Вся обида на Максима за то его странное поведение во время мотогонки испарилась, как не бывало. Я вошла во вкус, стала позировать с котёнком на руках. Даже не представляю, сколько фотографий в итоге нащёлкал Максим!

Разглядывая в его телефоне свою фотосессию, я настолько увлеклась, что позабыла обо всём на свете. Когда подняла взгляд от экрана мобильника, обнаружила, что Макс сидит на скамейке и водит прутиком перед собой, а Лис самозабвенно его ловит. Припадает к земле, прыгает, выгибается дугой, кувыркается. Потом убегает за ступеньки крыльца, наблюдает из засады за манипуляциями Максима, и в самый неожиданный момент выскакивает, повторяя заново все свои кульбиты.

Взяла свой телефон и начала снимать это на видео. Никто из участников представления ничего не замечал. Лис красовался, выделывая какие-то немыслимые трюки. А Максим специально поддразнивал его. Прутик то замирал на месте, то вдруг неожиданно начинал шевелиться. Тогда котёнок вставал на задние лапки, поднимал передние и наступал, демонстрируя, какой он грозный. Максим смеялся и легонько тыкал его палочкой в брюхо. Лис комично подпрыгивал, выгибая спину, и как будто хлопал в ладоши. Заметив, наконец, что их снимают, Богорад подмигнул мне и шутовски поклонился, после чего похлопал Лиса прутиком по пушистому мягкому месту, приговаривая:

– Кланяйся, кланяйся!

Я улыбнулась и выключила запись.

– Бродячие артисты цирка-шапито работают исключительно за еду. За свои старания мы просим хотя бы корочку хлеба и кусочек колбаски. Сия благословенная пища необходима нам для поддержания баланса белков, витаминов и минералов, блестящей шерсти, роста мышечной массы… Короче, голодные мы, как собаки, – этот монолог и жалобный вид вошедшего в роль Максима заставили меня рассмеяться.

Никогда бы не подумала, что он такой артистичный.

– Одним хлебом и колбасой уровень полезных веществ в организме не поднимешь, – заметила я. – Да и Лис не ест такое.

– Да? – Максим осуждающе посмотрел на котёнка. – Зажрался ты, брат.

– Так что будет вам борщ, пирожки, и котлеты.

– Ура! Нас накормят! Видишь, мы не зря столько месяцев репетировали, – снова обратился он к своему напарнику.

Лис получил порцию каши с печенью. А вот Максиму повезло больше.

– Откуда у тебя столько еды? Ты точно одна живёшь? – с подозрением спросил он, уплетая мои угощения.

Выражение лица его сейчас походило на физиономию самого дотошного в мире следователя.

– Не одна, конечно, – подыграла я. – Муж на работе, четверо детей в саду.

– А она тут любовника борщом потчует! Ишь, коварная! Распутница, тьфу!– теперь Макс говорил голосом ворчливой старушки, при этом старательно гримасничал, чтобы повторить старческую мимику.

Я прыснула со смеху и воскликнула:

– Ой, не могу! Вот ты даёшь!

– Ну, правда, обычно у девочек одни йогурты в холодильнике, – заметил уже серьёзно Максим.

Улыбка моя потухла. Значит, много повидал девушек и их холодильников, раз с таким знанием дела говорит. И все они, наверняка, стройняшки, не то, что я…

– Что-то ты загрустила. Так, давай шустренько наряжайся, и поехали тебя развлекать.

Максим сам собрал посуду и понёс к колонке, чтобы помыть.

Мы отправились в близлежащий небольшой городок и гуляли там. Максим привёз меня к какому-то дому и показал окна на третьем этаже.

– Здесь жили мои бабушка и дедушка, – пояснил он. – Я когда-то тут много времени проводил. Потом эту квартиру продали.

Совершенно стандартная, ничем не примечательная пятиэтажка, каких сотни в любом городе нашей страны. Палисадник с цветами около подъезда, две скамейки, старая игрушечная лошадка-качалка, принесённая сюда за ненадобностью. Но Максиму это место было дорого. Он с упоением делился воспоминаниями о том, как совсем маленький гулял здесь с бабушкой, как свалился с горки, и как получил по лбу качелями, на которых каталась старшая сестра.

После прогулки мы посидели в кафе. Звонила Леокадия Сергеевна, но я не взяла трубку. Сегодня ни о каких походах к некой бабе Симе и речи не могло быть.

А потом мы целовались в машине. Когда он через свитер сжал мою грудь, мне почему-то стало стыдно, что ему не хватает ладони, чтобы её обхватить. Не знаю, перестану ли я когда-нибудь комплектовать из-за своих форм. Самого же Максима вообще ничего не смущало. У него, по-моему, совершенно отключился мозг, потому что взгляд затуманился, поцелуи стали чересчур откровенными и глубокими, а прикосновения настойчивыми. На призывы перестать запускать мне руки под свитер он отреагировал далеко не сразу. Но всё же мне удалось до него достучаться, и он, наконец, спустился на землю.

Признаться, мне не давала покоя мысль о том, почему он стал ко мне приезжать. Едва я появилась в посёлке, Максим начал меня клеить. Вопрос – зачем? Любовь с первого взгляда? Этот вариант отпадает сразу. Поспорил на меня? Просто решил развлечься? Возможно. В любом случае ему определённо что-то от меня было нужно. Пока всё не зашло слишком далеко, я хотела это выяснить.

Выслушав мой вопрос, Максим откинулся на спинку водительского сидения, положил ладонь на руль и тихонько побарабанил по нему пальцами.

– Отвозил племянника в школу и заезжал к тебе. Первый раз просто интересно было рассмотреть тебя поближе. Сирени наломал, в забор засунул. Лично в руки вручить было неудобно, потому что букет совсем простой, не розы.

Складывалось впечатление, что он с трудом подбирает слова для ответа или не знает, что говорить.

– А эта твоя знакомая, Маргарита, она кто? В смысле, почему так с тобой фамильярничает? – поинтересовалась я как бы между прочим.

Но он неожиданно помрачнел.

– Да никто уже. Просто знакомая.

– В каком смысле «уже»?

– Ну… Я так понял, надо всё честно рассказывать о себе и ничего не утаивать? Окей. Как бы тебе объяснить. Вот представь. Парню едва исполняется семнадцать лет и вдруг в его жизни появляется первая баба. Красивая, опытная, но чужая. Она замужем и с ним просто играет. А он горы готов свернуть. Тестостерон зашкаливает. Но она, наигравшись, снова идёт к мужу.

Я поражённо слушала. Меня будто ледяной водой окатили. Выходит, всё-таки учительница. Только не по школе, а по любви… Значит, под этим пожеланием «приятного чтения», вовсе не чтение имелось в виду. То-то Рита так выразительно посмотрела. Меня тут считают очередным трофеем и не более того. Дурочкой, которая готова броситься в объятия богатенького мальчика только за то, что он её на мотоцикле покатал.

– Знаешь, Максим, я уже пойду, – обратилась я к нему. – Мне кота кормить пора.

– Разве прошлое – это так важно? – словно не замечая моих слов, спросил он. – Я же не спрашиваю у тебя, почему ты одинока, почему приехала сюда, отказавшись от хорошего места и благ городской жизни.

Я молчала.

– Ты на меня обиделась? – спросил Максим и поймал моё запястье, когда я заводила за ухо прядь волос. – Лучше, чтобы я всё скрывал и не говорил честно, как было?

– Нет, конечно, – я вздохнула, не зная, как на самом деле было бы лучше. – Я не обиделась, Максим. Извини, но мне, правда, пора.

Мягко отняла у него свою руку и вышла из машины.

Максим снова пропал. Не появлялся уже неделю. Конечно, он был прав, говоря, что прошлое не имеет значения. Но у меня-то, по сути, никакого особого прошлого и не было. А у него, скорее всего, было.

Позвонить ему сама я не решалась. И он не звонил. Снова вспомнилось предсказание цыганки… Нет, замуж за Максима я точно не собиралась. Может быть, и к лучшему это его исчезновение. Уж слишком сильно я начинала к нему привязываться.

А с цыганкой этой вышло вот как.

Я тогда училась на первом курсе университета, и мне было семнадцать лет. Ехала на практику в область. Цыганка схватила меня за руку на вокзале. Давай, говорит, погадаю, ручку позолоти, и тому подобное. Я довольно грубо ответила: «Отстаньте, я тороплюсь. Мой автобус сейчас уедет!». Но она только крепче схватила меня и стала требовать: «Давай деньги, которые у тебя в кармане вижу, и я тебе будущее расскажу». У меня там была последняя сотня на дорогу. Я разнервничалась, автобус-то уезжает. Отмахнулась от неё и пошла скорее прочь. А она бежала вслед за мной и кричала: «Было бы двое детей у тебя, мальчик и девочка, и король, который любил бы тебя… а теперь ни мужа не будет, ни детей. И не жди. Судьбу свою с книгами свяжешь и однажды круто решишь жизнь изменить». Дальше я не дослушала. В автобус села и расплакалась. Очень боялась тогда всех этих цыган. А тут такое страшное предсказание… Деток я бы очень хотела. Мальчика и девочку. Можно было бы не верить, но все важные моменты, которые тогда казались мне нереальными, произошли. Жизнь с книгами связала, круто изменила, когда уехала в Апрельское. Если это сбылось, то почему не сбудется остальное? Чем старше становлюсь, тем больше верю, что замуж выйти мне не суждено. Всё не идут из головы плохие мысли и слова этой женщины…