Вечность спустя желающие всенепременно выказать своё почтение закончились, Адаани вовсе скрылась с глаз, и церемониймейстер объявил танцы. Открывать их, естественно, должны виновники сего сомнительного торжества и хочешь не хочешь, а хотя бы один танец с женихом неминуем. Стоящая рядом с нами королева глазами показала, чтобы мы выходили в центр зала. Обернувшись, я нашла леди Дюран, державшуюся поблизости, и подала знак, что по окончанию танца она мне потребуется. Затем мы с Ланселем покорно поплелись выполнять следующий пункт обязательной программы. Даже в таком отсталом государстве, как Приморское, принцев обучают танцам, так что с одним вальсом Лансель управиться точно сможет, не отдавив ноги партнёрше и не превратив степенный вальс в безудержную кадриль. Под сиянием хрустальных люстр мы раскланялись, шагнули друг к другу и, едва заиграл оркестр, закружились в туре вальса.

Танец вышел так себе. Я не большая поклонница бальных танцев, знаю и умею ровно то, что должно знать и уметь принцессе, но даже мне очевидно, как неловко, скованно мы двигались, как избегали лишних прикосновений, как держались так, словно между нами линейку поставили и упаси боги придвинуться друг к другу на сантиметр ближе положенного. Лансель смотрел куда-то поверх моей макушки, я тоже сосредоточилась на условной точке над его плечом.

А когда и этот акт подошёл к концу и мы под затихающую музыку раскланялись повторно, принц сделал то, что, в общем-то, следовало от него ожидать.

Сбежал.

Ну каков хам, а? Ещё бы прямо посреди танца меня бросил!

Стараясь сохранять хоть какое-то подобие достоинства, я вернулась к изумлённо на меня взирающей леди Дюран. Понятно же, что ни от кого из следивших за нашим танцем не укрылось столь вопиющее пренебрежение этикетом.

— Видела, да? — уточнила я с вызовом, и Амалия опасливо покачала светловолосой головой. — Каков наглец!

Неподалёку от нас Террена беседовала с одним из лордов, входящих в королевский совет, и, похоже, возмутительного проступки принца не заметила. И впрямь, ей-то нынче какое до Ланселя дело? Документы подписаны, я официально помолвлена и почти замужем — считай, половина пути пройдена.

— С кем это Его высочество? — робко спросила Амалия, глядя в сторону стены.

Ну с кем он ещё может быть? Конечно же, со своей дражайшей морской сестрой.

Ах, и ещё с незнакомыми мне мужчиной и женщиной.

Впрочем, мужчина, обняв Адаани за талию, повёл русалку танцевать. Женщина вежливо улыбнулась Ланселю и тоже поспешила отойти. Я протянула руку к серебристому ридикюлю и леди Дюран без возражений передала сумочку мне.

— Жарко что-то и пить хочется, — посетовала я вслух.

Амалия немедля подозвала к нам ближайшего лакея с подносом с игристым вином.

— Возьми два.

Девушка подчинилась. Отпустив лакея, я достала из ридикюля заветный флакончик, осторожно добавила две капли в один из бокалов. Подумала и капнула третью. Спрятала флакон, забрала у Амалии разбавленный бокал, аккуратно покрутила, взбалтывая содержимое.

— Что это, Люсинда?

— Успокоительное.

— И давно ты его принимаешь? — в зелёных глазах отразилось закономерное удивление. Уж что-что, а как приближённая ко мне дама она точно знала, принимаю ли я какие-либо лекарства или нет.

— Это только на сегодня, волнение унять. И оно исключительно натуральное, — заверила я и отдала Амалии ридикюль.

Забрала второй бокал и направилась прямиком к Ланселю, пока он не сбежал повторно.

— Ваше высочество!

Он мрачно покосился на меня и отвернулся. Ничуть не смутившись, я лучезарно улыбнулась и протянула ему бокал.

— Столь знаменательное событие стоит того, чтобы его отпраздновать.

— Неужели? — не разделил моего оптимизма принц. — Кругом сплошные помолвки и все хотят их отпраздновать.

— Нам всё равно некуда деваться друг от друга, — произнесла я примиряюще. — Мы теперь жених и невеста и хотим мы того или нет, но нам придётся как-то сосуществовать вместе.

— Именно. Сосуществовать.

— Ты можешь отказаться, — намекнула я этак невзначай.

— Я не могу отказаться, только ваша сторона может расторгнуть помолвку, — раздражённо напомнил Лансель, наблюдая за Адаани, неспешно кружащейся в объятиях своего партнёра.

— Ваша тоже, — поправила я. — Но ты не откажешься. Мало того, что твой отец не примет твоего решения, так и последствия его будут весьма… несимпатичными. Особенно для тебя.

Потому-то принц и терпит меня, помолвку и нерадостные перспективы нашей супружеской жизни — куда ему деваться? Однако и Террена не откажется от этого фарса — куда ей ещё сбыть докуку в моём лице? И раз убедительных поводов для отказа с нашей стороны я не нашла, остаётся лишь подтолкнуть к расторжению представителя приморской стороны. То бишь Ланселя.

— Раз ты сама всё прекрасно знаешь, то зачем предлагаешь?

— Надеюсь на твоё благоразумие.

Ещё немного, и у меня рука устанет бокал держать. Не потому, что он тяжёлый такой, а потому, что неудобно столько времени стоять с протянутой рукой и несчастной тарой, словно я милостыню прошу.

— Благоразумие при заключении брачного союза между государствами? Ха, очень смешно, — Лансель резко повернулся ко мне, смерил снисходительным взглядом, точно я элементарного не понимаю, и забрал-таки бокал.

Я поднесла свой к губам, делая вид, будто пью, но на самом деле не сводила глаз с принца. Лансель же залпом опорожнил содержимое бокала и едва заметно поморщился.

— Странный какой-то привкус…

— Может, испортилось?

— Как и этот бал, — проворчал принц и ушёл.

Даже не будучи дипломированной колдуньей, я примерно представляла, как действует большинство зелий. Но чего я точно не могла взять в толк, так это как должны действовать приворотные и отворотные.

Зелье принято объектом внутрь — о правильности дозировки оставалось только догадываться, — и что дальше? Как объект поймёт, что должен воспылать безудержной страстью именно к этой девушке, а не к какой-то другой? Или, как в нашем случае, испытать к определённой девушке отвращение достаточно сильное, чтобы расторгнуть помолвку. Может, нужная девушка должна побыть рядом с объектом подольше? Или поблизости вообще не должно быть никаких посторонних дам? Если так, то паршиво. В зале полным-полно самых разных дам, начиная со вчерашних дебютанток и заканчивая восьмидесятиоднолетней леди Миран, которая в силу возраста нынче выезжала крайне редко, но не почтить своим присутствием помолвку принцессы не могла.

Я неспешно допила своё вино, вернулась к Амалии и приступила к столь же традиционному, сколь и бессмысленному бальному променаду. Бродила по залу, здоровалась, принимала по сотому кругу поздравления и заверения в лояльности, о коей все более-менее знатные лорды считали не лишним напомнить. О воле покойного короля в отношении племянницы известно всем, но многие считали, что чем старше будет наследница и чем быстрее она выйдет замуж, тем скорее подвинет королеву-регента, а там и вовсе потребует корону, трон и все полагающиеся ей права, не дожидаясь двадцатипятилетия. Да что там, я уже сейчас имела сомнительное удовольствие выслушать не один завуалированный намёк, что-де пожелай я всё вышеперечисленное в ближайшее время и меня с радостью поддержат в моих законных притязаниях. Правда, поддержат меня не из великой любви и преданности моим преждевременно почившим отцу и дяде, а в обмен на ответную поддержку лорда и его партии в королевском совете. Я вежливо улыбалась, изображала должное внимание и максимально обтекаемо благодарила. Соглашаться я, конечно же, не собиралась — ещё чего не хватало, вернуться в тёмные варварские времена и устроить грызню за престол. Тем более я-то и так знала, что Террена беспрекословно отдаст мне корону и спихивать её с трона в добровольно принудительном порядке нужды нет.

Прошло, наверное, с полчаса, прежде чем мне вновь довелось увидеть жениха. Согласно правилам этикета, ему следовало быть рядом со своей невестой, по крайней мере, до окончания бала, однако в стенах замка Лансель был, похоже, решительно настроен пренебречь всем, чем только можно.