— Здесь.

Саша открыл заднюю дверцу своей большой машины, и только сейчас заметила, что всё это время вместе с нами на заднем сиденье ехало детское автокресло самого яркого из возможных оттенков розового цвета.

— Тут будто кого-то от хубба-буббы разорвало, — выдохнула тихо стоящая рядом со мной Арина, за что получила от меня легкий тычок локтем.

Мои глаза тоже немного режет от яркости и насыщенности цвета, но папа старался.

— Это специально для меня? — дочка округлила свои глазки-смородины, в которых читался самый настоящий восторг.

— Конечно, — кивнул Саша. — Я сам выбирал. Нравится?

— Это самый лучший-прелучший подарок, дядя Саша! — верещала радостно дочка и охотно позволила Саше взять её на руки и усадить в кресло. — Ого! Мама, смотри, я как королева!

— Конечно, моя королева, — хохотнула я.

— Могу я пристегнуть свою королеву? — вопросил Саша, с лёгкой улыбкой.

— Мама сама пристегнётся, а ты меня пристегни, — деловито изрекла Настя, вызвав у всех нас тихие смешки.

Ещё немного и ремень моей сумочки будет выглядеть так, будто кто-то жевал его неделю. Я сминала его в руках, чтобы успокоить нервы. Я была буквально как оголенный нерв, пока слушала как Настя и Саша разговаривали во время поездки.

Дочка не умолкала вообще. Она озвучивала вслух всё, что видела или слышала из окна машины, которое ей открыл Саша. Не знаю, с чем связана её болтливость сегодня: с тем, что она узнала, что у неё есть пап и кто он такой; с тем, что она сейчас прямо рядом с ним; с тем, что у неё своё автокресло или с тем, что ей впервые в машине открыли окно настолько, что она может высунуть на улицу ручку и поймать ветер.

В любом случае, впечатлений о сегодняшнем дне у неё есть и будет ещё очень много.

— Мама, смотри! Ветер, как тёплая-тёплая вода из крана, только руки сухие, — кричала мне с заднего сиденья дочка, а Саша смотрел на неё с лёгкой улыбкой в зеркало заднего вида.

— И правда, — хохотнула я, тоже выставив руку из открытого окна.

— А мы в парк едем, да? И ты разрешишь мне покататься на роликах там, где только взрослые ездят?

— Настя, — вздохнула я, боясь испортить дочери настроение следующими словами. — Там, где катаются на роликах взрослые, могут кататься только взрослые. Мы же обсуждали с тобой, что это может быть опасно.

— Знаю-знаю, — с лёгкой обидой выдохнула Настя. — Просто я подумала, что если с нами дядя Саша, то он успеет меня поймать, если я вдруг упаду, — совсем невинно и едва слышно проговорила дочка.

Теперь стало ясно, к чему она клонила и к чему её подготовила Арина.

— Тогда предлагаю заехать в магазин, где я тоже куплю себе ролики, — отозвался Саша.

— И ты тоже будешь кататься? — кажется, я спиной чувствовала, как Настя выпучила глаза.

— Конечно. Ты знаешь, что раньше я очень круто катался на коньках?

— Нет. А покажешь?

— Конечно. Только заедем… сюда, — Саша нашёл взглядом спортивный магазин и припарковал машину у его дверей. — Вы со мной? — спросил он, больше обращаясь к Насте нежели ко мне.

— Мама, можно я с дядей Сашей в магазин схожу?

— Можно, — согласилась я. Хотелось предложить им и свою кандидатуру доя похода в магазин, но пришлось прикусить язык. Этим двоим лучше побольше побыть вместе. Моё общество может спокойно побыть в сторонке некоторое время. — Только держи дядю Сашу за руку, чтобы вы друг друга не потеряли. И не выбегай на дорогу.

— Хорошо, мама, — дочка молча дождалась, когда Саша выйдет из машины, обойдёт её и откроет заднюю дверцу, чтобы отстегнуть нашу дочку от автокресла.

Едва Настя почувствовала свободу, как сразу выпрыгнула из машин на раскаленный асфальт парковки.

— Пойдём, — сказала она бодро и через несколько секунд я увидела картину, щемящую моё сердце, — отец и его дочь входят в магазин, держась за руки. И делают это так, будто так проходит каждый их день с момента рождения Насти.

Ну, давай, расклейся, Ру! Хотела провести веселый лёгкий вечер, а сейчас зальёшь всю машину слезами.

Ну, не дура ли?

Глубоко вдохнув, я, всё же, взяла себя в руки, часто поморгала, чтобы исчезла влага из глаз и с трудом проглотила царапающий горло ком.

— Спокойствие, Ру. Только спокойствие. Тебе сегодня еще весь вечер смотреть на то, как папа и дочка проводят время, держась за руки. Не реви! — я пыталась себя подбодрить и даже смогла улыбнуться, когда Саша и Настя вышли из магазина, так же держась за руки.

— А это что? — спросила я у дочки, которая несла в руке мешок для обуви.

— Дядя Саша мне тоже купил ролики.

— Но у тебя же есть. В рюкзачке твоём, — показала я на заднее сиденье на своей спиной.

— Но они старые, мам! — надула дочка губы.

— Мы их весной купили, — повела я бровью и перевела вопросительный и строгий взгляд на Сашу, который, похоже, был доволен вообще всем. — Ты балуешь ребёнка.

— Своего же, — фыркнул Саша деловито и пригласил Настю присаживаться в кресло, к которому её пристегнул.

— Мы и тебе тоже кое-что купили. Дядя Саша, покажешь?

— Конечно, — усмехнулся тот, а я напряглась. Саша закрыл дверь дочки, обошёл машину и устроился в своём кресле за рулем. — Вот, — на колено мне легло кольцо-эспандер. Саша даже не попытался скрыть хитрой и чуть-чуть гаденькой улыбки. — Мы подумали, что тебе пригодится. Ты же не умеешь кататься на роликах.

— Я с вами не разговариваю, — выронила я безэмоционально и отвернулась к окну, слыша, как Саша с Настей дружно похихикали надо мной.

— Не хочешь, как хочешь, — Саша попытался забрать эспандер.

— Дай! Моё колечко! — резко отобрала я его обратно и снова отвернулась к окну, чтобы спрятать абсолютно дурацкую улыбку и посжимать колечко (Боже, как символично), пока папа и его дочка надо мной смеялись и сближались ещё больше.

Смотреть или не смотреть?

У меня сейчас сердце остановится!

На то, как Настя и Саша катаются на роликах по трамплинам, я смотрела через пальцы. Я в прямом смысле спрятала лицо в ладонях и вытягивалась стрункой каждый раз, когда дочка съезжала с высокого трамплина и тормозила на скорости. Точно так же я подпрыгивала каждый раз, когда Саша перепрыгивал в роликах очередное препятствие.

Но, когда Саша снял с себя рубашку, которая сковывала его движения, и остался с обнаженным торсом на радость, к сожалению, не только мне, но и своим новым фанаткам в лице двадцатилеток, сидящих неподалеку, я раздвигала пальцы чуть шире, чтобы разглядеть больше.

Можно подумать, что я не видела его полностью обнаженным…

Видела. Но тогда он был другим. Сейчас, глядя на него, когда его твердые мышцы перекатываются под загорелой кожей, усыпанной бисеринками пота, я понимаю, что передо мной не тот парень, Сашка, а взрослый, сильный мужчина. И пусть сейчас с Настей он дурачится, как пацан, и смеется в голос, он — мужчина.

И ещё немного, и я выколю глаза малолетком, хихикающим рядом. Прям эспандером их и повыдавливаю.

Кстати, нужная вещь эспандер — нервы мне успокаивает на раз. Сжимаю его, а сама представляю, как с таким же усилием сжимаю шеи этих смеющихся нимфеток.

Сердце в очередной раз упало в пятки, когда дочка перепрыгнула через очередной барьер. Саша её похвалил, а я захотела завернуть в пеленки и увезти домой.

— Саша, Настя, — прильнула я к сетке, отделяющую меня от них. — А может… Может, вы хотите немного отдохнуть? Мороженое, например, поесть?

— Да! — тут же отозвалась Настя.

Удар ниже пояса с моей стороны, но если я ещё раз увижу, ка моя дочка прыгает с высоты и становится на не самую надежную опору в виде маленьких колёс, то меня точно найдут в этом парке сошедшей с ума или сразу мёртвой.

— Ну идём, — согласился и Саша. Смахнув пот со лба и прочесав волосы назад пальцами, он вышел из-за сетки и, к счастью, абсолютно проигнорировав уже фанатеющих от него девиц, забрал у меня свою рубашку, просто накинув её на плечо.