Сергий взял в правую руку серебряный крест, висящий на его шее поверх черной рясы. Закрыв его полностью своей ладонью, он прижал его к своей груди. Его взгляд был обращен не на своего собеседника, а на главный алтарь, где образ Христа мученика обреченно смотрел прямо на Сергия. Каждый раз при блеске молнии взгляд спасителя с иконы преображался. И на долю секунду Сергий мог различить в этом взгляде улыбку. Не отрывая взгляда от лика, он начал говорить со своим гостем.

  - В каждой притче человек видит свой смысл, понятный и близкий только ему. Хотя посыл каждой истории общепринятый и называется он истиной. Вот и здесь. Для кого-то смысл притчи заключен в бессмысленности выбора человека. А для кого-то главный ее смысл в том, что не важно куда человек приходит, в рай или ад. Главное - это то, как он себя поведет. Сможет ли он из ада, хоть на самую крошечную частичку сделать что-то, что приблизит его к пониманию того, что из этого места можно своими руками сделать рай. Другие люди скажут, что смысл притчи скрывается под бесконечностью выбора пути человека на всем протяжении его пути, и даже после его смерти. Каждый человек по-своему будет разбирать и понимать ее смысл, но вопрос заключается в другом. - В этот момент Сергий оторвал свой взгляд от центральной иконы с ликом спасителя и, повернув голову в сторону Михаила, обратился к гостю. - Если любой из людей и даже ребенок может понять (пусть по-своему) этот смысл, тогда почему тебе, сын мой, это не понятно? Кто ты на самом деле? Скажи уже. Ты ведь не просто так сюда божьей волею пришел. Назови свое настоящее имя.

  В один момент Сергий увидел, как округлились глаза Михаила. Гость инстинктивно отодвинулся на скамье от священника. Он немного прокашлялся словно от простуды, но затем на его лице стала проявляться холодная мраморная улыбка, и не скрывая, сжал правой рукой локоть своей левой руки.

  - Покажи, что там у тебя под одеждой, - продолжил Сергий, - теперь уже нет смысла скрывать свою рану. Яви ее нам. - И он посмотрел на пса с вороном мирно сидящих на полу храма.

  Неспешно, с замедленными движениями, Михаил стал снимать с себя пиджак. Видно было, что в этот момент он испытывал физическую боль.

  - Смотрите. Смотрите отец. Не я это предложил. - Произнес гость, и сняв пиджак, сбросил его на пол.

  В этот миг Сергий увидел на его левой руке от локтя до лопатки на спине разорванную рубашку из-под которой отчетливо был очерчен ожог, с запекшейся вокруг раны кровью и вздутой волдырями плотью по ее краям. Рана от ожога была достаточно глубокая, словно выполнена раскаленным тупым предметом. Любой человек при получении подобного увечья орал бы от боли или уже давно бы находился в бессознательном состоянии. Гость же выдохнул, словно снятие трущейся о рану одежды уже не вызывало такой неимоверной боли. Сергий в очередной раз почувствовал кислый запах чего-то горелого. Осознавая то, что третий ожог подряд на живом теле за ночь - это уже слишком, он не смог найти хоть какое-то логическое этому объяснение. Увидев смятение отца Сергия, гость обратился напрямую к священнику.

  - Думаю, что говорить о том, что и меня тоже обожгла в лесу молния, будет выглядеть несколько нелепо. Я правильно говорю? - Улыбка на лице Михаила теперь становилась не прикрытой. - Меня правда зовут Михаил, ну скажем, того человека, который сейчас перед вами сидит, действительно зовут Михаил.

  Свет от мелькнувшей в окне молнии, которых становилось все больше и больше, осветил лицо гостя. В какой-то момент Сергий увидел на лице ночного гостя звериный взгляд полный внутренней ярости и холодного нечеловеческого спокойствия одновременно. Но как только на его лицо опять упала тень, он в одно мгновение превратился в простого человека с исхудавшим лицом и болезненным видом. Сергий встал со скамьи и медленно, повернувшись к гостю стал отходить назад пока не уткнулся спиной в одну из колонн храма. Не отрывая взгляда от человека, сидящего на скамье, он перекрестился.

  - Молния и этот ожог - всего лишь побочный эффект от внедрения. Такие уж они у вас незащищенные, эти человеческие тела, - продолжал говорить ночной гость. - Да, собственно, как и более низших видов, - и человек указал взглядом на сидящих на мозаичном полу храма пса с вороном. - Вы хоть представляете, кто перед вами сейчас находится? - произнес гость, улыбнувшись во весь рот, словно безумец.

  Спиной к колонне Сергий не произнес ни слова. Руки его не дрожали, но внутри он ощутил непонятный холод, исходивший от человека на скамье. Словно его невидимые ледяные руки прикоснулись ко всем внутренним органам священника.

  - Не хотите говорить? Ну ладно, тогда я вас немного просвещу.

  - Ты никто иной, как сатана, - вдруг резко произнес Сергий и вытянул руку в сторону ночного гостя. - Я узнал тебя. Не думал, что когда-нибудь увижу тебя воочию.

   После произнесенных слов священника, человек на скамье начал громко смеяться, от чего звук по храму эхом стал отдаваться в разных его частях. От этого громкого смеха, пес вскочивший на обе лапы, стряхнул с себя ворона, который несколько раз взмахнув крыльями приземлился лапами на бетонный пол. Оба животных встали рядом и теперь смотрели на людей. Через минуту смех Михаила стал замолкать, пока он полностью не успокоился.

  - Вот вы, люди, всегда стараетесь в любом непонятном деле свалить все на сатану или дьявола, короче на какую-то мифическую личность, отвечающую у вас за все непонятное, а значит плохое по определению. Ну это ладно. Это вам простительно. А вы, отец Сергий, никогда не задумывались почему вдруг ваш крест, на котором Христа распяли в одночасье стал символом вашей христианской веры? Не правда странно? Вдруг инструмент для пыток человека, а в древнем Риме это и был один из предметов пыток человеческой плоти, становится символом целомудрия и нравственности. Его носят на груди, поклоняются в храмах и рисуют, где это только возможно. А если бы вашего спасителя не распяли на кресте, а скажем, повесили или голову отрубили? Христианство поклонялось бы виселице или, скажем, топору? Ха.

  - Слова твои - гниль и язва. И я не намерен их слушать. Потому, как не ты их произносишь, а он твоими губами, - ровным голосом произнес Сергий.

  - Да прекращайте вы уже, святой вы мой отец. Опять вы за старое, дьявол, бла, бла, бла. Я это к тому сказал, что вы, люди, порой сами не хотите понимать и вникать в свои же придуманные догматы. Потому. что так проще. Вот притчу придумать и сидеть ее расшифровывать - это да, это пожалуйста. Послушайте меня, отец Сергий, то что я сейчас скажу, останется в стенах этого храма, и это последнее, что вы услышите, как человек. И говорить я буду на вашем человеческом языке, используя понятия и определения понятные вам.