На рынке Серого растопырило… Продукты были дорогие, а вот многие вещи отдавали почти даром. Серега купил буханку хлеба, за 200 рублей, на 400 рублей сала… и «Кировские» часы за 400 рублей (капитанские конечно хорошо, но они капитанские).

— Молодой человек! Это очень хорошие часы, отличный ход, чудесный балансир, всего 400 рублей! Разве это деньги для такого товара? — расхваливал продавец. Заметил на руке у Сереги часы. — А зачем Вам, юноша вторые? О! Вы, наверное, так решили сбить цену товара! Я таки Вам скажу, 400 рублей — это 2 буханки хлеба. Я не могу вам уступить…

Пока продавец причитал, Серега слушал ход. Подождал немного, снова послушал, сравнил с часами капитана. Достал деньги и купил не торгуясь.

— Молодой человек! Если Вас что-то не устроит, Вы завсегда можете меня здесь найти. Меня здесь все знают, просто спросите часовщика!

Как только довольный покупкой Серега двинулся дальше по торговым рядам, он понял, что за ним «хвост». Пара парнишек, на голову выше Сереги, приблатненного вида, шарнирной походкой, двинулись за ним.

«Интересно, где сейчас «Родной отец», он бы очень пригодился… — подумал Серый. Он аккуратно посмотрел по сторонам, сержант Волков в поле зрения не попал. — Опять бить придется».

— Эй, младшОй! Переговорить надо! Давай в сторонку отойдем. — начал наезд один из «хвостов».

— А здесь не судьба?

— А здесь лишних ушей и глаз много… тихо, почти на ухо, добавил второй.

— Ну, пойдем… — тяжело вздохнул Серый. Когда отошли в подворотню спросил. — Медицинская страховка есть?

— Чево? Ты, сява, форму надела и думаешь, что уже в козырях! Да я тебя попишу на два чиха! — Первый «хвост» начал доставать ножичек и тут же получил сапогом «лоу-кик» по левой ноге в район колена. (все-таки рукопашка, правильная вещь! Пару ударов точно поставит.) Первый «хвост» рухнул на четвереньки, второй поставленный удар, тем же сапогом, пришелся по удивленной физиономии, от чего она стала менее удивленной, но более приплюснутой. Второй «хвост» обладал способностью моментально испаряться.

— Так чего надо? — поинтересовался Серый у потерявшего нож (Серый забрал себе) и поскуливающего первого «хвоста».

— Ты что, психический! Нам сержант какой-то 100 рублей дал, чтоб мы тебя попугали и все. Даже сказал, не бить сильно и ничего не забирать… Только попугать!

— Вот ж… «Отец родной!» Опять проверочка…

Желание ходить по рынку пропало, и Серега пошел обратно, к особнячку.

У входа в дом стоял капитан. Он приподнял брови и протянул руку. Серый снял часы и положил на протянутую ладонь.

— Спасибо! У меня теперь свои есть.

Капитан сделал "большие, удивленные глаза". Серый вздохнул, достал нож и положил туда же.

— Отлично! Завтра в 9.45 снова идем на рынок. Завтрак в 9.00. А сейчас- свободен. Быть на территории.

— Рынок — обязательно?

— Обязательно.

Вчерашний день повторялся почти до точности. Самостоятельный подъем, зарядка, завтрак, поход на рынок…

«Вот мне кажется или меня реально используют в роли живца?» — думал, бродя между торговками Серега.

— Эй, служивый, закурить найдется? — с улыбкой спросил Серегу парень чуть постарше, но по комплекции и росту такой же.

— Не… Бросил. — Серега, тяжело вздохнул — очередная проверка.

— Я тебя здесь раньше не видел. В каком полку сыном? — поинтересовался парень.

— Да я не здешний, проездом — часть догоняю, отстал.

— Э… Да тебе жить — то есть где? — парень немного подумал. — Слушай, а пойдем к нам, у меня дядька мировой, пустит переночевать, отдохнешь… За «сидор» свой не беспокойся, не тронем.

— Не-е. Я на вокзале перекантуюсь, вдруг какой эшелон подвернется.

— Да ладно, что ты как не родной! От чистого сердца предлагаю! Давай так, я тебе покажу, где живем, а ты, если надо будет придешь. По рукам?

— По рукам! Пошли, показывай.

Сережка немного расслабился, но не до конца. Парень без умолку тараторил, что-то рассказывал о городке (что и где находится), хлопал по плечу. Серега оказался чуть впереди…

— «Сыч», не торопись. Стирать замучаешься! Сам все решу. — внезапно раздалось сзади.

— Опаньки… «Кукушонок»! А ты тут какими судьбами? Смотрю, прибарахлился…

Серый сперва онемел, а потом бросился навстречу:

— Никитос!!! — крепко прижал к себе. — Откуда ты здесь?

— Не трепись… — тихо произнес Никита. После этого громко. — Серый, ну ты же знаешь, я всегда рядом. Погоди немного, постой здесь, будь другом, мне надо с тем пацаном переговорить.

Никита подошел к «Сычу».

— Что от пацана надо, форма, деньги, документы?

— Форма и документы — на дело…

— Дядя Лёва здесь?

— А где ему еще быть? Здесь. Ему она и нужна на меня, я на подхвате. — «Сыч» почесал ухо. — А откуда этот пацан тебя знает?

— Да я у них в части харчился. Правда не долго, потом в тыл отослали, только паровоз не доехал… Слушай. Завтра, как уговорено, принесу тебе его форму в лучшем виде.

— Может сейчас? Верняк! Нас двое!

— А разодранную гимнастерку и обделанные его штаны сам чинить — стирать будешь и потом сушить 2 дня? На ночевку приглашал?

— Приглашал… Но он отказался. Вот и решил… не ждать.

— А у меня он ее еще и аккуратно сложит! Все для тебя, «Сыч»! Завтра в 10 на базаре! — Никита протянул руку. Пожали.

— Пока! До завтра! — ответил «Сыч». А для Сереги добавил, ухмыльнувшись. — Бывай, служивый! Не захотел ко мне в гости… Видать, больше не увидимся.

— Никита! Я думал — ты в отряде. Меня же ранило и отправили на Большую землю. Потом стал сыном полка… — всю дорогу до особнячка сумбурно Серый делился пережитым.

У особнячка их никто не встретил, что стало неожиданностью для Сереги.

— Странно… Никого нет. Ничего, сейчас явятся, не запылятся! Я их знаю. — зашли в Сережкину комнатку.

— Хорошо ты устроился! Серый, а то они такие? Ты в них уверен?

— Уверен по полной — документы показывали. Я у них живу, как барин. — что из СМЕРШа, говорить не стал, Серега вспомнил, что предупреждали. — Капитан Стрижов, старлей Иванчук, лейтенант Блаженко и «родной отец» сержант Волков.

— Лейтенант со шрамом над правой бровью, а у сержанта крупный прыщик на левой ноздре?

— А ты откуда знаешь? Есть такое у них!

Вспомнишь черта, так он тут же появится…

— Серега, ты кого привел? Блохастый, небось!

— Дядь Сев (сержант разрешил себя так звать), друг мой — вместе партизанили! Вот такой парень! Наград, больше чем у меня!

— Ну-ну… точно не блохастый? Сколько дней по полям лесам мотался? Может помывку организовать?

— Дядь Сев, хоть блохастый, хоть не блохастый — если баньку истопите — не откажусь с дороги, — понял тонкий намек Никитка.

— Баню ему, барину, подавай! Обойдешься теплой водой! Серега, иди воду тащи, греть буду! Что чистое надеть есть? Нету? Опять дяде Севе свое добро раздавать пришлось бы! Нет… Я твое добро раздам — вчера на тебя, по размеру, 2 комплекта обмундирования Блаженко принес. И одни сапоги 41 размера. «Блохастый», подойдет?

— Какой вопрос! Я привык мокрое после стирки, на себя одевать, а тут — чистое — сухое! Спасибо, дяденька!

— Дядь Сев, а можно и на меня водички тепленькой нагреть?

— Что, холодно колодезной водой, с утреца, после твоей зарядки, обливаться?

— Я вы откуда знаете? Подсматриваете, что ли?

— Подслушиваю … и приглядываю… Только ты орешь так, после обливания, что только дрова не поймут, что ты делаешь.

Серый и Никитка накололи дров, натаскали воды, нагрели ее. Серый принес 2 комплекта новой формы с новым бельем и новые сапоги («жаба», чуток поддушила — сапоги ведь ему предназначались).

… Помылись. Никита взял с лавки тряпочку, которую зачем- то брал с собой на помывку. Серега решил, что Никитка хотел ее использовать вместо мочалки, но мочалка была. Ребята вышли из моечной в раздевалку…

В раздевалке сидел капитан и поигрывал дамским Браунингом М1906, рядом лежали два ножа и бумаги. У двери стоял сержант.