Я приняла позу эмбриона и укрылась с головой одеялом. Слезы прорвались через мою стойкую броню без приглашения. Почему у меня всегда всё никак у людей? Хочу быть с Лютым и боюсь этого больше всего на свете. Потому что знаю, что после отношений с ним, мой мир уже не будет прежним. Мне никто не будет нужен. Он станет моей жизнью, моим воздухом, моей вселенной. А нужна ли буду ему я?

Услышала через толщу одеяла, что чай уже почти остыл. Но не хотелось ни чая, ни видеть сейчас Стаса. Хочу домой! Просто уехать и забыть обо всем.

Забыть о самом лучшем мужчине, которого я случайно встретила в своей жизни!

— Ты что замерзла? — услышала его голос где-то совсем неподалеку.

Сильнее вцепилась в одеяло, не хочу, чтобы он меня видел или начал жалеть. Его жалость убьет меня еще быстрее.

Стас попытался поднять одеяло, но, увидев мою цепкую хватку, отбросил эту идею. Пусть идет на работу, я хочу побыть одна. Пора привыкать. Привыкать быть и жить без него.

Не сразу поняла что происходит, думала, что он ушел. Но ощутила, как меня вместе с одеялом взяли на руки. Куда-то понесли. Что это? Душ? Я сразу открыла уголок одеяла, чтобы проследить. Но прогулка вышла короткой, он всего лишь сел прямо со мной на руках в кресло-мешок.

Увидев часть моего заплаканного лица, произнес:

— Ну давай, рассказывай. Что случилось?

Я попыталась спрятаться обратно в свой пуховый кокон, но Стас не позволил. Он рукой сразу схватил за уголок моего спасительного щита. Силы были неравные, поэтому я сдалась. Вытерла слезы, сделала глубокий вдох и на выдохе робко но откровенно произнесла:

— Стас, по-моему, я в тебя начинаю влюбляться.

Он не ожидал услышать такие слова, поэтому ослабил хватку, и я сразу спрятала голову под одеялом. Неужели я сказала это вслух? Я задрожала от прилива своей смелости, которая тотчас исчезла. Меня трусило, а Стас предательски долго молчал. Секунды превращались в минуты, а минуты в часы. Мне казалось, прошла целая вечность, ведь я уже успела от полного отчаяния сбежать в мир иллюзий. Потом оттуда же по скоростному спуску вернуться к ощущению взорвавшейся пустоты.

А он молчал.

Просто молчал.

Я всё испортила?

Одинокая слезинка скатилась по щеке именно в тот момент, когда он сильно прижал меня к себе, поцеловал макушку и коротко произнес:

— Аришка, моя девочка. Только моя.

После этих слов я не могла контролировать свои эмоции, я просто начала рыдать навзрыд. Это были слова, которые перевернули весь мой внутренний мир. Они повторялись снова и снова в моей голове, вызывая еще больше всхлипов и слез.

Стас меня не успокаивал, он просто крепко обнимал и слегка покачивал, как маленькую девочку.

Его маленькую девочку.

Я давно уже понял, что женщины — странные существа. Их логику и цепочку действий зачастую невозможно понять, поэтому просто нужно принимать их такими какие они есть. Целуя и обнимая Арину утром в постели, я чувствовал, что наша симпатия и страсть взаимна. Честно сказать, был уверен, что между нами сейчас произойдет близость. Но Арина в какой-то момент начала сомневаться в правильности этого решения. Это было заметно по ее вмиг ставшим прохладным объятиям, поведению. Выяснить причину ее страхов и опасений очень хотелось, но это сложно сделать, когда все мысли в голове сводятся только к возбуждению. Дал возможность ей и себе выдохнуть, прийти в себя. Сбежал. Решиться на этот шаг было непросто, тем более учитывая, что соблазнять девушек я к своим годам научился. Но с этой девушкой с самого начала всё складывается по необычному сценарию. Да и к тому же я убежден, что Арина достойна, чтобы ее страхи и сомнения были развеяны, а не запечатаны последующим сексом.

Выпив чаю на кухне, я настроился на диалог, но застал Арину в слезах. Женских слез я не люблю, но понимаю, что иногда женщинам необходимо поплакать. Так они избавляются от стресса. Мама всю жизнь проработала терапевтом, и я часто видел ее слезы. Даже несмотря на опыт, она всё равно очень переживала за своих пациентов, ведь от ее внимательности и чуткости зависели судьбы людей. Папа в такие переломные для мамы моменты ее просто обнимал, поил теплым чаем и ждал, когда поток ее слез попросту иссякнет. Маме после выплеска эмоций становилось легче. Она была готова снова идти на работу с гордо поднятой головой и брать на себя ответственность за здоровье посторонних людей.

С мамой хотя бы были понятны причины ее стресса, а что случилось у Арины? Задал ей этот вопрос, но к ответу, как оказалось, совсем не был готов. Ведь последовал такой откровенный и искренний ответ.

«Я начинаю в тебя влюбляться» — эти слова эхом повторялись в моей голове. Я не мог поверить в их реальность. Никогда девушки не признавались первыми в своих чувствах. Но Арина не похожа ни на кого. Она особенная. Неповторимая. Моя. Сейчас я лично в этом убедился и уже точно теперь никому ее не отдам.

В данный момент больше не хотелось думать над причиной ее слез, хотелось просто обнимать и прижимать ее к себе. А еще лучше вообще не выпускать из своих объятий, чтобы у нее больше никогда не было нового повода для слез.

Быть может это было неправильно. Возможно, нужно было попытаться ее успокоить, сказать о взаимной симпатии, но не хочу, чтобы это выглядело как ответное откровение, вынужденное. Я покажу ей свою симпатию действиями, я окружу ее своей заботой и вниманием. Мне кажется, это для нее сейчас будет важнее тысячи слов.

Подождав, когда ее всхлипы станут реже, я отнес ее в кровать и принес чаю. Было заметно по ее состоянию, что ей стало легче. Наверно ей было нужно выплакаться, выплеснуть свои эмоции. Слишком долго носила их внутри. Она прятала свой взор от меня, не хотела, что я ее в таком состоянии видел. Глупышка. Мне нравится видеть рядом с собой такую живую, настоящую и искреннюю девушку. Она очаровывает и безапелляционно влюбляет в себя. Впрочем, ей уже можно вообще ничего не делать. Мое сердце уже выбрало ее.

Как же мне расстаться с ней даже на миг?

— Арина, мне нужно съездить на работу, предупредить ребят, что меня сегодня не будет. Покажи мне адрес куда нам нужно будет ехать и дай свой номер телефона.

Она взяла свой телефон и под мою диктовку набрала мой номер. Сразу сохранил ее телефон. Увидев адрес предполагаемого знакомого ее отца, сориентировался как до него быстрее добраться. Предложил Арине поехать со мной до моей работы, но она попросила дать ей время, чтобы привести себя в порядок.

Договорились, что встретимся в метро на определенной станции, так будет быстрее. Хочу по максимуму сократить время нашей разлуки. Выдал Арине запасные ключи, обнял напоследок, поцеловал легким поцелуем и отправился на работу.

На работу опоздал, что совсем несвойственно для меня, поэтому этот момент не остался незамеченным. Ведь все друзья уже были в сборе.

— Лютый, ты наверно в пробке в метро стоял? — Грач пытается шуткой вызнать причину моего опоздания. Но у меня хорошее настроение, поэтому в ответ отшучиваюсь его привычным оправданием.

— Сорри, мужики. Таких цыпочек вчера в баре снял. Отвал башки просто. Ну вы сами понимаете, что ночи мне не хватило, чтоб их уважить, поэтому слегонца опоздал.

Парни заржали, потому что я слово в слово повторил частую фразу Клима. А Грач только покачал головой и добавил:

— Ой, завидуйте молча. В вашем-то возрасте на такие подвиги уже сложно решиться.

— В вашем возрасте, — мы хором одновременно повторили его слова и заржали.

Мне двадцать девять лет, Дикому — тридцать два, а Тиграну — тридцать. Грач младше нас всего на пару лет, и если бы не его любовь к женскому полу, то мы бы эту разницу вообще не заметили. Потому что в бизнесе он ответственный и работоспособный парень.

— Да ну вас, — Клим махнул рукой, — вам не понять.

Дикий прервал нашу утреннюю словесную разминку и мы приступили к обсуждению дел. В ходе нашей беседы я периодически выпадал из реальности, потому что мысленно возвращался к Арине. Совсем нерабочий настрой. Понял, что сейчас на работе от меня мало толку, мне нужен отдых. После окончания совещания я сообщил ребятам, что беру недельный отпуск, буду на телефоне.