Так что ей не просто полегчало, после того, как они с ним разминулись, и этот жутковатый лысый альбинос отправился со своей личной процессией в сторону выхода из вестибюля. Мия чуть было с шумом не выдохнула накопившийся в напряжённых лёгких горячий воздух. И, похоже, Хантер это как-то заметил, хотя и стоял всё это время к ней спиной.

— Потерпи, солнышко. Скоро уже будем дома. Тут уже осталось почти что ничего. — правда, заговорил он с ней не сразу, а где-то уже после того, как они вошли в кабину просторного чёрного лифта с зеркальными стенками, и Мия не совсем уверено заняла место рядом со своим так называемым владельцем.

Сам Джокер, к слову, встал почти по самому центру подъёмника, с необычно украшенными панелями и зеркальным сенсорным экраном, с помощью которого выбирался нужный этаж или определённое место в самой башне. Причём определить, имелись ли у неё, ко всему прочему, и подземные этажи было, просто невозможно. Тем более, если ты понятия не имел, как тут всё устроено, и что обозначали те странные символы или иероглифы на сенсорном мониторе, которые, скорей всего, реагировали именно на отпечатки пальцев мистера Хантера. Как бы там ни было, но привычных цифр или латинских букв Мия там не увидела.

Ещё один «приятный» сюрприз! Впрочем, как и все предыдущие. Как и осознание того факта, что чем глубже она продвигалась к сердцу Остиума (а она почему-то решила, что это башня и есть сердце города), тем меньше у неё оставалось шансов вернуться назад. Будто они у неё и вправду когда-то имелись…

— Дом, милый дом? — Хантер вдруг взглянул на неё и заговорчески подмигнул, тем самым продемонстрировав девушке, что он не забывал о её существовании ни на секунду. А возможно и следил за ней с помощью «глаз на затылке» или каких-то известных только ему тайных способностей. Откуда Мие было известно, что умели делать здешние жители? Ведь тот «Безумный Макс» из Пустоши как-то «дозвонился» до сотового рыжего растамана после пережитой ими аварии. Они же до сих пор не знают, как он это сделал.

— Там будет коврик с этой надписью? — она тоже попыталась пошутить в ответ, поскольку напряжение только нарастало и уже принималось ощутимо подтачивать натянутые до предела нервы. Будто здравый рассудок требовал незамедлительных объяснений происходящему, а, не получая их, начинал впадать в нарастающую панику. Ведь он до сих пор не находил для себя ничего привычного, правильного и отвечающего всем законам здравой логики.

— Там будет даже больше и на-а-амного больше чего, крошка. Уверен, тебе понравится.

Мия кое-как сдержалась, чтобы не хохотнуть в ответ.

Понравится? Ей понравится? Например, как нравилось всё это время, начиная с момента пробуждения в болтающемся, как в Кроличье Норе, автобусе?

И вдруг её сознание посетила настолько ошеломительная мысль, что девушка невольно оцепенела и даже мелко задрожала, судорожно хватаясь за эту до смешного банальную идею, как за спасительную соломинку в считанные мгновения сокрушительной катастрофы.

Почему она не подумала об этом раньше и не спросила Хантера хотя бы в салоне авто, где их ещё не окружали ненужные уши из представителей его личной охраны?

Правда, в этот момент двери лифта, издав мелодичный, но едва ли электронный перезвон, раскрылись. Сама кабинка, к слову настолько тихо поднималась вверх, что понять, с какой скоростью она двигалась и сколько могла за это время миновать этажей (или, скорее, десятки десятков метров), не представлялось никакой возможности. Да и двигалась ли она вообще хоть куда-нибудь (например, вниз)?

Хотя Мии пришлось на какое-то время забыть и об этом, едва её шокированному взору предстал новый вестибюль. Разве что не такой огромный, как внизу башни, и вполне себе привычный для глаза человека из её мира.

Во-первых, высота потолков здесь была вполне приемлемая, а во-вторых… С «во-вторых» было уже немножко посложнее. Поскольку холл действительно впечатлял своими размерами и той же планировкой, представляя из себя многоугольный «круг» с гигантской чёрно-белой (правда, белый по оттенку и переливам больше походил на цвет слоновой кости) Розой Ветров в центре паркетного пола. Исходящие от Розы лучи не заканчивались у границ отмеченного вокруг неё отнюдь не ровного кольца. Все они выходили за его пределы вместе с другими ассиметричными придатками-«щупальцами» (или протуберанцами), которые, в свою очередь, указывали на чёрные двери по всему периметру вестибюля или на основания трёх лестниц.

Наличие сразу нескольких лестниц, изящно изгибающихся у края центрального круга своими начищенными до зеркального блеска мраморными чёрными ступенями, можно сказать, с ходу «говорили» о имеющихся здесь верхних уровнях. Но не более того. Сколько на самом деле в данные апартаменты входило этажей (один, два, а то и в разы больше?), пока ещё оставалось только догадываться. Впрочем, как и обо всём остальном.

И то, Мия ненадолго отвлеклась от своего напряжённого предвкушения, потому что её внимание привлекла всё та же Роза Ветров на полу. Ведь когда они ступили на её крайние лучи, а потом прошлись по ним к её центральному «сердечнику», девушка кое-как сдержалась, чтобы не подпрыгнуть и не схватиться за ближайшего охранника трясущимися руками. Ведь рисунок под её ногами, как ей показалось в тот момент… «Задвигался»?

Или ещё точнее, «двигались» только контуры рисунка, представляющие из себя тончайшие полоски голографической окантовки. Присмотревшись к ним повнимательней, Мия сумела разглядеть уже знакомые и будто живые символы-иероглифы, которые она недавно видела на сенсорном экране в кабине лифта.

Да чтоб вас всех!.. Так же и заикой можно запросто заделаться.

— Мария. Магда. Поднимитесь в приёмный зал. — а вот Хантер, похоже, вообще не обратил внимания на реакцию своей новой подопечной (или за кого он теперь её там принимал?), заговорив с помощью прикреплённого к его уху и щеке переговорного устройства с кем-то, кто явно в этот момент отсутствовал в пределах досягаемости их общего визуального обзора.

Мужчина приблизился к чёрным створкам абсолютно одинаковых здесь дверей, буквально с ходу распахнув их толчком обоих ладоней. После чего шагнул в открывшийся проём невозмутимой походкой, чуть было не растворившись полностью в ярком пятне дневного света, которое заполнило собой образовавшее в том месте воздушное пространство (или же очередную Кроличью Нору). В вестибюле, к слову, из-за отсутствия тех же окон, освещение было приглушённым и… неизвестно откуда исходящим. Ну, не от пола же и потолка? Хотя…

— Мия, не отставай!

Конечно, он о ней и не забывал. Ни на секунду. Притом, что не оборачивался и не проверял визуально, где она там застряла и почему не следует за ним по пятам, подобно щенку за ногами своего официального хозяина.

Девушке пришлось прибавить шаг, чтобы нагнать Хантера уже в новом помещении, куда, сопровождавшие их телохранители, за ними почему-то не вошли.

— Я в душ. А тебе… тоже не помешает освежиться и переодеться.

Он ненадолго приостановился, повернулся к ней боком и окинул её с головы до ног явно не высоко оценивающим взглядом.

— Боюсь, гости не сумеют оценить по достоинству твой внешний вид, не соответствующий твоему истинному статусу.

— С-статусу?..

Она хотела спросить, какому ещё на хрен статусу, но Хантер её опередил.

— Да! — произнёс он довольно громко, будто выстрелил в упор прямо в лицо утверждением, не терпящим никаких возражений с дополнительными вопросами. — Девочки, где вы там? Вы должны были нас ждать уже здесь, в холле!

Он снова отвернулся, чуть приподняв голову и обращаясь пока ещё неизвестно к кому или вовсе в пустоту.

Так это был холл? Или всё же гостиная?

Мия не смогла удержаться, чтобы не начать оглядываться по сторонам, осматривая непривычно огромную комнату, в конце которой красовалось гигантское панорамное окно на весь противоположный пролёт внешней «стены». И это, скорее, был зал, а не холл. И, судя по имеющейся здесь мебели и огороженным «островкам», он больше походил на зал ожидания с отдельными лаундж-зонами, барными стойками и очень длинными рядами из мягких секционных диванов и уголков в каком-нибудь… дорогостоящем казино с входящим в него пятизвёздочным отелем. Вот только по внешнему дизайну и декорированию всего интерьера, угадать, что это за стиль (смешанный или какой-то эксклюзивно оригинальный), было просто невозможно.