После этого бросил пачку на землю в нескольких метрах от себя. Трое мальчишек бросились на пачку, вырывали устроили серьезное побоище. Только один, остался стоять с независимым видом, скрестив руки на груди, смотрел на драку, как на возню червяков в пыли, а потом произнес сквозь зубы:

— Was für eine Schweinerei… Scheiße! (Какое свинство… Дерьмо!)

«А малец-то не простой… Вон как на него немцы стали смотреть! Оберефрейтор подошел, спросил, поговорили… Так, эти еще мутузят друг друга, — отвлекся Горохов от мыслей о странном мальчишке. — Оберефрейтор похлопал пацана по плечу и дал плитку шоколада! Мальчишка сделал кивок — поклон, что-то сказал и спрятал шоколад в карман.»

В пыли, с расквашенными носами и наливающимися синевой фингалами, медленно поднимались с земли два неудачника.

Победитель протягивал помятую пачку сигарет Горохову.

— Молодец! Оставь себе! А вон тому слабаку, намнешь бока? — Горохов кивнул на не дравшегося мальчишку. — За 2 банки тушенки?

В борьбе жадности и разума — победил разум.

— Не-е-е… Мне хватит одной банки…

— Как тебя звать? — поинтересовался Горохов.

— Генка Сычев, пацаны «Сыч» кличут.

— «Сыч», так что, слабо пижона наказать? Он, смотрю, у вас тут постоянно огребает.

— Один на один не выйду на него, да и устал я, двоих бить, — придумал отмазу Сычев.

— Ладно… Подойди! — скомандовал Горохов стоящему в сторонке мальчишке.

— Кто такой, как звать и что ты там сказал?

— Никита Зозулин. Я сказал, что драться за пачку сигарет, это свинство и дерьмо!

— Как интересно получается… он — "Сыч", а ты "кукушка- кукушонок"… А за что можно драться?

— За то, чтоб тебя уважали и боялись…

— Уважали и боялись? Хорошо! Покажи себя, делай, что хочешь, но за ограду детдома не выходишь. Вышел — получаешь пулю. Эй, хлопцы! — обратился агент Абвера к полицаям. — Кто хочет заработать 10 марок? Нужно снять с сопляка штаны и прописать 10 ремней за дерзость! Оружием не бить, смертным боем не бить — он мне может пригодиться, если останется без полос на заднице! Засекаю 3 минуты! Начали!

«И здесь дурацкие игры», — подумал Никита. Вспомнилось, как во дворе играли с мальчишками в футбол, на «зад»… — если проиграла команда, нужно было встать лицом в ворота, наклониться и ждать, когда тебе прилетит от победителей по заднице…

По команде 4 полицая бросились ловить мальчишку. Первую минуту Никита просто отыграл в салочки — неповоротливые дядьки не могли угнаться за вертким мальчишкой. Потом дядьки поняли, что 10 марок уплывают и сменили индивидуальную тактику на командную, а еще они сняли оружие… В начале третьей один из полицаев цапнул Никиту за рубаху, она хоть и затрещала, но выдержала.

— Попался! — закричал радостно полицай. Развернул мальчишку к себе лицом и … получил коленом так, что «колокольчики стали бубенчиками».

Тут подскочил второй полицай — мальчишка упал ему в ноги, полицай не успел затормозить — споткнулся и перелетел через Никиту.

Никита быстро поднялся, но сморщился, схватившись за бок — встреча «бок мальчишки» — «сапог полицая», завершилась в пользу сапога — сбил дыхание. 30 секунд — догнали повалили на спину.

— Добегался, гаденыш! — один из полицаев прижал руки Никите к земле над его головой и поставил колено на грудь. — Сидор, снимай с него штаны и бери ремень.

Раз, два, три, четыре, пять… Подбежал Сидор с ремнем в руке, попытался сдернуть с Никиты штаны, но этому помешал ремень. Пытаясь расстегнуть ремень мальчишки Сидор забылся, посчитал, что дело сделано, приблизился и… заработал ногой в физиономию, схватился за нее и заорал гнусаво.

— А-а-а, убью, щенок! — из-под рук обильно текла кровь, видимо, был сломан нос.

— Сидор, ты что? — обернулся полицай на сослуживца, отпустив левую руку мальчишки, что позволило тому извернуться, схватиться уже за левую руку полицая и вцепится в нее зубами.

Полицай взвыл от боли, попытался стряхнуть с руки Никиту, ударил правой рукой мальчишку по ребрам, но тот не перестал кусать. Подбежал еще один полицай… Никита получил удар кулаком под дых — зубы разомкнулись сами собой — бах!!! Искры из глаз — его приложили лицом об землю, сознание покинуло мальчишку…

— Время! — крикнул Горохов, засунул 10 марок, что держал в руках, обратно в карман. — Мальчишку не трогать — привести в чувство! Отличный экземпляр!

К назначенному сроку, в палаточный лагерь на территории МТС (не «мобильные теле системы», а «машинно — тракторная станция») собрали 40 мальчишек. Сперва их привезли в старый приют, там осмотрели, и только после этого перевели в лагерь.

Все 7 дней кормили сытно, три раза в день. Многие уже просто забыли, что это такое… Каждый день ребят вызывали и вели беседы «по душам»: Горохов — бывший военнопленный, агент Абвера, Евтухович — похоже, из эмигрантов, постоянно рассказывал ребятам о скаутах, оберлейтенант Шинык.

— Скажи, Никита, а откуда у тебя пулевые ранения на груди?

— Господин Шинык, я же уже рассказывал, что моя мама из поволжских немцев. Папа служил в полиции, мама работала переводчицей в комендатуре, в Осташкове, они служили Германии и фюреру, за что их убили партизаны, а меня ранили. Я помню, что меня лечили в госпитале, потом немецкие войска вынуждены были отступить, и я оказался под Смоленском… Меня отдали к этим… в приют…

Никита присматривался к ребятам. Ему понравились ребята из Мосоловой Горы: Петька Фролов, Митька Репухов, Витька Коршунов… Из одного детдома привезли ребят которые, похоже, партизанили… Иногда ловил на себе их «особые» взгляды. Есть с кем заварить кашу!

Пришел день и их погрузили в машины и куда-то повезли. Привезли в Смоленск, там велели раздеваться и пройти дезинфекцию. Никиту это напрягло, он вспомнил, что «дезинфекция» могла быть и при помощи газа…

Кода увидел, что в моечном отделении пацаны брызгаются холодной водой, его «отпустило»…

Помытых и одетых в ношеную, но крепкую одежду, с чужого плеча (когда Никита задумался, с кого она могла быть — его передернуло), ребят погрузили в вагон, который прицепили последним к составу с немецкими ранеными.

Когда эшелон тронулся им объявили, что они едут на экскурсию в Германию…

— Там вы увидите, как живут цивилизованные люди, как живет немецкий народ, ваши ровесники. Там вас ждут ваши друзья!

Прибыли в Германию, в город Кассель. Там несколько часов проторчали на вокзале, потом всех построили и куда-то повели. Оказалось, на обед. После обеда снова куда-то повели…

Кассельский стадион. Футбольный матч двух городских команд. У ребят загорелись глаза — футбол! Между таймами прошел парад физкультурников из гитлерюгенда. Стройные колонны, крепкие, спортивные ребята, фашистские приветствия и отзывы…

После матча колонна ребят проследовала в местечко Гемфурт, где в июле 1943 г. начала работу по подготовке юных диверсантов АК-203 (Абверкоманда-203) или «Зондеркоманда «Гемфурт».

Салочки со смертью.

По прибытии в разведшколу, вновь была дезинфекция и переодевание в форму гитлерюгенда. Потом ребят по одному фотографировали и заводили в отдельную комнату.

Одним из первых в комнату зашел Никита, там был оберлейтенант Шинык.

— С этого момента, ты не должен откликаться на свое имя, тебя зовут «Кукушонок», ты теперь солдат Великой Германии! Бери ручку, бумагу и пиши: «Я — Никита Зозулин…

— Писать по-немецки или по-русски?

— По-русски: «Я- Никита Зозулин, добровольно готов сотрудничать с Германской разведкой…

…. Число. Подпись. — Шинык взял бумагу, прочитал все 9 строк, доволно хмыкнул.

— «Кукушонок», я конечно понимаю, что ты так готов мстить красным комиссарам за гибель родителей, но это стандартная процедура. Но… вдруг тебе захочется переметнуться? Это бумага и фото, в форме гитлерюгенда, станет в НКВД для тебя смертным приговором! В соседней комнате с тебя снимут отпечатки пальцев. И помни, что ты — немец! Твой фатерланд ждет от тебя подвигов во славу Рейха!