А ведь, что интересно, не такой он и страшный на самом-то деле, обычный студент, но у меня вызывает просто ужас какой-то. А самое главное, в троллейбусе я его вроде так не боя­лась. Это что же, Любка меня так накрутила? Блин, вот я трусиха, сама себе навыдумывала страхов, сама же и на­пугалась. Но ведь как же было жутко снова с ним столкнуться. Бр-р-р… И, кстати, с чего я решила, что он меня там же и прирежет? Ведь у него в руках и ножа-то не было, да и народу кругом полно. А как я, наверное, со стороны глупо смотрелась? Не дай Бог, кто из знакомых видел — со стыда же сгорю. Какой позор, позорище просто. Трусиха. Этак мне ещё и кличку могут какую-нибудь приле­пить. Чур меня, чур, чур. Типун мне на язык. Пожа­луйста, пусть бы этого никто не видел, ну пожа­луйста!

Дверь стукнула. А вдруг это он? А в туалете никого нет, кроме меня! Так надо, залезть с нога­ми на унитаз, чтобы ноги видно не было. Но ведь кабинка закрыта. А если открыть, то он и так меня увидит. Что делать-то? Что делать?

— Машка, ты здесь? — ф-фух, это Любкин голос.

— Да, здесь, — несколько нехотя призналась я.

— Ты чего так сюда неслась-то? Боялась не донести? — блин, уж лучше прослыть труси­хой, чем засранкой.

— Я его встретила. Понимаешь, ЕГО!

— Да, ладно! Кого, его? Утрешнего что ли?

— Ага. Чуть не обделалась от страха. Мне кажется, я в жизни никого так сильно не боя­лась.

— А кого ты вообще могла бояться-то? Тебя же никто специально не запугивал. Гопоты в твоём районе и уж тем более дворе не много, у вас там круглосуточный пикет милиции, да и здание ФСБ неподалёку. Да и центр города это. Так что у вас там всегда порядок. А тут, пони­маешь, вот такой непонятный паренёк нарисовался, вот ты и перепугалась, как малохольная. Ладно, кончай дрожать, и выползай из своей кабинки, всё равно она не является неприступным замком. И от маньяка эта хи­ленькая дверь тебя вряд ли бы смогла защитить.

Оставалось только согласиться с Любкой и выползти из такой уютной кабинки. Ноги слуша­лись меня с большим трудом, но всё же я вышла. Любка, оглядела меня с ног до головы и сделала утешительный для меня вывод:

— Ну, по крайней мере, не разревелась! — а ведь я об этом даже и подумать не успела. Господи, какова бы я сейчас была? Зарёванная, в соплях, потёках туши, размазанной помадой. Ужас. Этот ужас меня напугал едва ли не больше маньяка, — Ну, вот и славно! — сделала какой-то для себя вывод Любка.

— Чего славного-то?

— Славно то, что женщина в тебе побеждает любой ужас. Страх быть некрасивой вытес­няет любой страх перед маньяками. Так что успокаивайся и пошли на пару. И да, я никому ни­чего не скажу. Да и историю эту с маньяком-студентом, пожалуй, лучше больше не рассказы­вать, а то как бы не из-за моих рассказов тебя так и накрыло. Пошли на пару уже, скоро звонок будет.

Политология. Зачем нужен этот предмет айтишнику? Ну, зачем? Кто может мне объяс­нить? Я же не собираюсь организовывать собственное политическое движение, участвовать в различных го­сударственных программах, пилить бюджет на свой карман и карман начальника. Так зачем мне ну­жен этот непонятный предмет, тем более что большая часть его нагрузки нам была преподана ещё в рамках школьной программы по истории. Только здесь определения бо­лее сложные и запутанные. А больше по факту никакой положительной информации эта ерунда, а никак иначе я этот предмет на­звать не могу, не несёт.

Но есть, есть плюсы и у таких предметов. И, пожалуй, единственным плюсом изучения именно этого предмета можно назвать то, что вела его молодая и весьма миловидная препода­вательница, на которую весьма приятно поглазеть. Поэтому никто из нашей мальчуковой части группы лекции за­писывать не успевал, и все дружно копировали лекции Лены, которая была не подвержена чарам по­качивающихся бёдер проходящей мимо преподавательницы, а также том­ным вздохам пышной груди, да и вообще… Блин, такое ощущение, что выйти из аудитории мне будет весьма проблематично… Надо всё-таки писать лекцию, глядишь удастся немного отвлечься. А так не хотелось, уж больно фи­гура у (как там её?) Тамары Сергеевны Витальце­вой умопомрачительная. Буквально ум куда-то убе­гает, и только гляделки работают. Так и хо­чется распознавать её всю и вся. Как, например, очень приятно рассматривать работу вот этой мышцы, кажется мускулюс максимус по латыни. Хотя нет, если так дословно перевести, то по­лучается, что это наибольшая мышца. Что-то неправильно, видно забыл я какое-то слово. Не­много стало обидно, но разве так уж важно это пропущенное слово? Так бы распознавал и рас­познавал. А тут ещё надписи всякие выскакивают с названием производителя джинсов, отвле­кая от такого важного процесса распознавания. Вот, кстати, странно. Этот так ненави­стный мной предмет является единственным, по которому я не прогулял ни одной пары в этом семе­стре… Интересно, с чем бы это могло быть связано?

Так, надо срочно отвлечься, а то зашкаливающие гормоны снесут крышу. Переизбыток тесто­стерона на организме сказывается отнюдь не в лучшую сторону, да и вообще на всём моём умствен­ном состоянии в целом. Так, надо срочно отвлечься. Начал вникать в суть пред­мета. Господи, какая же хрень, ну кто придумал всю вот эту ересь, что я сейчас записываю под диктовку? Даже удалось посмотреть на преподавательницу новым взглядом, неужели она сама не понимает, что несёт откровенную чушь? И ведь главное, каждый раз, когда читал дома эти лекции, удивлялся, почему я не замечаю этого бреда на самой паре? Неужели всё застят прелести оча­ровательной преподавательницы?

Словно издеваясь, перед глазами выскочила надпись:

Внимание! Открыта новая способность: «Сопротивление чарам» (пассивная). Для просмотра сведений — перейдите в меню параметров.

Внимание! Открыта новая первичная характеристика: «Стойкость». Для просмотра сведений — перейдите в меню параметров.

Э-э-э? Я едва не протянул это вслух, слава богу, удалось это сделать про себя, так же не­заметно удалось вызвать интерфейс.

Способность «Сопротивление чарам» (пассивная). Позволяет сопротивляться воз­дейст­вию чар соблазняющего характера противоположного пола.

Первичная характеристика «Стойкость» позволяет оказывать сопротивление внешнему воздействию на персонажа, легче переносить боль, увечья, быстрее возвра­щаться в сознание.

Описание характеристики весьма мрачноватое. Нет, сама стойкость, судя по всему, весьма по­лезная штука, но вот её описание внушает некоторое сомнение. Неужели нельзя было сделать фор­мулировки помягче? А то: боль, увечья, приходить в сознание: словно меня из-под каждого куста поджидают разбойники с большой дороги. Жуть-то какая!

Стоп, а откуда у меня вообще появилось это сопротивление чарам? Неужто эта полито­логичка на нас обкатывает своё женское либидо и проверяет, насколько она в силе? Вот зараза!

Убрав меню, я столкнулся со взглядом преподши. В нём так и читалось превосходство. Надо же, а ведь до этого я и не замечал за ней этого! Она словно вытягивала с нас какую-то энергию, словно некий энергетический вампир, насыщающийся эмоциями окружающих. А по­чему нет? Только не вампир, а вампирша. И тянет она не гемоглобин, а тестостерон, упивается своей силой над нами, слабыми и зависимыми.

Внимание! Повышена способность: «Сопротивление чарам» (пассивная).

Ух ты, вот это я себя накрутил! А у Тамары Сергеевны в глазах, кажется, мелькнуло удивле­ние? Или я ошибаюсь и принимаю желаемое за действительное? Да нет, проходя мимо меня, она слегка, словно невзначай задела меня бедром. Вот ведь хитрая бестия, а я от такого жеста чуть об­ратно не упал в бездну пускания слюней от счастья. Но моё сопротивление рабо­тает исправно и смогло меня от этого удержать. А ведь раньше я за ней подобных жестов ни к кому не замечал. Оп­ределённо, вампирша! А все пацаны глазами провожают её из одного конца аудитории в другой, словно преданные собачки, разве что не облизываются. Это что, и я так же слюни пускал? Господи, позорище-то какое, как с нами Лена-то после этого общается вообще? Видать, ни у кого из парней сопротивления чарам нет вообще. Печально. Какие же мы оказывается неприятные типы, когда на­блюдаем за альфа-самкой, особенно если та этим уве­ренно пользуется. Блин, даже противно стало.