязывает христианская демократия, зайдя еще дальше, он даже без всяческих колебаний поздравляет себя с принятием проекта Жоспена на Корсике! «Закон должен быть двигателем, однако часто он служит корсетом,» — добавляет он, пользуясь метафорами и даже аллитерацией. UDB, «близкая к армориканским автономистам», возможно, хотя бы гипотетически, будет выступать за «автономный статус для всей Бретани» на ближайших выборах в законодательные органы власти. Только Анганн, другая организация, весьма таинственная, «хранит осторожное молчание о Контраре», или по меньшей мере хранила на момент 24 июля 2000 года. Ее можно понять, поскольку ее лидеров затаскали по тюрьмам с момента апрельского террористического акта, в результате которого погибла несчастная служащая фаст-фуда.
В Аннеси (как утверждает Серж Пюэйо) вдохновитель савойских сторонников независимости Патрис Абей на данный момент говорит об ограниченном суверенитете, при этом полностью отрицая насилие. Умеренные, такие как Мишель Барнье и Бернар Боссон, всячески превозносят воссоединение Савойи в рамках департамента или области. Депутат RPR Мишель Бувар занимает мирную позицию, но с некоторыми нюансами. Он также горячо ратует за создание «Савойского региона», но своевременно напоминает, что не стоит слишком играть в суверенитет, поскольку «Савойя многим обязана Республике в своем развитии». Эту позицию разделяет полностью видный левый историк Савойи и не только Жан Николя, родившийся в Арденн, но альпиец в своем сердце. Жан Николя подчеркивает необходимость принадлежности Савойи к Республике, то есть к Франции и… к Европе.
Требования независимости регионов стали понемногу проявляться повсюду. Даже в Эльзасе не склонный к революционным идеям Даниэль Ёффель, бывший министр, просит о праве на эксперимент, что обозначает желание объединить два департамента (и провинцию) в одну эльзасскую общность. Регионалист Роберт Шпилер выражает желание удерживать часть НДС, собранного in situ, на местах и использовать его в интересах этой большой территории, расположенной на равнине между Рейном и Вогезами. Что касается южан и сторонников независимости Окситании, собравшихся в свои конклавы в городах Лангедока по указке Робера Лафона весной 2000 года, то им, бесспорно, есть и будет, что сказать… Даже притом что в наше время «окситанизм» кажется бедным родственником по сравнению с «пробуждением» самосознания или даже немного раздутым. Действительно, «Окситания» — слишком широкое понятие по сравнению с гораздо более конкретными патриотическими чувствами ее жителей из Лангедока, Прованса, Лимузена и Оверни…
Подводя итог, можно сказать, что своими мерами и проектами мер по отношению к Корсике французское правительство открыло ящик Пандоры, по словам сенатора Юбера Айнеля, также уроженца Эльзаса. Для нас в нашей книге ни в коем случае не является целью вновь закрыть этот ящик, чья злободневность проявляется в наши дни как никогда, мы просто стремимся его описать и терпеливо выявить его содержимое; он не потерял нимало от своей силы и, в некоторых случаях, от своего яда.
Набросок настоящей работы появился несколько лет назад в одном из томов «Истории Франции», выпущенной под руководством Андре Бюргьера, Жака Ревеля и в особых случаях Жака Жюльяра. Мы до последнего времени работали над нашим текстом, учитывая среди других пожеланий и стремление предоставить желающим сформировать свою точку зрения по вопросам регионов периферийных областей, некоторые ориентиры, помогающие разобраться в этих сюжетах, сложность которых иногда трудно себе представить. Периферийный ни в коем случае не обозначает незначительный, как раз наоборот. Действительно, проблемы иммиграции с востока (с другой стороны бывшего «железного занавеса»), и особенно с юга, другими словами, из ближних и дальних африканских стран, гораздо серьезнее и сложнее даже тех вопросов, которыми мы здесь занимаемся. Но манера, с которой монархические власти, а затем и республиканские, умели разрешать (хотя бы отчасти) трудности, связанные с национальными меньшинствами на периферии, эта манера, то грубая (мы не из числа ее сторонников), то изысканная, может послужить уроком, позитивным или негативным, для французских политиков, выступающих против африканцев и арабов, и при этом против корсиканцев и басков, сколь бы различными они ни были.
