Как ему это удаётся? Вот я была взвинчена возможной кражей, и тут же на место страху пришла дикая, застилающая глаза кровавой пеленой ярость.

Самовлюблённый осёл!

Со всей силы захлопнула обратно дверь. Но у этого животного отличная реакция.

– Ты совсем дурная? Чуть без пальцев меня не оставила. – С лёгкостью затолкав меня в квартиру, зашёл следом.

– Потому что ты ведёшь себя как… как… надутый индюк. Как ты ещё не лопаешься от своей заносчивости? Не понимаю, зачем тебе пальцы, ты, наверное, кончаешь каждый раз, когда смотришь в зеркало, без дополнительных стимуляций, – выдала как на духу все свои мысли без какой-либо внутренней цензуры.

– Поварёшка, ты слишком много и слишком часто обо мне думаешь, – довольно и лениво улыбается, – признайся, ты одинокими вечерами фантазируешь обо мне?

Тут же покрылась краской стыда. Просто потому, что пару раз в моей голове действительно рождались грязные мысли. Но, конечно, совершенно против моей воли!

– Да иди ты!

– Пойду, но тебе стоит выбрать что-то более приличное, потому что ты пойдёшь со мной, – кивает на мою ночную сорочку, отчего я неловко складываю руки на груди, словно так мой наряд будет выглядеть скромнее. Ну да, люблю я красивое бельё.

Поняв, что в этой дуэли я проиграла, молча скрылась в своей спальне. Хотелось выбрать что-то нейтральное. Джинсы и водолазка показались мне вполне безопасными предметами гардероба.

Выйдя, обнаружила Арсения сидящим на корточках и внимательно изучающим дверной замок.

– Похоже, к тебе действительно хотели проникнуть. Ты полицию вызвала? – задумчиво интересуется, поднимаясь.

– Нет. Мне показалось, что это уже никак не поможет. Грабители ведь убежали, – пожимаю плечами, не имея понятия, верно ли я поступила или трусливо.

– Зря, органы всё же должны знать, что у вас тут гуляют домушники. Ладно, у меня товарищ – следак, я с ним пообщаюсь на эту тему. Готова?

– Да, только захвачу зубную щётку, – неопределённо киваю.

– Щётку? Ты планируешь всё время ходить в одних и тех же вещах? – удивляется, явно пребывая в недоумении.

– Да нет, я не собираюсь у тебя жить. Мне нужно просто где-то переночевать эту ночь. А потом я вызову мастера и сменю замки, – объясняю, казалось бы, совершенно очевидные, с моей точки зрения, вещи.

– Ты приезжая, что ли? – не унимается в своём допросе Арс. А меня коробит, что у него нет и капли узнавания.

Тяжело вздыхаю, чувствуя, что не слезет с меня живой, пока всё не узнает.

– Я здесь родилась. Это квартира моей бабушки. У меня кроме неё никого не было, родители рано умерли.

Арс задумчиво сводит брови, будто делая какие-то заметки в голове.

– Не думай, мне было кому набрать. – Тут же возникает желание защититься, потому что ощущать жалость Истомина мне хочется меньше всего на свете. – Я вообще сначала набрала Гоше, своему шефу, если хочешь знать.

Хмыкает с презрением. Кожей ощутила, как градус его настроения упал до нуля. От тёплого до ледяного.

– И где же он? Что-то я его здесь не вижу, – делано оглядывается.

Словно движимый невидимой силой, мой телефон завибрировал, сообщая о входящем звонке. И действительно, на экране высветилось имя Гоши. Будто он почувствовал, что мы его обсуждаем. Я тут же торжествующе просияла.

– Вот видишь, – показываю Арсению свой смартфон, испытывая приятное злорадство.

И только я хотела ответить, как Истомин, демонстрируя удивительную ловкость рук, забрал у меня сотовый.

– Что ты творишь? Отдай немедленно! – потянулась к нему, пытаясь достать до руки, но он остановил меня, просто вытянув вперёд свою длинную клешню.

– Да, – резко, низким и даже каким-то угрожающим голосом ответил на мой входящий наверняка встревоженному Гоше. – Нет. С ней всё в порядке. Она по ошибке вам набрала. Да, все пять раз. Сейчас она не может говорить. Кто ей я?

На последнем вопросе Истомин перевёл взгляд на меня, будто сам им задаётся.

– Отдай. Трубку. Немедленно, – шиплю я, горячо желая выцарапать ему оба глаза.

– Да так, любовник на одну ночь, – с этими словами он сбросил звонок.

Сама себя не узнавая, прыгнула на него, как дикая кошка, и потянулась к его красивой физиономии, желая сделать её чуть менее привлекательной. Прошлась короткими ногтями по щеке, оставив после себя кровавый след. Удивлённая тем, как у меня это получилось.

– Поварёшка, какого хрена? Мне теперь уколы от бешенства делать? – шипя сквозь зубы, сжал мои запястья, убирая их от своего лица.

– Я тебя ненавижу. Ты самый мерзкий и гадкий тип из всех, что мне попадались. Какое ты имел право так разговаривать с моим шефом!

Гоша теперь будет думать, что я шлюха…

– Иди собери вещи, Поварёшка. Пока твоих домушников не поймают, ты поживёшь у меня, – абсолютно серьёзно заявляет, приблизив своё лицо к моему. Уверенный, что я ему не откажу.

– Истомин, ты реально такой тугодум? После твоего поросячьего поведения я тебя знать не хочу. Выметайся отсюда.

– Что, наберёшь этому Гоше и расскажешь ему, какая ты примерная девочка? – кривит губы в своей колючей ухмылке.

Ход его мысли очевиден. Собственно, накануне он уже выдвинул теорию о том, что я пытаюсь пристроить свой живот к любому согласному мужику.

Совершенно нет сил бороться. Прикрываю веки, испытывая бессильную ярость.

– Ещё раз, Истомин, для тупых. Я тебя знать не хочу. Ты меня тоже. Звонить тебе было ошибкой, которую я поздно осознала. Но теперь в красках убедилась, как была не права.

Арсений недовольно сжимает губы. Словно я вновь выдала ему не ту реакцию, которую он от меня ожидает.

– Я не уйду отсюда без тебя. Здесь небезопасно. Завтра приеду сюда со спецом, посмотрим, кто здесь был и зачем, – превратившись в почти нормального человека, сообщает.

А я не понимаю, как поступить. Ведь он, возможно, прав. И дома действительно небезопасно. А зная себя, я в этой квартире одна спать не смогу.

Кусаю нервно губы.

– Только на пару дней.

– Там ванная, там спальня, – инструктирует меня Истомин, потом осекается и самодовольно хмыкает: – Да что я тебе рассказываю, ты вроде и так уже знаешь.

Покрываюсь краской стыда.

Роскошную квартирку Арса я помнила смутно. Но сейчас, когда вновь оказалась в ней, ассоциативная память начала услужливо подбрасывать горячие воспоминания. Как Истомин прижимал меня вот к этой стене, например, жадно целуя. Начав раздевать прямо с порога.

Жмурюсь, чтобы срочно прогнать эти кадры для взрослых из своей головы.

– Спасибо, разберусь, – небрежно отзываюсь я, не желая показывать Арсу эмоции, и сбрасываю обувь.

Прохожу в спальню. Арсений идёт вслед за мной. Водружает на пуфик в изножье кровати мою скромную дорожную сумку, куда я в спешке побросала свои вещи, всё только самое необходимое.

Сделав это, Истомин подходит к шкафу и изящным движением рук стягивает через голову футболку. Обнажая идеальный торс.

Мне в одно мгновение становится как-то слишком жарко.

– Эй, ты не мог бы где-нибудь в другом месте переодеться? – вежливо предлагаю я.

– Что? – Арсений медленно разворачивается и смотрит на меня, озадаченно сдвинув брови. Словно подобную просьбу ему приходится слышать впервые в жизни. И он не совсем понимает, что бы это могло означать.

– Я говорю, избавь меня от своего стриптиза, пожалуйста. Мне хватит на сегодня нервных потрясений.

– Поварешка, ты ничего не попутала? Вообще-то, это моя комната. Боишься истечь слюною – отвернись, – нагло заявляет он.

Я демонстративно смеюсь:

– Мне жаль тебя огорчать, Истомин, но ты не настолько прекрасен, каким себя считаешь. Причина, по которой я прошу тебя не оголяться передо мной, совершенно иная. И ограничивается только рамками приличий.

– Чем? – усмехается этот гад. – Что-то в прошлый раз, когда мы с тобой находились в этой комнате, тебя такие мелочи не смущали.