Брагоньер прошелся меж столов и пнул ногой мешок, помеченный белым крестом. Из него высыпались десятки мешочков поменьше — целое состояние.

— Всех продержать ночь в общей камере, после на допрос, —распорядился соэр. В нем крепла уверенность, что дело в ближайшее время будет раскрыто. Даже сразу три дела —мысленно Королевский прокурор давно объединил их в одно производство. — Господина Маснеда — на магический.

Станет упорствовать — пытать. Разрешаю вторую степень, только бы заговорил и не умер до суда. Организовать переход в Сатию. Срок — до заката. Выполнять!

Вскоре лаборатория опустела. В ней остались только

Королевский прокурор и судебный маг с писарем в лице прихваченного по пути следователя. Малис, второй чародей в их компании, скрипя зубами, согласился осмотреть остальную часть дома на предмет занятных находок.

Брагоньер не мешал работе. Он осматривал пакетики с наркотиками, вспоминал, какие именно нашли при Ройсе ли Трувеле и в клубе «золотой молодежи». Пока все сходилось, осталось только доказать связь господина Женда с Винсентом и поймать лорда Эйшена — дело пары дней. Когда петля затянута, как ни трепыхайся, попадешься.

В Сатии поджидали занятный отчет очередной экспертизы.

Лош Фосс тоже молодец, нарыл улики. Может, и Эллина чемто порадует. При всем скептицизме соэр признавал, жена получила свидетельство о праве на работу не за красивые глаза.

ГЛАВА 11. Визитная карточка

Брагоньер смотрел на бумаги, которые принес помощник следователя. Слишком шумный мальчишка! Не пробыл в кабинете и пары минут, а у соэра разболелись голова и шея, где только умудрился просквозить? Придется просить жену снять спазмы. Не сейчас, вечером. Пока застегнет туже воротник, справится.

Эксперты порадовали.

Перед Королевским прокурором лежали результаты повторного осмотра места убийства господина Женда и отчет по сожженным бумагам. Если утерянные записи восстановили давно, то в пепле до отъезда Брагоньера покопаться не успели.

Оказалось, избавились не только от бумаг, но и от денег — еще одна косвенная улика.

По приказу соэра сравнили сырье из поместья с наркотиками, которые нашли в кабинете врача. Не только возле трупа, но и в тайнике, который покойный устроил в стене. Специалисты быстро вычислили его и вскрыли незамысловатый замок сейфа. Господин Женд не мудрствовал лукаво и установил в качестве кода дату собственного рождения. Увы, люди редко проявляют оригинальность в подобных вопросах.

Так вот, наркотики оказались идентичны.

Вырисовывалась преступная цепочка «производительпродавец».

Брагоньер пошел дальше, и ученые покопались в содержимом коробочки виконта ли Трувеля. Королевский прокурор угадал и тут — наркотики Ройсу поставлял респектабельный врач.

Однако для полного удовлетворения не хватало ответов на ряд серьезных вопросов, без которых доказательства рассыпались в пух и прах.

Во-первых, господин Женд, пусть и лечил аристократов, в доме Трувелей не появлялся. Не опознали его и обитали веселого особняка. Вряд ли пойманные во время оргии отпрыски древних родов сговорились. Допросы проводились в разное время и в разных помещениях, задержанным не позволяли общаться. Большинство понятия не имело, откуда появлялись наркотики. Они принимали это как данность. Раз ты богат и знатен, к твоим ногам из воздуха падают выпивка, девочки и дурь. Однако Брагоньер сумел докопаться до истины. Спиртное «золотой молодежи» привозили из лучшего сатийского ресторана. Девушек находили либо описанным ранее способом, либо заказывали в «Золотой лилии» —заведении, в котором некогда работала Эмма Донарт. Она же приносила наркотики.

Выпроводив Фосса, соэр направился в тюрьму, навестить

Птичку. Обвинения ей предъявили серьезные, но с датой первого судебного заседания пока не спешили: Королевский прокурор хотел вытянуть из свидетельницы преступления как можно больше.

Эмма, одетая в арестантскую робу, оказалась бледна. Она неуверенной походкой подошла к столу в допросной комнате и взглядом спросила, можно ли выпить воды. Брагоньер разрешил, даже велел принести второй стул. На первом восседал он — без маски, накидки, но в перчатках. Они пугали женщину. Той мнилось, вместо разговора ей предстоят пытки.

Соэр позаботился, чтобы по дороге в допросную Эмма слышала стоны Винсента. Тот упрямился, хотя дыба обычно делала разговорчивым любого, однако Королевский прокурор не терял надежды.

У каждого существует предел боли. Стоит его миновать, как человек продаст родную мать.

Пытать Эмму соэр не собирался. Женщины впечатлительны, для них страшнее мысль о наказании, чем само наказание. Вот и Птичка, судя по ужасу в глазах, оценила методы психологического воздействия.

— Ну, — Брагоньер подождал, пока она сделает глоток, — вы хорошо подумали?

— Д…д…да, — стуча зубами, ответила Эмма и робко присела на краешек жесткого стула.

Совсем не такой она предстала перед соэром в доме графини Сорейской. Тогда Птичка сохранила человеческое достоинство и толику высокомерия, привитое положением любовницы виконта и общением с аристократами, теперь от них не осталось и следа.

— В таком случае, кто принес наркотик? Не врите, будто не знаете. Вы бы не взяли коробочку у постороннего человека.

— Лакей, — уронив голову на руки, прошептала Эмма. —Сказал: подарок виконту от друзей. Сразу бы так!

— Опознать сумеете?

Птичка кивнула. Ради того, чтобы не отправиться на дно с мешком на голове — именно так казнили представителей третьего сословия, — она и не такое сделает.

— Благородный сеньор, — заламывая руки, Эмма с надеждой посмотрела на Брагоньера, — это не я убила! Соратой клянусь! Хотите, режьте, не я!

— Знаю, — поверг в недоумение ответ. Отчего же тогда ее здесь держат? Давно бы наложили штраф и посадили в тюрьму на пару лет — женщина сумела выяснить у надзирателей, большего не полагалось, не смертная казнь. — Только пока вы единственная подозреваемая.

Женщина разрыдалась. Некогда холеная, красивая, она словно вылиняла. Без косметики и масок проступили следы разгульной жизни. Девицы легкого поведения быстро стареют.

Их подтачивают подхваченные у клиентов болезни. Именно поэтому, отправляясь на допрос, Брагоньер надел перчатки: не желал навредить беременной жене. По роду занятий он знал, некоторые дурные недуги передаются через вещи и прикосновения. Перчатки не жалко, можно сжечь.

— Госпожа Донарт, — привел ее в чувство голос

Королевского прокурора, — вы не убедите следствие слезами.

Мне нужны факты. Например, о поставщике «Золотой лилии», о людях, с которыми общался виконт. Чем больше вы молчите, тем хуже для вас.