Многофункциональный респиратор, закрывающий половину лица Ареса, замигал красным. Он фильтровал окружающий воздух и вырабатывал кислород для вылазок. Батарея садилась, и это означало, что солдат провел на ногах без сна и еды двое суток. Также маленьким упущением в разработке респиратора стало то, что он вырабатывал больше привычного количества кислорода, и потому при возвращении под купол у солдат возникали проблемы: от перенасыщения, а потом от резкой нехватки кислорода наступал крепкий и глубокий сон как минимум на несколько суток, а после начинались жуткие головные боли. Вот и сейчас картинка перед глазами Ареса плыла, а мысли туманились. Приевшийся запах малознакомых препаратов гаджет не пропускал, но от этого находиться в лаборатории приятней не становилось.

Пользователей таких масок, подвергающих свой организм жутким нагрузкам, было всего пятеро – они и составляли Отряд Приспешников. Облегающий защитный экзоскелет со светящимся (в случае Ареса – синим) узором и свободными штанами поверх него отлично подходил для походов во внешний мир. Он позволял хорошо маскироваться, а защитные очки с фильтром-маской давали возможность подолгу изучать местность вне купола. Выискивать и выслеживать Диких мутантов, их поселения – это и являлось основной задачей Приспешников.

Также им выдавали самое лучшее вооружение и различные приспособления для выполнения операций: передатчики для связи со штабом и передачи данных, диктофоны, устройства, воспроизводящие различные звуки, наборы скоросшивателей кожи на случай ранений (секретная разработка биологов в штабном институте), противоядия и многое другое – все это компактно умещалось во множестве небольших карманов костюма. Маска же, помимо того, что обеспечивала кислородом, обладала функциями видеозаписи во множестве режимов, ночным, тепловым и инфракрасным зрением, усиливающими слуховыми репитерами, а также могла мигать разными цветами – каждый цвет означал что-то определенное, а расшифровка была известна только Приспешникам и их командующим.

– Отчет я сдал, буду ждать, когда вы с ним ознакомитесь, – холодно ответил Арес.

Ярко-синие кончики его волос, пыльные после вылазки за купол, колыхнулись от скользящего по коридору сквозняка. Арес повернул голову навстречу потоку и тут же пожалел об этом: холод прошелся по бритым вискам.

– Но вы с пустыми руками, верно? – уточнила Мира.

Он не видел, но знал, что улыбка с лица Леди исчезла.

– Когда же вы найдете хоть одного Дикого мутанта?

Краем глаза Арес заметил мельтешение в лаборатории под ними. С этого места его однажды заставляли наблюдать за самой жуткой операцией. Вскрытие первого плененного вовне мутанта. Поймали его тогда как раз Приспешники. Откуда он взялся и как выживал – не знал никто. А после увиденного ребята из отряда пообещали друг другу больше никогда не искать Диких и ни под каким предлогом не приводить их под купол.

«Если бы госпожа узнала, – думал Арес, – казнила бы их без промедлений. Это же настоящий саботаж…»

Но сейчас врачи лаборатории вновь вернулись к экспериментам. И единственное, чем тешил себя солдат, было то, что этих детей привели Жнецы, а не Приспешники. Как бы он ни хотел, взгляд от операционного стола отвести не мог. Знал ведь, что, если он этого не видит, не значит, что этого нет.

По количеству капельниц у детей он предположил, что они будут оперироваться под наркозом. «Милосердно», – возмутился в мыслях он. Если вообще что-то в стенах этой лаборатории можно было назвать милосердным. Арес был в курсе местной суматохи, знал, кем, по словам государственной пропаганды, они являлись, и дрожь пробрала его тело. Сон на минуту как рукой сняло. Но всего на минуту.

– Отчет я сдал, буду ждать, когда вы с ним ознакомитесь, – повторил он и поспешил покинуть балкон.

– Иногда мне кажется, что толку от них в последнее время мало, – фыркнула Мира.

– Я знаю, сейчас, наверное, не время, но я просила вас заглянуть сюда не из-за мутантов, – вклинилась Иванка, пока размышления Миры не перешли на уровень новых приказов.

– Нет?

– Нет. Я хотела рассказать о вашем телохранителе.

– Он пришел в себя? – удивленно спросила Леди. В такие моменты даже Иванке казалось, что у этой беспощадной женщины остались хоть какие-то чувства.

– Конкретно в себя он никогда, кажется, больше не придет. Понимаю, что он спас вас во время нападения, но пуля сильно повредила мозг. Мы сделали все, что могли… И мы, врачи, – уточнила Иванка, снимая с себя груз ответственности, – все-таки советовали найти вам нового охранника. Но, как вы и просили, мы усовершенствовали экзоскелет, и теперь ваш телохранитель является его частью. Он претерпел довольно большие изменения за эти три недели, не уверена, что вы его узнаете.

– Мой статус позволяет мне принимать решения самой в этом гниющем мире. Мне нужен он! Живой или мертвый. – В голосе леди проступала несвойственная ей тревога, и Иванка тоже испугалась.

«Тогда он подойдет и в таком состоянии», – заключила она. Телохранитель, следующий за Мирой со времен первой революции, когда она, будучи голосом народа, заняла управляющую должность. Человек, которому госпожа доверяла как себе. «Живой или мертвый – он не стоит и сотни лучших солдат», – злилась она, распоряжаясь вытащить его с того света любыми способами.

Его ранили при нападении на Миру. Деспотичную Миру, угрожающую гражданам расплатой за любое неповиновение. Была ли Леди, за которой так слепо ступала Иванка, такой всегда? Да, пятнадцать лет назад уже была.

Казалось бы, то, что случилось в прошлом, должно было там и остаться. Но потом появилось это видео… Иванка бы отдала все, лишь бы недавнее доказательство того, что мутанты живы, не попало в сеть. Лишь бы никто не узнал об их существовании… даже если эти мутанты – последняя надежда человека остаться на земле.

Иванка, усердно выцарапавшая себе первое место среди ученых умов, все не могла понять, в какой момент череда событий завела ее не туда. Или она просто не хотела признаваться себе, что не сбежала с этого аттракциона жестокости вовремя сама? «Стоило уйти, как только я заподозрила неладное, нужно было спасти того мальчика пятнадцать лет назад. И он стал бы спасением».

Карамельного цвета каблучки застучали, когда Мира уходила в сторону следующего корпуса, а Иванка Рихтер осталась наблюдать за двумя невинными мальчишками. Их подготовили к операции, уже надевали маски для наркоза. Ребята не были напуганы, ведь она сама сказала им, как и тому рыжему пареньку пятнадцать лет назад, что после операции те вернутся домой. Иванка снова солгала.

Аня и Эрик вернулись домой за полночь, слишком уставшие для того, чтобы разбирать вещи. Да и родители уже спали. Менее впечатлительный Эрик почти мгновенно провалился в сон. Но длился он недолго. Тихий плач, эхом проносящийся по комнате, разбудил его.

– Он… мутант… п-правда? Он р-ребенок. У-убили р-ребенка.

– Что случилось? – спросил Эрик, сквозь сон отыскав источник звука.

– Не могу, – завывающе ответила Аня. Она сидела, прислонившись спиной к стене и обхватив руками колени, пряча в них заплаканное лицо. – Я закрываю глаза и вижу все это… Солдат, слезы мальчика, кровь на полу… Слышу плач его матери… Это невыносимо, Эрик! Разве мутанты существуют на самом деле?!

Эрик тяжело вздохнул и с усилием встал с кровати. Покачиваясь, он добрел до сестры, уселся рядом и откинулся на стену.

– Ты помнишь что-то о войне? Не со слов других людей, – тихо прошептал он. Долго тянул с этим разговором, но осознал, что лучше момента уже не будет. – Ты ведь была совсем ребенком и не помнишь ее, так?

– Не помню. Только рассказы Миши.

– А кто-то и этого не знает, – с целью подбодрить произнес Эрик, но цели он явно не достиг. – Дело в том, что последняя ракета… Она изменила генетический код всего вокруг. Я тогда был совсем маленьким, мы с мамой жили на военной базе, под куполом. Конечно, там все было очень строго, и я не мог видеть того, что происходит снаружи. Но я замечал то, что мелькало за открывающимися воротами. Всего за пару последних месяцев войны все вокруг стало другим.