Тяжело сглотнув, Феникс сдавленно произносит:

– Леннон.

В его тоне слышится нотка отчаяния, и это лишь подстегивает меня, когда я принимаюсь двигать рукой.

Сместившись, я опускаюсь до тех пор, пока моя голова не оказывается над его коленями.

– Я никоим образом не смогу заглотить его глубоко.

Полагаю, стоило это обозначить в самом начале. А что, если по какой-то сумасшедшей случайности найдется женщина, способная засосать эту штуку целиком? Науке, вероятно, следует изучить и ее тоже, потому что она должна быть наполовину змеей, чтобы суметь раздвинуть челюсть так широко.

– Мне плевать, просто возьми его в рот. – Голос Феникса напоминает глубокий рокот.

Прикоснувшись губами к головке, я слегка целую ее, пробуя соленую жидкость на вкус, а затем отстраняюсь.

– Чтобы я смогла продолжить, ты должен показать, что именно тебе нравится.

Поскольку я желаю доставить ему настоящее удовольствие.

Намотав мои волосы на одну руку и сжав член второй, Феникс снова придвигает меня к нему.

– Открой.

Когда я делаю так, как велено, он вводит свою набухшую головку мне в рот.

– Лижи.

Я провожу языком по маленькой щели, и с его губ срывается стон.

– Еще.

Проведя языком по всей головке, я облизываю ее так, словно это лучшее, что я когда-либо пробовала, и мне не хочется упустить ни капли.

– Проклятье. – Феникс сильнее сжимает мои волосы. – А теперь соси.

Грубые приказы сводят меня с ума, и я принимаю член глубже, срывая с его губ еще один стон.

Заменив его руку своей, я жадно ласкаю и сосу член, обращая особое внимание на издаваемые Фениксом звуки.

Когда я нахожу ритм, который ему нравится, он рычит и толкается бедрами мне в лицо.

– Черт возьми, да. Соси вот так.

Осознание того, что Феникс теряет контроль над собой, потому что я доставляю ему удовольствие, почти доводит меня до оргазма.

Болит челюсть, но я справляюсь, продолжая отсасывать ему быстрыми глубокими рывками, желая довести Феникса до финиша.

Все его тело содрогается.

– Черт. Я сейчас… – Он прижимает мою голову так сильно, что я задыхаюсь. – Не двигайся.

Тон его голоса звучит убийственно. Я готовлюсь глотать сперму… Но ничего не происходит. Феникс замирает.

Я уже собираюсь спросить, что сделала не так, но тут слышу это.

Какой-то мужчина кричит – или, скорее, бросается невнятными ругательствами – на Феникса.

– Вернись сюда, говнюк. Я снова надеру тебе зад.

Какого черта?

Чувствуя себя беспомощной, я оглядываюсь, но мое внимание привлекает темный синяк, пересекающий V-образную линию косых мышц нижней части живота Феникса.

Насколько я знаю, спортом он не занимается, поэтому мне интересно, откуда взялся этот синяк. Должно быть, он болит.

Нечленораздельная ругань звучит ближе, как и звуки нетвердых шагов.

– Ты просто кусок дерьма, – орет мужчина. – Твоя мать-шлюха должна была оказать миру услугу и сделать аборт. Ты не мой сын, никчемная пиявка, и однажды я убью тебя.

Сума сойти. Гнев переполняет мои вены, и я отстраняюсь, выпуская его член изо рта. Ужасные слова, которые выкрикивает этот сумасшедший, просто омерзительны.

«Ты не мой сын». Меня охватывает отвращение, когда я понимаю, что этот воинственный придурок, скорее всего, отец Феникса.

Я собираюсь высказать ублюдку все, что о нем думаю, но Феникс дает задний ход и выезжает из трейлерного парка так быстро, что я чуть не получаю хлыстовую травму[19].

Затем возвращаюсь на пассажирское сиденье.

– Это был твой отец?

Стиснув зубы, Феникс подтягивает джинсы, но молчит.

Этого подтверждения мне достаточно.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, когда он проносится мимо жилища Сторма.

Только тогда он отвечает:

– Я везу тебя домой.

Мне не хочется возвращаться, но то, что произошло, явно омрачило ночь, которая должна была стать лучшей в моей жизни.

Но гораздо важнее другое: я не желаю, чтобы он возвращался к тому трейлеру. Никогда.

Нодонок-отец Феникса угрожал убитъ его. Что не только вызывает страх… Это прямое насилие.

Хотя моему папе не понравится мысль о том, чтобы на нашем диване ночевал парень, я знаю, что, стоит мне объяснить ситуацию, он уступит и позволит Фениксу остаться на любой срок.

Вместо того чтобы заехать на мою подъездную дорожку, Феникс паркуется под большим дубом в нескольких футах дальше по улице.

– Спрошу отца, можно ли тебе остаться. Ему это не понравится, но…

– Я не останусь у тебя дома, – перебивает он меня. – Сторм разрешает мне ночевать у него, когда захочу.

Я уже была бесконечно благодарна Сторму за то, что он прорвался сквозь толпу тех, кто облил меня помоями, и вывел с вечеринки, но теперь у меня появилась еще одна причина отблагодарить его, поскольку он предоставляет Фениксу безопасное убежище.

– Хорошо. – Я зажмуриваюсь, когда меня омывает волной боли. – То, что произошло сегодня, часто случается?

И снова Феникс не отвечает. Теперь я понимаю, что в непростых вопросах его молчание и служит ответом.

Открыв глаза, я замечаю, что он так и не надел футболку, а джинсы все еще расстегнуты. Протянув руку, я нежно провожу кончиками пальцев по синяку.

– Это сделал он?

Молчание.

Меня охватывает желание хоть как-то успокоить его, поэтому я наклоняюсь и мягко прикасаюсь губами к синяку, снова и снова, желая, чтобы только одно прикосновение могло избавить его от боли.

Феникс судорожно выдыхает, и я замечаю, что его член поднимается.

– Леннон, – произносит он грубым голосом.

Не могу сказать, предупреждение это или просьба, но я выбираю второй вариант и обхватываю его ствол рукой. Низкий стон срывается с губ Феникса, когда я провожу языком по его набухшей головке и посасываю ее.

Однако когда втягиваю его член в рот, Феникс останавливает меня.

Мои щеки пылают от смущения, потому что, конечно же, прямо сейчас ему не нужен минет. Он опустошен и раздавлен.

Я начинаю отстраняться, но Феникс хватает мою руку и кладет ее обратно на член, проводя ею вверх и вниз.

У меня вырывается испуганный вздох, когда его свободная рука сжимает мое горло. Хватка не так сильна, чтобы задушить, но достаточно, чтобы затруднить дыхание.

Наклонив голову, Феникс втягивает носом мой аромат.

– Дрочи быстрее, – хрипит он, проводя губами вдоль моего горла. От его слов и вибрации мои соски твердеют.

Закрыв глаза, я ускоряю движения.

Глубокий мелодичный голос Феникса обволакивает меня, удерживая в заложниках:

– Ты такая милая и невинная. – Я собираюсь напомнить ему, что то, чем я сейчас занимаюсь, вовсе не мило и не невинно, но его зубы царапают мою шею. – Мысль о том, чтобы развратить тебя, чертовски сильно меня заводит.

Нас обоих.

Он втягивает мою кожу в рот с такой силой, что я знаю – останется след.

Я не только приветствую боль, но и жажду ее.

– Сильнее.

Его зубы сжимаются, пощипывая и кусая, и я хнычу, содрогаясь.

Феникс издает низкий стон и сжимает в кулаке основание своего члена, когда я веду ладонью к головке.

– Сейчас кончу. – Перехватив инициативу, он делает жесткий и быстрый рывок. – Хочешь немного?

Я жажду все, что он готов мне предложить.

Опустив голову, я обхватываю губами его головку и скольжу вниз так далеко, как только могу. Мгновение спустя грубый, рваный звук прорезает воздух, и мне в горло брызгает струя горячей жидкости. Я всасываю ее, не желая терять ни капли.

Феникс откидывается на водительское сиденье.

– Черт.

Он украл мою реплику. Может, Феникс и был тем, кто кончил, но по ощущениям именно я получила полное удовольствие.

Но тут меня посещает гнетущая мысль.

Что последует за этой ночью? Будет ли он вести себя так, словно меня не существует?

Покончит ли с нашей дружбой навсегда?

– Ты снова будешь меня игнорировать?