Скандар практически чувствовал исходящие от Кенны волны недоверия.

– Но я… в прошлом году у меня оценки были лучше, чем у него, и я сдавала экзамен. И меня не позвали. Где здесь логика?

– Мне очень жаль, – сказала женщина, и Скандару показалось, что она говорила искренне. – Но Скандар особенный. Его отобрали.

– Я вам не верю, – едва слышно прошептала Кенна. Скандар хорошо знал сестру, чтобы понять, что она едва сдерживает слёзы.

– Куда его отобрали? – раздался позади них хриплый со сна голос.

Незнакомка протянула папе руку:

– Рада познакомиться. Роберт, не так ли?

Он согласно кивнул, потирая глаз:

– Вы что-то хотели?

– Мы говорили по телефону, – напомнила женщина, опуская руку.

Глаза Скандара зацепились за что-то на её правой ладони, и у него ёкнуло сердце. У неё была татуировка наездника! Он много раз их видел, в книгах и по телевизору, на руках наездников, когда те махали толпе: тёмный круг посреди ладони с пятью линиями, отходящими от него к кончикам пальцев. Но наездники не работали в отделе по связям.

– Так это вы сказали мне, что мой сын не допускается до инкубаторского экзамена? Да, я узнал ваш голос. – Скандар услышал в папином тоне сердитые нотки.

Незнакомка словно не заметила его нахмуренных бровей и поджатых губ. Или намеренно их проигнорировала.

– Разрешите зайти на минутку? Нам со Скандаром скоро нужно отправляться.

– О, хотите зайти, значит? – Папа скрестил руки на груди. – Ну ещё бы. Вот только Скандар с вами никуда не пойдёт.

– Пап, пожалуйста, – прошептал Скандар. – Она сказала, что меня вызывают на Остров.

– Я всё объясню. – Она обернулась, и выбившиеся из узла пряди волос скользнули по её обожжённым щекам. – Но не здесь – это конфиденциальная информация.

Этого оказалось достаточно, чтобы убедить папу хотя бы впустить её на порог.

– Полнейшая безответственность, – ворчал он, ведя её на кухню. – Сначала вы звоните и заявляете, что Скандару нельзя сдавать экзамен, а теперь выходит, что он всё-таки едет на Остров? С вашим отделом не соскучишься.

Папа налил себе стакан молока, не предложив ничего их гостье. Кенна догадалась включить свет.

– Мы приносим извинения, что не объяснили всё вовремя, – быстро заговорила женщина. Она так и не села, но стиснула белыми узловатыми пальцами спинку одного из стульев. – Скандару не нужно было сдавать экзамен, потому что он уже успел себя проявить. И, как я уже сказала, он – особый случай. – Её взгляд бегал по кухне, словно она очень торопилась уйти. Или искала ближайший выход.

– Я знал, что это ошибка, – внезапно заулыбался папа и повернулся к Скандару: – Я всегда говорил, что из тебя точно выйдет наездник. Верно, сын?

Скандар попытался встретиться глазами с Кенной, но сестра ожесточённо кусала ногти, не глядя ни на кого из них.

– Ты собрался? – резким тоном спросила женщина Скандара.

– Э-эм… нет, – мотнул он головой. – Я не думал, что у меня есть шанс…

– У нас мало времени, – отрезала женщина, и Скандару послышалась нотка паники в её голосе. – Беги за вещами. Никаких телефонов и компьютеров, помнишь? Ты знаешь правила.

– Конечно, – кивнул он и с колотящимся сердцем побежал к себе в комнату.

Британцам запрещалось привозить на Остров технику. Связь с родными поддерживалась через письма, которые доставляли два отдела по связям с наездниками – один на территории страны и один на Острове. Скандар не имел ничего против. Мобильный телефон для него был лишним доказательством его положения изгоя в школе – так какой резон брать его с собой на Остров? И он с радостью бросил его в ящик стола.

Скандар услышал, как Кенна прошлёпала за ним босиком по линолеуму, пока папа разглагольствовал на кухне:

– Вы теперь поедете к Уффингтону? Признаться, у меня от этого мелового единорога на холмах всегда бежали мурашки по коже. Какой-то он призрачный, согласитесь? Хотя вам же надо где-то сажать вертолёты. Где ваша машина, за углом?

– Вроде того, – донёсся до ушей Скандара уклончивый ответ женщины.

– А знаете, вы мне кажетесь знакомой. Вы местная? Такое чувство, будто я вас…

Кенна закрыла дверь спальни, оборвав голоса. Скандар тем временем доставал из ящиков комода первую попавшуюся одежду и набивал ею школьный рюкзак.

– Скар, тебе не стоит с ней идти, – прошептала Кенна, пока он запихивал туда же альбом для рисования и книги об Острове. – Это какая-то ерунда! Все тринадцатилетние граждане должны успешно сдать экзамен, чтобы их вызвали на Остров, – так гласит Договор! Я не думаю, что она работает в отделе по связям с наездниками. Ты видел её ожоги, сбитые костяшки? Будто она недавно с кем-то дралась!

Скандар застегнул молнию на рюкзаке:

– Хватит психовать, ладно? Всё по-настоящему! Меня вызвали, у меня будет шанс коснуться двери Инкубатора…

– Кучу людей отправляют назад. Вряд ли дверь перед тобой откроется, тем более что ты не сдавал экзамен. И всё будет впустую.

Её обидные слова поразили Скандара в самое сердце, и он взъярился:

– Ты что, не можешь просто за меня порадоваться, Кенн? Это так сложно? Я всегда мечтал…

– Это я всегда об этом мечтала! – практически выкрикнула она. – Это нечестно! Я останусь здесь, а…

– Ты сама сказала – вряд ли я смогу открыть дверь. Я вернусь домой, и ты скажешь мне: «Я же тебе говорила».

Скандар уже сам едва сдерживал слёзы и со злостью принялся сдирать с себя школьную форму, чтобы переодеться в джинсы и чёрное худи.

– Скар, я не хотела…

– Ты хотела. – Скандар со вздохом забросил за плечо рюкзак. – Но ничего страшного. Я всё понимаю.

Кенна бросилась к нему и, всхлипывая, крепко обняла – вместе с рюкзаком:

– Я рада за тебя, Скар. Правда. Мне просто обидно, что я не могу отправиться с тобой. И я не хочу, чтобы ты уезжал, не хочу оставаться здесь без тебя.

Скандар не знал, что на это ответить. Ему тоже хотелось, чтобы Кенна поехала с ним: он не представлял себя без неё. Он сглотнул вставший в горле комок:

– Если я открою дверь – я напишу сразу, как нас заселят. У меня с собой альбом, я буду всё для тебя зарисовывать. Обещаю. Я понимаю, это не то же самое, но…

Она вдруг отпустила его и вытащила из-под кровати коробку с мамиными вещами.

– Кенн, мне пора! – сказал Скандар срывающимся голосом. – Времени нет.

– Возьми его. – Кенна протянула ему чёрный шарф.

– Ты не обязана…

Скандар знал, что сестра часто ложилась с ним спать, особенно когда ей было грустно. Она даже пришила к нему именную бирку «Собственность Кенны Э. Смит» на случай его пропажи.

Не слушая, она нетерпеливо обмотала шарф вокруг шеи брата и улыбнулась сквозь слёзы:

– Мама бы хотела, чтобы ты взял его на Остров. Представь, как бы она обрадовалась, если бы знала, что он на тебе, пока ты верхом на единороге. Она будет так тобой гордиться.

На последнем слове она всхлипнула, и Скандар, крепко обняв сестру, прошептал ей в волосы:

– Спасибо.

А несколько секунд спустя он уже обнимал папу.

– Постарайся. Постарайся ради Кенны, ладно? – шепнул Скандар ему на ухо и почувствовал щекой, что папа кивает.

Незнакомка наблюдала за тем, как Кенна без конца поправляет чёрный шарф на шее Скандара, будто никак не может решиться расстаться с ними обоими. Сестра заплакала, когда Скандар помахал на прощание из-за двери и отвернулся: ему было так грустно, он чувствовал себя таким виноватым – и в то же время находился на седьмом небе, – что почти убедил себя остаться и разобраться, правильно ли поступает. Но женщина уже скрылась из виду в уходящих вниз бесконечных лестничных пролётах, и Скандар, боясь отстать, заставил себя зашагать вниз от квартиры 207.

– Вы не та, за кого себя выдаёте, верно? – спросил он, когда они вышли из подъезда.

– Вот как? – Женщина повернула, и в свете мигающего фонаря шрамы на её щеках заблестели.

– Да, – не отступил Скандар, следуя за ней за угол их многоэтажного дома. – Вы наездница.