— Да, — ответил коррехидор, — и вам, дядя Сейб, там вполне хватит места. Покажите на карте, куда ехать.

Коррехидор вытащил карту, которую Рика скопировала магическим образом, и где уже были отмечены места краж, и подал Несквайру. Тот повертел карту так и сяк, потом положил севером влево (так был расположен его дом) и отметил поляну со свиным жертвоприношением. Рика заметила, что ферма Лейсов – место первой и последней кражи, совсем неподалёку.

Минут через сорок они подъехали к обозначенному месту. От наезженной дороги свернули на просеку и очень скоро оказались в еловом лесу с вековыми заснеженными соснами.

— Где-то вот там, — Сато показал рукой в сторону величественных деревьев, ветки которых покрывал серебристый иней, — боюсь, дальше не проедем.

Старик с неожиданной ловкостью выскочил из саней и, не дожидаясь коррехидора и его спутницы, побрёл к деревьям. На склоне снега было немного, он едва доходил до щиколоток, поэтому идти было относительно удобно.

— Ничего не понимаю, — донеслось до Рики бормотание Несквайра, — я точно видел с воздуха, свиньи лежали на Стойловой поляне, а сейчас тут пусто. Снег, сосны и ни капли крови, — он споткнулся о упавшую ветку, невнятно выругавшись себе под нос.

— Давай подождём, — предложил коррехидор. Ему не особо хотелось бродить по снежной целине безо всякого толка. Девушка кивнула. Её мысли в данный момент занимало другое: Несквайр сначала бодро шёл к ближайшим соснам, за которыми виднелась поляна с покорёженной засохшей берёзой в середине, но на поляну он почему-то не пошёл. Вместо этого принялся обходить по широкой дуге, и вскоре его невысокая щуплая фигура скрылась за чередой красноватых стволов, подсвеченных блёклым зимним солнцем.

Очень скоро Несквайр появился с противоположной стороны.

— Чертовщина какая-то, — проговорил он, дёрнув густой, поседевшей бровью, — я живу здесь восемьдесят шесть лет. С детства облазил все окрестные горы и пещеры, ночью найду любую поляну. Не мог я так ошибиться! Дай мне карту, Вил.

Коррехидор выполнил просьбу.

— Так, так, так, — приговаривал Сато, водя по карте пальцем, — я вылетел отсюда, потом принял вправо к ферме у Серебряного ручья. Дальше вдоль склона Сосновой горы до Стойловой поляны, — его пожелтевший ноготь подчеркнул надпись старинной вязью, удостоверяющую правильность его рассуждений, — не понимаю. Сверху вся поляна виделась залитой кровью, и туши свиней лежали по линиям какой-то фигуры. Сейчас я прошёл всю поляну насквозь, и ничего. Девственно-чистый снег, даже лисьих следов нет.

— Постойте, господин Не…, Сато, — поправила себя чародейка, — вы сказали, что прошли через поляну?

— Ясное дело, — последовал ответ, — где мне ещё было идти? Я пошёл прямо, дошёл до берёзы, потом чутка вправо взял, чтобы наверняка удостовериться, что никто тут следы не заметал. Хотя, то, что я видал сверху, замести просто невозможно.

— Но вы не шли через поляну, — лениво протянул Вилохэд, — вы обошли её кругом. Вот, посмотрите, куда ведут ваши следы.

Они вместе удостоверились, что следы Несквайра огибали Стойловую поляну по широкой дуге.

Рика решительно двинулась вперёд, протянув руку и закрыв глаза. Барьер. Так и есть, магический барьер ненавязчиво, но бесповоротно отклонял любую попытку пройти между соснами на поляну к засохшей берёзе. Значит, старик Сато прав. На Стойловой поляне есть что-то, что необходимо было скрыть от случайных прохожих.

— Поляна закрыта магическим барьером, — проговорила она, — но тот, кто это сделал, не предполагал, что его тайное место ритуала будет обнаружено с воздуха.

— Можешь убрать барьер? – спросил коррехидор.

— Барьер сам по себе не особо крепкий, — чародейка замкнула магические цепи и послала Таму на разведку. Череп кошки легко пролетел сквозь невидимую пелену и вынырнул обратно в нескольких ярдах левее, — главные усилия чародея пошли на иллюзию, чтобы скрыть то, что внутри. Иллюзию я даже трогать не собираюсь, а вот барьер уберу. Господин Сато, пожалуйста, отойдите подальше.

После того, как Вил и Несквайр отошли на безопасное расстояние, чародейка достала из сумочки флакон масла корицы подняла с земли упавшую сухую ветку и щедро полила её маслом. Потом не без некоторого позёрства подожгла ветку щелчком пальцев. Ароматный дым стал подниматься вверх. Тама только этого и ждала. Повинуясь мысленному приказу, она ухватила дымную струю зубами и полетела в сторону. Ветка продолжала тлеть, а дым свивался в верёвку и тянулся за фамильяром чародейки. Очень скоро череп бывшей любимой трёхцветной кошки вынырнул из-за стволов сосен и гордо притащил дымную верёвочку своей хозяйке. Та соединила концы замысловатым узлом. Просто пробивать чужой барьер силой было опасно: она не знала, какие чары вплёл его создатель. Бывали прецеденты, когда барьер снабжали ударными заклятиями, сметавшими с лица земли всякого желающего проникнуть за него. Поэтому Рика решила действовать более осторожно, она собиралась состарить барьер. Посвящение богу смерти давало свои преимущества. Тем временем дымная верёвочка стала расслаиваться, растекаться тонким слоем по барьеру, высота которого едва ли достигала двух человеческих ростов. Дым, наполненный резким запахом сгоревшей корицы, льнул к барьеру, потихоньку впитывался в него, а напоённый силой бога смерти истончал, старил, разрушал барьер. К удивлению чародейки, вместе с барьером таяла и иллюзия. Сквозь благополучную Стойловую поляну начало просвечивать то, что господин Сато увидел со своего воздушного шара.

— Хвала богам, у меня пока с головой всё в порядке! – радостно воскликнул Несквайр, увидев трупы свиней и заливающую поляну кровь.

Вил присвистнул, а кучер Томас аж привстал, чтобы издалека рассмотреть то, что скрывала завеса иллюзий. А скрывала она настоящий некромантскую метрику, размером с большую поляну. Внешний семиугольник заключал внутри фигуру, образованную пересечением двух неправильных четырёхугольников, замкнутых друг на друга так, что невозможно было провести взглядом по одному из них. Четырёхугольники переплетались, щетинились хищно острыми углами и уводили взгляд внутрь, где внутри ещё одной фигуры пласталась пятиконечная звезда. Все линии образовывала кровь тридцати двух чёрных свиней, туши которых лежали в узлах конструкции и энергией собственной смерти замыкали ритуал. Кровь стекала струйками, образуя те самые узоры, которые Рика охватила внутренним взором, а всем остальным оставалось лишь воспринимать отдельные части картины, никак не собирающиеся в единое целое: кровавые ручьи, свиньи со вскрытым горлом и брюхом; внутренности, разложенные узором, и, наконец, то, ради чего всё это затевалось. Центр самой маленькой фигуры – пятиконечной звезды вспучивался кровавым фонтаном, замёрзшим столбом в пять футов высотой.

— Стойте на месте, — приказала Рика, — я посмотрю, что в центре.

— Я с тобой, — Вилохэд шагнул к ней, — не хватало ещё, чтобы ты одна ходила по подозрительному месту. К тому же, я веду расследование по поручению Дубового клана, я должен знать, какая сволочная ерунда творится на нашей земле.

Чародейке уже был хорошо известно это упрямое выражение лица Вила, она понимала, что отговорить его просто не выйдет.

— Ладно, — кивнула она, — держись всегда рядом со мной. И избавят тебя боги от идеи наступить на кишки или кровь.

— Наступить на кишки в ботинках за две тысячи артов? – картинно изумился четвёртый сын Дубового клана, — ты меня поражаешь! Они же из замши. Кровь с них ничем не выведешь.

Рика понимала, что Вил просто пытается разрядить ставшее почти осязаемым напряжение, и была ему за это благодарна. Она сжала его руку и шагнула на поляну.

Фигура на земле была абсолютно мертва. Не чувствовалось ни движения силы, ни подрагивания струящихся эманаций смерти. Ничего. Ритуал был завершён.

Осторожно переступая через кровавые ручейки, застывшие на морозе алым стеклом, они приблизились к самому центру, к кровяному алтарю.

— Зачем сделали такое зверство, — коррехидор бодрился, но от обилия крови, явственного запаха свиных внутренностей и навоза ему становилось нехорошо.