Так на каждом шагу под открытым небом встречаешься с гусеницами моли, знать бы только, где их искать, когда надо. В большинстве случаев они ускользают от внимания, мы их не замечаем. Ведь эти создания совсем малы и сами не нарушают нашего покоя. Другое дело, когда на плодовых деревьях появляются их гусеницы — яблонная моль, или когда на мельнице заводится зерновая моль, или когда огневка повреждает муку, наносит ущерб продовольственным запасам, или когда, наконец, платяная моль повергает в уныние хозяйку. Тут начинается беспощадное сражение, в котором человек изобретает всё новые средства для истребления врага и иногда действительно с успехом противостоит неистощимой плодовитости противника.

Платяная моль маленькая бабочка. Среди ее ближайших сородичей, определяемых зоологами как моль в строгом смысле этого слова, большинство в возрасте личинок питается листьями, зерном, плодами, а также другими веществами, съедобность которых очевидна. Но гусеница платяной моли поддерживает свое существование, поедая волос, мех и шерсть. Это может показаться странным человеку. Для нас волос, мех, шерсть — вещества несъедобные. Даже самый жестокий голод не заставит нас жевать и глотать волосы, да и проглотив, мы все равно не смогли бы переварить их.

Что это, собственно, значит: «несъедобное вещество»? Ведь гусеница моли питается волосом? Чтобы лучше разобраться в этом, надо понять, что происходит в организме при переваривании пищи.

Различные продукты, которые мы потребляем, поступают в желудок, а отсюда в кишечник. Чтобы вещества продуктов стали в той или иной мере полезными организму, они должны проникнуть сквозь стенки кишечника и достигнуть крови. Это возможно лишь в тех случаях, когда продукты предварительно растворены в жидкости, поступающей в пищеварительный тракт. Многие продукты, которыми мы питаемся, например сахар, прекрасно растворяются в обычной воде, но хлеб и мясо в воде нерастворимы и могут проникнуть в кровь только после того, как подвергнутся определенным химическим воздействиям: слюны, желудочного сока, а затем выделений кишечника. В этом и состоит пищеварение: оно разлагает пищу на более простые и растворимые вещества. Для разной пищи требуются и разные воздействия. Способны мы или не способны переваривать какую-нибудь пищу, зависит от того, содержат ли слюна и желудочный сок вещества, которые могут ее обработать, сделать легко растворимой.

Волосы представляют производное кожной ткани. Они состоят из тех же веществ, что ногти, наружные покровы тела, перья птиц, копыта лошадей, рога скота. Эту ткань называют роговой. Она возникает из живых клеток кожи и проходит превращения, во время которых клетки отмирают. Нам ничуть не больно, когда мы стрижем ногти или волосы. Это мертвые и, значит, уже потерявшие чувствительность ткани тела.

Роговая ткань, подобно живым клеткам тела, из которых она образуется, построена из белковых веществ. Белок вообще весьма ценный продукт, но в нашем организме не производятся вещества, способные воздействовать на белок роговой ткани, и поэтому мы не можем ни разлагать его на более простые соединения, ни тем более растворять. Зато гусеница платяной моли обладает нужными веществами; благодаря им гусеница может кормиться мехом и перьями и при этом чувствовать себя не хуже, чем мы, когда питаемся мясом и другими продуктами, содержащими белок.

Животных, переваривающих роговые ткани, немного. Оттого эта способность и кажется удивительной. Ведь мы воспринимаем самые диковинные явления как нечто само собой разумеющееся только потому, что видим их каждодневно.

Тот, кого занимают оригинальные особенности питания, найдет, что платяная моль с этой точки зрения нисколько не менее интересна, чем любое другое существо. То же можно сказать и о других видах моли.

Например, моль восковая. Это бич пчеловодов, ее личинки безобразно разрушают и портят дорогие восковые соты. Каким образом? Разве воск съедобен? Смотря для кого. В воске содержатся жиры, которые не могут быть усвоены ни одним видом насекомого. Но в пищевом тракте гусениц восковой моли обитают бактерии, которые расщепляют воск на перевариваемые составные части. Гусеницы других видов моли живут в масле, в свином сале, в жировых тканях трупов…

Когда под жарким небом африканской степи белеет скелет антилопы, можно подумать, что все съедобные останки этого животного давным-давно съедены мелкими и крупными хищниками. И неверно! Оказывается, рога еще полны гусеничек моли, сотни куколок покрывают источенный рог, свидетельствуя о том, на каком корме моль выросла.

И вот мы снова вернулись к роговому веществу и его потребителям. В Африке и Азии известны моли, гусеницы которых живут в копытах лошадей, в рогах буйволов и т. п. Да и наша платяная моль в доисторические времена, очевидно, была вынуждена добывать себе корм на воле. Его тут и сейчас сколько угодно: там шкуры падали, здесь перья птицы… Такая деятельность моли, пожалуй, даже полезна. Если бы не она, мех, шкуры, перья так и лежали бы мертвым грузом. А моль вновь возвращает их в круговорот живых веществ.

Мамаша-моль не утруждает себя: свои яйца она не прилепляет ни к волосам, ни к шерсти, ни к чему-либо другому. Она даже не производит никаких выделений, с помощью которых могла бы приклеивать яйца, как делают другие насекомые. Поэтому яйца моли легко стряхнуть с ткани. Но если этого не сделать, если ничто не помешало им спокойно созреть, то через одну-две недели из каждого вылупляется гусеничка. На чистой шерстяной материи, которая больше всего подходит для этого насекомого, гусенички ведут себя точь-в-точь, как скотина на плодородном лужке: сразу принимаются пастись!

Все можно делать по-разному, по-разному можно и пасти. Когда пастух перегоняет стадо на огороженный участок и здесь предоставляет коров самим себе, они понемногу щиплют траву всюду, и то там, то здесь остаются отдельные кустики сорняков, которые оказались им не по вкусу. Наши гусенички пасутся на шерстяном газоне неравномерно. Они не слишком подвижны, и если корм им подходит на облюбованном месте материи, за одни только сутки возникает дыра.

Не трудно догадаться, почему гусеницы оседлы: они словно привязаны к шалашику, который сами себе соорудили, и покидают его очень неохотно.

Гусеницы оснащены прядильными железами^[20]. Железы выделяют через рот насекомого нить жидкого шелка, он быстро твердеет на воздухе. Так взрослая гусеница шелкопряда сооружает кокон и в нем окукливается. Сплетенная из шелка прочная сторожка защищает куколку во время покоя. Часто можно видеть, как маленькие гусеницы на тонкой шелковой нити спускаются с ветки. Не один скалолаз позавидует им, когда они, раскачиваясь на нити, которую сами выделили, преодолевают большущие для них пространства с тем, чтоб ускользнуть от опасности или просто сменить место.

Едва вылупившись на свет, гусеница моли принимается прясть из собственного шелка маленькую жилую трубочку. Снаружи это сооружение отделывается шерстинками, которые тут же и выкусываются, так что дом превосходно замаскирован и имеет совершенно тот же цвет, что и материя, с которой шерстинки собраны^[21].

Личинка моли строит свой домик, выставляя голову из трубки, чтобы сорвать волосок и съесть его, а затем приняться за следующий. Если это шкура, то сжевывается иссохший покров. Когда все вокруг выхода из трубки начисто подобрано и ничего съедобного вблизи не осталось, дом чуть-чуть надстраивается, удлиняется. Эта дополнительная работа выполняется лишь в случае необходимости, поэтому пастбищные участки строго ограничены.