Кощей с чемоданом усаживается на печь. Уезжают.
Садко тем временем развернул ковер-самолет.
Василиса садится на него.
Василиса. Ну, что, готово? Летим! (Поет песню.)
Песня о ковре-самолете
(слова А. Усачева, музыка М. Дунаевского)
Эй, ковер-самолет!
Отправляйся в полет:
Выше или ниже,
Дальше или ближе!
Раз-два, прямо в высь,
К облакам поднимись!
Мчится сказочный ковер
Выше леса, выше гор,
Над полями, над лугами,
Над тарелками озер!
Под музыку ковер с Василисой и Садко поднимается в воздух и исчезает со сцены. Мы видим его на экране.
Сцена одиннадцатая
Из-за декорации выглядывает Черномор. Напевает «Летите, летите!» или передразнивает последние слова песни.
Кот Баюн что-то ему нашептывает.
Черномор. Кощей... с чемоданчиком?.. В Устюг? Выведал, подслушал, ай, Баюн, ай, молодец! Все сюда! (Появляются Баба Яга, Соловей, Людоед.) Отлично, план «В» сработал. Начинаем план «Г».
Баба Яга. Чтой-то я в твоих планах совсем запуталась.
Черномор. «Г» — значит гениальный. Пусть они дуют туда, а мы тем временем доберемся в Устюг, в Академию. И завладеем всеми волшебными вещами.
Соловей. Но они же освободят Деда Мороза.
Черномор. Пускай. Зато волшебный чемоданчик будет у нас. Хе-хе-хе. Здорово придумано? Мы обыгрываем этих лопухов на десять минут. Так, сейчас мы отправляемся в Устюг. Все, кроме Соловья...
Соловей (возмущенно). Почему это — кроме Соловья?
Черномор. Потому что ты сядешь в засаде и... тсс... (Что-то шепчет Соловью на ухо.) Понял? А теперь в Волшебную академию!
Террористы садятся в вертолет и улетают.
Сцена двенадцатая
Экран загорается. Приближение к Черноморью.
Одновременно въезжает печь и приземляется ковер-самолет.
Герои бегают по сцене, крича: «Дед Мороз! Снегурочка!»
Василиса. Неужели мы опоздали?
Из пещеры слышится странный звук, похожий на мычание.
Данила бросается туда и выводит связанных друг с другом Деда Мороза и Снегурочку. Во ртах у пленников кляпы.
Василиса пробует развязать веревки.
Емеля. Погоди! По щучьему веленью, по моему хотенью, веревки, развяжитесь!
Веревки спадают. Радостные объятия.
Емеля. А где террористы?
Снегурочка. Не знаю.
Емеля (чешет в затылке). Так где же они?
Василиса. Дети, где террористы? (Ребята из зала подскажут, что они поехали в Устюг.) В Устюг, в Академию?! Там же Кощей один, со всеми волшебными вещами!
Дед Мороз. Ох, беда! Перехитрили нас.
Василиса. Не будем терять времени, может, еще успеем. Вперед, в Устюг!
Печкин (появляясь на сцене с пачкой журналов). Эй, кто здесь будет Черномор? Я принес журнал «Террор». (Зал отвечает.) А где он?.. В Устюге? Безобразие. А вы куда? В Устюг? Я с вами!
Емеля заводит печь и уезжает. Все, включая Печкина, улетают на ковре-самолете.
Сцена тринадцатая
Экран гаснет на мгновение и снова загорается: машины мчатся по шоссе с такой скоростью, что от ветра шевелятся кусты. Особенно один куст. Он не только шевелится. Но и передвигается. За ним прячется Соловей-разбойник в форме инспектора ГИБДД. Соловей выглядывает из-за куста, ежится. Поет.
Песня Соловья-разбойника
(слова А. Усачева, музыка М. Дунаевского)
Соловьи среди лесов
Распевают вяло.
Настоящих голосов
На Руси не стало.
То ли дело Соловей,
Соловей-разбойник:
Так засвищет из ветвей,
Слушатель — покойник!
Припев. Спасайте ваши души —
Затыкайте уши!
А если надоело жить,
То можете послушать.
Как он встанет во весь рост,
Как, бывало, свистнет —
У коров за двадцать верст
Молоко закиснет.
Лошади пугаются,
Вянет лук с капустой —
Вот что называется
Мощное искусство!
Вдруг песню Соловья забивает залихватский голос Емели:
Емеля едет на печи,
Емеля ест с капустой шчи.
А на второе в печке
Стоит горшочек гречки.
Соловей. Ага, сейчас я тебе устрою горшочек гречки. Ты у меня погазуешь кочергою!
Соловей выбегает из-за куста. Выставляет знак «кирпич». Выезжает печь. Соловей оглушительно свистит и машет перед ней жезлом.
Емеля. Ты что, с ума сошел? Я ведь и сбить мог!
Соловей. Так. Нарушаем. Инспектор ГИБДД Соловьев.
Емеля. Что нарушаем?
Соловей. Не видишь — кирпич!
Емеля. Где кирпич? У меня все кирпичи на месте! Слушай, я тороплюсь!
Соловей. Все торопятся. Будем составлять протокол. Во-первых, почему поете за рулем?
Емеля. Настроение хорошее, вот и пою.
Соловей. Сто рублей. За рулем петь нельзя. Кстати, а у где у тебя руль?
Емеля. Дома забыл.
Соловей. Еще сто рулей, то есть рублей.
Емеля. Почему?
Соловей. Слушай, а где колеса?
Емеля. Дома при телеге остались.
Соловей. Еще сто... За каждое колесо.
Емеля. Почему?
Соловей. Так, минуточку, а что это у тебя за транспорт такой? «Мерседес», «Паджеро», «Ягуар»?
Емеля. Печь обыкновенная.
Соловей. На каком ходу?
Емеля. На кирпичном.
Соловей. На каком топливе работает?
Емеля. На дровах.
Соловей. На дровах ездить нельзя.
Емеля. Почему?
Соловей. Бензоколонок таких нет. Или дровоколонок... Кстати, надо проверить у тебя СО и ТО!
Емеля. Чего?
Соловей. Не ЧЕ ГО, а СО и ТО!
Емеля. Слушай, а ты сам не ТОГО? (Крутит пальцем у виска.)
Соловей. Еще пятьсот рублей за оскорбление при исполнении. В общем, гони две тыщи и права!
Емеля. Какие права? Я же говорю: у меня дрова.
Соловей. Значит, прав нет. Отлично. Будем задерживать, конфисковывать, арестовывать. Слезайте.
Емеля. Ах так! Ну, ты у меня попляшешь! (Вынимает сотовый телефон.) Алло. По щучьему велению, по моему хотению, хочу... (Зашептал.)
Соловей вдруг, беря жезл в рот, как кинжал, танцует лезгинку.
Емеля. Вот так-то. А то пристал: давай дрова. У меня у самого мало. Еле до Устюга дотяну.
Распевая «Емеля едет на печи», уезжает. Соловей грозит ему кулаком вслед, не переставая плясать. Он перебирает ногами все быстрее, пока не валится на землю.
