— Посмотрим ещё, — Катя взглянула на таймер, — не успею ничего.
Ушаков согласно кивнул, разрешая ей сойти со льда. И направляясь по бортику к выходу. Три выступления будут стоять за дверьми, в коридорах. А затем три минуты славы и программа о любви.
О том, чего Екатерина Панкратова никогда не знала.
***
— Екатерина Панкратова, Россия!
Она ни капли не согрелась ни за разминку, ни за время, пока прыгала в коридоре и тёрла ноги. Едва не дрожала, и то, тренер говорил, что всё-таки дрожала. Но сейчас сияла, выезжая на лёд.
Внутри небольшой мандраж, но в целом спокойно. Они не разговаривали в коридоре, но даже так Катя ощущала поддержку тренера. Он верил в её чистый прокат как в аксиому, и даже не допускал шанс неудач. По крайней мере в своих редких фразах.
Программа всё ещё была о любви. Катя всё ещё не знала, как эта программа смотрится со стороны придирчивым взглядом. Но старалась отдаться полностью, чтобы каждый прочувствовал хоть что-то.
Первый прокат на официальных соревнованиях это волнительно. А учитывая, что эти соревнования международные, так тем более.
Приближался тройной аксель. Первый прыжок в программе.
— Спокойно заходи… Скорость побольше… Так!..
Тройной аксель.
Есть!
Денис Русланович похлопал вместе с залом, даже незаметно для самого себя. Настолько он был в программе, следил за каждым движением. Знал же, как программа должна выглядеть в идеале.
Катя двигалась очень плавно. Собственно, как и всегда. Красивая программа, но… со вчерашнего дня мало что изменилось. Чувств не появилось, каких-то особых эмоций тоже. Что ж с ней делать? Парня ей что ли поискать…
Тройной флип.
Приземлен. Как — уже вопрос другой, потому что в протоколах тут же ставится восклицательный знак. Неясное ребро.
Чем больше скорость, тем больше холодно. Вообще, обычно по ходу программы согреваешься. А тут прямо обратный эффект! Катя улыбнулась своим мыслям, пока делала вращение. В нём тоже особо тепло не было. Казалось, фигуристка, зимний вид спорта, можно было и привыкнуть к холоду. Только вот, видимо нельзя.
Последний каскад приближался. За его исполнение Ушаков переживал ровно столько же, сколько и за остальные прыжки.
Тройной лутц.
Тройной тулуп.
— Сделала! Она всё сделала! — отчитался Тимур всему тренировочному катку, отрываясь от просмотра трансляции с Гран-При, — Дань, гони сотку Даше.
Ставочный клуб работал в полную силу и Даня недовольно сообщил, что сделает это после тренировки.
— Соболезную, буду с тобой потом спорить на косарь хотя бы, — покачала головой Калинина, возвращаясь к своим тренировкам. Тренировочный процесс немного встал из-за выступления Кати, но у бортика всем стоять не разрешили. Зато Тимуру только и разрешали, что стоять у бортика и постоянно перевязывать затекающую больную ногу. Это и использовали ребята, чтобы узнать все результаты.
Отточенная дорожка шагов, после которой два вращения. Одно длинное, со сменой ноги, а второе заклон. Катя его не очень любила, точнее, бильман. Потому что в её случае ногу тащила одна рука, она сама подниматься не то что бы хотела. Единственный плюс — выглядело изящно и красиво.
Завершалась программа теперь позой на льду, с красиво выгнутой спиной. А до этого ей прям было очень жарко, захотелось ноги на лёд положить.
— Закончила! — продолжал отчитываться Тимур.
Денис Русланович направился к выходу, довольно улыбаясь. Не подвела, всё сделала. Даже если с помарками, это было очень неплохо. Кроме эмоции, но об этом позже.
— Молодец, — обнял её тренер сразу после того, как она одела чехлы на лезвия, — Сильно замерзла?
— Немного, — прибеднилась Катя, застёгивая куртку и пытаясь отдышаться. Ушаков положил руку ей на плечи и слегка подтолкнул в сторону КиК. Аплодисменты, поддержка, всё естественно. Прокат был рабочим и лёгким, ненапряжным.
Катя была довольна. Махала в камеры, обнимала свою салфетницу. И тёрла руки.
Денис Русланович это заметил и обе ладошки девушки перекочевали в его большую ладонь. Катя возражений не имела, так как руки реально окоченели, а этот жест не был похож на что-то ненормальное. Скорее даже поддерживающее перед оценками.
— За короткую программу Екатерина Панкратова набирает 79.42 балла! На данный момент она занимает первое место.
— Ничего не понимаю и не вижу, — честно сказала Катя, щурясь и утыкаясь в экран. А он так далеко ещё, зараза…
— 79.42. Пока первая, — не очень воодушевленным тоном оповестил тренер, — протоколы посмотрим, узнаем, за что тебе там сняли…
А затем он увидел взгляд Кати и ободряюще её встряхнул.
— Нет, всё было на уровне, баллы хорошие. Молодец, все нормально.
Поздно. Она уже увидела реакцию и расстроилась. Денис Русланович вздохнул и подставил Кате «рожки» прямо в камеру. Она тут же начала отмахиваться и улыбаться. Хотя бы развеселил.
За сегодня осталось пережить окончание женских коротких программ и мужские короткие программы.
***
— Это было невероятно круто! — не удержалась Катя, проходя мимо парней в отеле, — Тёма, сальхов твой просто… супер! А ты, Саш, был ну просто неотразим! Я искренне!..
— Пошли, искренне, — Ушаков практически вытолкал её из холла отеля, — Планируешь ещё произвольную катать или так, чисто восхищаться будем?
Она что-то угукнула, а вслед все же услышала слегка ошарашенное:
— Спасибо… — от Саши, — Ты тоже была хороша. Покажи им всем сегодня!
Да. Точно. Показать им всем.
Денис Русланович поправлял последние детали на костюме спортсменки. Это платье было простым, но, тем не менее, требовало внимания к себе перед выходом на лёд. Красивые переплетения на спине разворачивались некрасивыми кусками ткани, если их не поправить и как следует не натянуть. Это нужно было исправить, но, отдавать платье на перешив можно будет только после этого этапа.
После первого дня Катя была первой. То есть, сегодня каталась последней.
У парней развязка, конечно, была поинтереснее. За первую тройку было нешуточное сражение, всех отделяли буквально сотые балла. Таким образом, после короткой программы первым был Александр Сурков, вырвавший лидерство у японского преследователя, получив преимущество в три десятых балла. Артём занял пятую строчку, идеально исполнив свой четверной сальхов и не допустив ни одной помарки, ни одного снижения уровня. Парни на этом этапе были сильны.
А сегодня в фигурнокатательном мире началось ещё одно представление. Начался юниорский Гран-При. Вчера ночью с группой от тренерского штаба Ушакова вылетел лично Роман. Беспризорники из старшей группы остались одни и тренировались исключительно под надзором тренеров своих индивидуальных групп. Если они были. Тимур и Даша, например, катались беспризорниками. А у Даши на носу этап Гран-При. Всего неделя, а каскад четыре-четыре уверенно стоит в заявке. Зато, для Тимура это было отличное время. Время вспоминать двойные прыжки вопреки указаниям врачей.
— Держи, — в руку Кате дали сухую салфетку, — только не дергайся.
Непростое это дело, костюмы поправлять.
— А сколько времени осталось? — она вытерла вспотевшие руки и поднесла салфетку к носу. Холод давал о себе знать.
— Минут пятнадцать. Не знаю, ещё не смотрел, — отстраненно ответил Ушаков, разглаживая последние неровности на платье. Катя вздрогнула от неожиданного прикосновения, но тренер не обратил на это внимание. Она вообще только и делает, что дрожит от холода. Потом руки исчезли и прозвучал наконец-то адекватный ответ на вопрос, — Девять минут до разминки. Иди погрейся.
Наученные вчерашним опытом о том, что кофта не греет, они притащили куртку Кати сюда. Она не была теплой, на улице как-то тоже не холодно, но если надеть её на кофту, прилично так спасала. Всё, кроме ног в тонких колготках. Увы, с этим они уже ничего сделать не могли. Просто ожидали начала разминки.
В разминке с Катей оказалась и та девушка, которая будет прыгать два четверных тулупа в произвольной программе. По крайней мере, заявляет это. И в прошлом сезоне она уже исполняла стабильный четверной тулуп. Конечно, это никак не должно было трогать Катю, но её трогало. Волнение, даже когда она пыталась себя успокоить тем, что два четверных тулупа и рядом не стояли с её сложностью, было излишним. Гораздо более большим, чем вчера. Ноги отнимались, руки начинали трястись и потеть, из-за чего приходилось снимать короткие перчатки и вытирать руки салфеткой.
